ристалликами шпата, которые излучали слабое сияние, словно вторя буйству огней в зале.
Впрочем, освещение в зале несколько уступало яркости света на лестницах, хотя светильников хватало; лампы в филигранной серебряной оплетке бросали нежные лепестки света на столы и ложа, а вокруг маршальского стола расставили замысловатые бронзовые подсвечники, сияние которых подчеркивало величие сидящих здесь знатных особ.
В центре залы, окруженный низким мраморным бортиком, помещался еще один бассейн с кувшинками – творение Флейтиля. Центрального фонтана в бассейне не было, но над самой поверхностью воды симметрично разместили пятьдесят крошечных распылителей, создающих едва заметную рябь, будто от капель дождя. Из бассейна к сводчатому потолку вздымалась раскачивающаяся змея, сверкая медными чешуйками, – на самом деле это была вытяжная трубка, потому что под стеклянным дном бассейна (кувшинки росли в горшках) помещались лампы, подсвечивающие воду снизу, так чтобы она сверкала и переливалась между широкими округлыми листьями.
Три распахнутые двери в торцевой стене вели на кухню. По зале сновали рабы, завершая последние приготовления к пиршеству. Между длинными дубовыми столами и лавками установили и ложа, потому что по имперскому обычаю гости вкушали яства сидя или лежа, в зависимости от личных предпочтений. На помосте в дальнем конце залы высился маршальский стол, окруженный папоротниками и кустами в свинцовых кадках. Рабы сбрызгивали прохладной водой свежие цветы, рассыпанные по столам. У колонн главный виночерпий придирчиво осмотрел вино в огромных серебряных чанах, смахнул какую-то мушку или соринку с поверхности и, накрыв каждый чан тонкой кисеей, положил рядом черпаки и расставил пустые кувшины.
Зала наполнялась красавицами-рабынями. Почти все они, спустившись по ступеням, подходили к высокому, сурового вида мужчине с эмблемой Леопарда на алом одеянии – должно быть, главному распорядителю. Девушки называли имя хозяина, распорядитель сверялся с длинным списком гостей и направлял невольниц к нужному столу.
Мериса дернула Майю за рукав:
– Пойдем, у нас времени мало!
– Ты хочешь, чтобы я у него спросила… – смущенно начала Майя, заметив, как распорядитель холодно отчитывает какую-то миловидную черноглазую девушку с беличьим личиком, поведение которой пришлось ему не по нраву.
– О великий Крэн, кто же не знает, где стоит ложе верховного советника?! – раздраженно прошипела Мериса и решительно направилась сквозь толпу.
Майя замерла, очарованная сверкающим бассейном, и только потом заметила, что Мериса уже поднялась на помост. Майя торопливо направилась к ней, в спешке налетела на паренька с подносом, уставленным серебряными солонками, и едва не упала.
– Ох, прости!
Юноша резко обернулся и при виде Майи тут же сменил гнев на милость:
– Ничего страшного, такими дельдами можешь целый день меня пихать. – Он лукаво усмехнулся. – Может, тебе их посолить?
В Мирзате Майя с удовольствием поддержала бы разговор, но сейчас поспешно отвела взгляд и отошла прочь.
На помосте Мериса вступила в ожесточенную перепалку с невольником, разносившим подушки.
– Неси еще, этого нам мало! – заявила она, топнув ногой.
– Больше нет, – проворчал раб. – Мне еще надо…
– Тебе надо делать то, что я велю! – воскликнула Мериса и схватила его за плечо. – Немедленно притащи еще десяток подушек, или я главному распорядителю пожалуюсь.
– А остальные как же…
– Плевать мне на остальных. Мое дело – подготовить ложе к появлению верховного советника. Ну, беги за подушками, живо, пока плетей не заработал.
На помосте, рядом с маршальским столом, установили огромное мягкое ложе, длиной в десять локтей и шириной в пять, накрытое леопардовыми шкурами и заваленное подушками. Неподалеку от ложа расставили тазы, кувшины, полотенца, два чана воды, подносы с пучками трав, флаконы с маслами и коробочки с притираниями. Невольник, ворча, принес еще подушек. Мериса окинула вещи озабоченным взглядом:
– Эх, Теревинфию бы сюда! Я во всем этом плохо разбираюсь. Ладно, наверняка главный распорядитель подскажет, если что. Он за Сенчо часто ухаживал.
– А зачем это? – удивилась Майя.
– Обжираться помогает. Ой, да от тебя толку никакого, ты же не знаешь ничего! Не бойся, я тебя научу, что надо делать. Для начала уложи подушки поплотнее, друг на друга. Нет, не так, а полукругом, чтобы пузо ему поддерживать. А эти пока убери, мы их потом подложим, если захочет.
Мериса ловко пристроила подушки на ложе, еще два раза отправила Майю за какими-то мелочами и наконец удовлетворенно вздохнула:
– Ну, вроде бы все. А мы с тобой вот здесь на табуретах посидим. Гости совсем скоро появятся.
Все невольницы уже заняли свои места: кто на табуретах, кто за спинками скамей. Слуги и рабы выстроились вдоль стен и у сервировочных столиков. В зале воцарилась напряженная тишина.
Через минуту у колонн центрального входа появился воин в черно-золотом одеянии, поднес к губам блестящую длинную трубу, выдул четыре протяжные ноты, затем прошествовал к помосту и замер неподалеку от Майи с Мерисой. В залу начали входить гости.
В Тонильде Майя со знатными господами почти не встречалась. Однажды, когда ей было лет девять, она купалась в озере, а какой-то барон со своей барки крикнул «Посторонись!» – и стремительно пронесся мимо; Майя, подпрыгнув на волне, успела заметить только его отрешенное, надменное лицо. А много позже, на ярмарке в Мирзате, видела, как два знатных юноши, в щегольских сапогах и охотничьих шапках с перышками, избили рыбака и со смехом уволокли куда-то его визжащую хорошенькую жену.
Сейчас залу заполнили важные господа, разодетые в великолепные наряды – яркие ажурные рубахи и шелковые шальвары. Гости с невозмутимой важностью переговаривались, держа в руках серебряные кубки и обтянутые тисненой кожей шкатулки с ножами. Майя пришла в такое волнение, что Мериса раздраженно прошептала:
– Сиди смирно, не дергайся!
Среди гостей Майя заметила нескольких шерн и очень удивилась: она ожидала увидеть непревзойденных, сказочных красавиц, но миловидные девушки выглядели вполне обычно, хотя и были наряжены в роскошные одеяния. Внезапно Майя, остро ощутив свое невежество, вспомнила слова Оккулы о достоинстве и приличиях. Шерны уверенно расхаживали среди знатных господ, обращались с ними на равных и вели себя непринужденно.
Тут Майя сообразила, что девушки, подобные Мерисе, – всего-навсего смазливые легкодоступные красотки, которые привлекают Сенчо своей распущенностью. Несмотря на богатство и власть верховного советника, мало кто из знаменитых шерн согласится его сопровождать – так отважный охотник с презрением отвергнет предложение отправиться ловить крыс. Шерны славились изяществом, прекрасными манерами и остроумием, сами выбирали, кого обласкать и почтить вниманием, а кого унизить и ославить. Поклонников привлекали не столько постельные утехи, сколько сама возможность провести время в обществе шерны. Оккула недаром говорила, что в этом деле надо быть лучше всех. Майя вздохнула и уныло подумала: «Вот лучше кого надо быть! А как? Наверное, они чувствуют то же, что и я, когда в озере плаваю. Откуда же они такие берутся? И как становятся…»
Из забытья ее вывело неожиданное появление шагах в сорока от нее, у колонны, того самого молодого человека, что заговорил с Майей и Оккулой на Халькурниле, в день их приезда в Беклу. Юноша, в ярко-желтом одеянии с вышитым на груди алым леопардом, оживленно беседовал с русоволосой скромницей. Девушка с улыбкой слушала его, потом что-то сказала в ответ. Молодой человек расхохотался, коснулся ее руки и, взглянув на помост, увидел Майю. Он тут же пробормотал что-то своей собеседнице, подошел к помосту и улыбнулся. Майя, не зная, что делать, поднялась с табурета. Юноша почтительно приложил ладонь ко лбу, и Майя зарделась.
– Ах, златокудрая богиня! – воскликнул молодой человек. – Мы с вами на Халькурниле встретились в тот самый день, когда в Беклу новую статую Аэрты привезли, помните?
– Да, мой повелитель, – ответила Майя, неловко улыбнувшись и с опаской глядя на юношу.
– Вот только я забыл представиться…
Неожиданно Майя осмелела: раз уж он держит себя приветливо и шутит, она ответит ему в тон.
– Да, мой повелитель, вы забыли. Вот только слава ваша далеко разнеслась. Я знаю, кто вы, – работа у меня такая.
Молодой человек рассмеялся:
– Разумеется. И как работа? Тебя продали, я погляжу. А кому?
– Верховному советнику У-Сенчо, мой повелитель.
– Что ж, выбора у тебя не было, – расстроенно вздохнул юноша. – А где твоя чернокожая подруга?
– Нас вместе продали, только ее на пиршество не взяли.
– Ну, мы с тобой еще увидимся, а сейчас мне пора, а то моя знакомая решит, будто я что-то дурное задумал… – Он небрежно махнул Майе и удалился.
– Ну и дела! – воскликнула Мериса. – Это же Эльвер-ка-Виррион.
– Ага, – кивнула Майя.
– Вы знакомы?
– Да.
Дальше расспрашивать Мериса не стала, потому что все гости уже расселись по местам и ждали появления маршала со свитой. Кембри – крепко сложенный, широкоплечий великан – первым взошел на помост. Потом, согласно обычаю, маршал помог подняться каждому из своих гостей, рассадил их на отведенные места и возложил каждому на голову венок, заботливо выбирая подходящий. В это время солдаты принесли на помост носилки Сенчо.
Верховный советник, предвкушая оргию наслаждений, не озаботился нарядом, хотя ради приличия прикрыл жирные телеса отрезом белой, расшитой золотом ткани, который уже пропитался потом. В складках пухлых рук поблескивали широкие серебряные браслеты, усыпанные драгоценными камнями; шею обвивала золотая цепь, на которой болтался перстень с громадным рубином, – он не налезал ни на один из толстых пальцев верховного советника. Майя изумилась, как эту тушу втащили по лестницам. Носилки установили вровень с ложем, куда верховного советника с неимоверным усилием перенесли четыре раба. Мериса обтерла Сенчо лицо и плечи мягким полотенцем, смоченным теплой водой, и жестом велела Майе подложить еще подушек под хозяйский живот и ноги. Наконец Сенчо удовлетворенно вздохнул и дал девушкам понять, что в их услугах пока не нуждается.