ят, а потом проклятая Форнида замучает! И никого я не предавала. Я же не ради Леопардов… и не ради того, чтобы Серрелиндой стать! Я просто хотела, чтобы вы друг друга не убивали. Думала, Сендекар успеет к реке, не позволит вам перебраться, только все иначе вышло…
Анда-Нокомис обнял ее за плечи:
– Майя, расскажи нам все по порядку – и про Гехту, и про Спельтона, и все остальное. Похоже, на пути в Субу я много чего не заметил.
Всхлипывая и прерываясь, она рассказала им о том, как Гехта боялась вторжения войск Карната в западную Урту; как умирал Спельтон у брода; как в Мельвда-Райне, оставшись в одиночестве, она сообразила, чем грозит ее соотечественникам ночная переправа терекенальтцев.
– А Леопардам я ничего не говорила, ни Сендекару, ни Кембри, ни кому другому. Милый, я тебя всегда любила и теперь люблю, поэтому и из тюрьмы вас вызволила.
Зан-Керель отпустил руль, упал на колени и поцеловал Майю.
– Ох, теперь все это в прошлом! Главное, что ты это не ради себя сделала и не со зла, а из жалости. А я, дурак, сразу не понял! Нужно было раньше догадаться!
– А если бы ты в Мельвда-Райне знала, что ты субанка, то… – начал Байуб-Оталь.
Тут откуда-то раздался протяжный крик. Зан-Керель схватил весло и выправил лодку, а Байуб-Оталь помог Майе подняться, и они посмотрели на берег.
– Кто это? – недоуменно спросил Зан-Керель. – Это нам кричат?
На равнине, уходящей за насыпь, пастух с двумя собаками и четырьмя овцами возбужденно размахивал руками и указывал вниз по течению.
– Видно, искал тех, что от стада отбились, – заметил Анда-Нокомис.
– А что он говорит? – Зан-Керель приложил ладонь к уху.
Пастух бежал по берегу вслед за лодкой.
– Сети! Сети!
– Какие еще сети? – удивился Зан-Керель. – Кто ж в половодье рыбу ловит?
– Не для ловли, а для ограждения! – пояснила Майя. – Он нас предупреждает, что ниже по течению реку перегородили.
– Да, мне как-то белишбанцы в Бекле рассказывали, что на границе реку сетями перегораживают, чтобы плотам и лодкам ходу не давать без пошлины. Ну и беглых рабов ловить, – хмуро добавил Байуб-Оталь.
– Как же такую широкую реку перегораживают? – недоуменно спросил Зан-Керель.
– Протягивают под водой сети из ортельгийских канатов, да еще и колокол привязывают, чтоб звенел, если в ночи лодка наскочит.
– Так сети же перерезать можно! – воскликнул Зан-Керель.
– Нет, через это ограждение пробраться непросто – канаты толщиной в руку. А границу лучники охраняют.
– Нам несдобровать, если остановят, – сказал Анда-Нокомис. – О моем увечье всем известно, Майю тоже знают. Если на границе стоят солдаты Леопардов, то им наверняка приказано нас изловить. В Бекле догадались, что я в Субу отправлюсь, так что белишбанцы нас схватят и в темницу бросят.
– Может, их подкупить? – предложила Майя.
– Не выйдет, – вздохнул Зан-Керель. – Они катрийцев ненавидят, отберут у тебя деньги, а нас в Беклу отправят или в Дарай-Палтеш.
Все замолчали. Течение медленно волокло отяжелевшую лодку; поскрипывало рулевое весло, дождь барабанил по палубе.
– Так, мы сделаем вот что, – неожиданно заявила Майя. – Слушайте и не перебивайте, ничего лучше все равно не придумаем. Смотрите, вон там, на берегу, караулки. Видите? Ну, огоньки горят?
– И правда! – воскликнул Зан-Керель. – И деревня неподалеку! Это уже Катрия.
– Да слушайте же! – нетерпеливо продолжила Майя. – В такой ливень никто из дому носа не высунет. Нас не заметят, пока мы в сети не врежемся, а там колокола зазвенят, тревогу поднимут. Вы оба возьмите по веслу. Я подведу лодку к левому берегу и боком ее к сетям прижму, так вы сразу в воду сигайте. Держитесь за весла – двести локтей до берега доплывете.
– А ты как же?
– А я под сети поднырну. Не бойся, я под водой хорошо плаваю, на берег раньше вас успею выбраться. – Майя расцеловала спутников. – Ну, берите весла и к тому борту становитесь.
Она налегла на руль и повернула лодку левым бортом поперек течения. Из труб караулок вился дымок, в домах горели светильники, слышались мужские голоса. На берегу никого не было. Лучше не придумаешь!
На затопленных берегах у караулок виднелись крепкие столбы с развилками, в которых закрепили канаты и подвесили колокола размером с человеческую голову. Канаты, продетые в железные кольца, локтей десять волочились у столбов и скрывались в реке, а сама сеть пряталась под водой. На какую глубину она уходит посредине реки? А вдруг там лодка пройдет? Нет, вряд ли: охранники все предусмотрели, даже и пробовать не стоит, ведь со стремнины Майины спутники до берега не доплывут. Да и поздно уже что-то менять…
Впереди вода рябила над сетями. Майя из последних сил вывернула руль вправо. Лодка повернулась поперек реки, правый борт легонько ткнулся в канат. Лодка покачнулась, но провисший канат не натянулся.
– Прыгайте! – велела она.
На берегу зазвонили колокола. Анда-Нокомис и Зан-Керель, сжимая весла, спрыгнули с правого борта. Майя выпрямилась на накренившейся корме – предстояло сделать то, о чем она не сказала спутникам. Она расстегнула куртку и разорвала сорочку до пояса.
– Поворачивай! – донеслось с берега.
Из обеих караулок высыпали солдаты с факелами и лучники, вглядываясь в сумрак.
– Помогите! – завопила Майя. – Спасите, тону!
– Ты чего там делаешь? – крикнул один из стражников – судя по тону, тризат. – Откуда ты?
– Я про сети не знала! Помогите!
– Вот, теперь знаешь. Ты там одна, что ли?
– Да, я из дому сбежала! Помогите же!
– Ну надо же! Вы только поглядите на нее! – ахнул один из солдат.
– Ты плавать умеешь?
– Немножко… только я боюсь.
Ее спутников пока не заметили; Майя боялась даже глядеть в их сторону, надеясь, что они успеют добраться до берега, не привлекая внимания караульных.
Внезапно борт захлестнуло волной, лодка накренилась сильнее – того и гляди утонет. Майя оттолкнулась от палубы и прыгнула в реку, уйдя под воду. Течение подхватило ее и поволокло из стороны в сторону. В мутной глубине ничего не было видно. Майю тащило вниз по течению, но она не понимала куда – к правому или к левому берегу. Наконец она вынырнула, хватая ртом воздух, и быстро огляделась.
О боги! Канаты покачивались в сотне локтей от нее, а на берегах столпилось человек двадцать.
– Вон она! – крикнул охранник.
– Плыви к берегу, не то пристрелим! – пригрозил тризат.
Майя снова нырнула, изо всех сил стараясь плыть к левому берегу, но ее била дрожь, голова раскалывалась от боли, суставы ломило. Она снова поднялась на поверхность, в этот раз ближе к левому берегу, где вода стояла почти вровень с верхушкой насыпи.
– Вон она! – раздался крик.
От караулки к Майе бежали три лучника. Она упрямо поплыла дальше. Мимо уха что-то просвистело, и впереди на волне закачалась стрела.
«Не могу больше, умираю… Надо на берег выбираться! Хвала Леспе, Зан-Кереля и Анда-Нокомиса стражники не заметили. А мне так худо, что сбежать не удастся. Ах, прости меня, Зан-Керель…»
В несколько гребков Майя доплыла до насыпи, уцепилась за верх, уперлась подбородком в землю и повисла в изнеможении – подтянуться не хватало сил. По щекам покатились горькие слезы. Внезапно ей почудилось, что Форнида стоит на берегу, сверкает зелеными глазами, как когда-то на стрельбище, и говорит: «А двоих я сама допрашивала…» Какие жестокие мучения она выдумает для Майи?
Из темноты появились два солдата, тяжело затопали по гальке. На мундирах красовались символы Леопардов.
– Ага, попалась, красотка! – воскликнул один. – Теперь никуда не денешься! Ну-ка вылезай!
Майю грубо схватили за руки и втащили на насыпь.
– Йеллиб, тут недалеко, – сказал второй. – Волоком дотащим.
Один взял Майю под мышки, второй сдавил ей щиколотки.
– Стоять!
Солдаты замерли и обернулись: к ним решительно шагал Анда-Нокомис с обломком весла в руках, всем своим видом источая неприкрытую угрозу, как хищник, готовый к прыжку.
– Вы нарушили границу Катрии! – повелительным тоном произнес он и вытянул руку жестом неисповедимой Фрелла-Тильзе, указывающей на тамарриковый росток. – Вы не имеете права здесь находиться! Оставьте девушку в покое и убирайтесь!
Солдаты опустили Майю на мокрую гальку и отступили.
– Так он же в одиночку здесь… – спохватился один из них.
– Ага, – понимающе кивнул второй и спросил Анда-Нокомиса: – А ты кто такой?
– Да как ты смеешь мне вопросы задавать! – прогремел Анда-Нокомис. – Я субанский бан, и если вы немедленно не…
Стрела, вылетевшая из темноты, вонзилась ему в шею над самой ключицей; кровь брызнула струей. Анда-Нокомис повалился на землю. Третий солдат, победно размахивая луком, подбежал к приятелям.
Издалека послышались возбужденные выкрики на незнакомом языке, громкий топот и приказания.
Лучник махнул товарищам:
– Пойдем отсюда, пока бастаные катрийцы не набежали. Бросайте девчонку, что с ней возиться! Тут бы самим ноги унести…
Все трое убежали вверх по течению.
Майя встала на четвереньки; перед глазами вспыхивали радужные искры, в ушах призрачно звучал плеск волн. Она медленно встала. Анда-Нокомис лежал на боку, кровь из раны заливала гальку. Майя, пошатываясь, подошла к нему, опустилась на колени и приподняла его голову:
– Анда-Нокомис!
Невидящие глаза смотрели вдаль. Майя приложила ладонь к бледной щеке:
– Анда-Нокомис, это я, Майя!
Внезапно он поглядел на нее, шевельнул залитыми кровью губами и растянул рот в слабой улыбке, пытаясь что-то вымолвить. Майя наклонилась и поцеловала его:
– Анда-Нокомис…
Он схватил ее за руку и четко произнес:
– Вот освободим Субу, и мы с тобой… – Пальцы безвольно разжались, голова свесилась набок.
Рядом с Майей возник Зан-Керель. Их окружили вооруженные солдаты и крестьяне с дубинками и вилами.
– Я подмогу привел! – сказал Зан-Керель. – О боги, что… Анда-Нокомис!