Позднее установили, что «Петропавловск» погиб, подорвавшись на японских минах (по-видимому, на двух сразу). На тех самых минах, которые накануне ночью были выставлены японскими миноносцами, чьи силуэты видели в темноте с крейсера «Диана»…
Вместе со своим флагманским кораблем исчез в волнах и адмирал. О последних мгновениях его жизни сохранились свидетельства двух очевидцев, спасенных после катастрофы. Один из штабных офицеров Макарова, находившийся в момент взрыва в штурманской рубке, рассказывал: «Адмирал приказал дать ему карту якорных стоянок и приготовить сигнал: «Севастополю» стать на якорь». Я записал в шканечном журнале 9 часов 40 мин. и поставил две точки, чтобы потом внести в журнал самый сигнал, как вдруг произошло столкновение с подводной миной… Я увидел спину адмирала Макарова, а затем перед моими глазами в воздухе, как бы в небесах, развернулась адская картина: башни, мачта, трубы — все это как бы повисло в облаках темно-зеленого дыма, который пронизывало темно-красное зарево».
Другой очевидец, сигнальщик с «Петропавловска», рассказал, что взрыв застиг его в боевой рубке: «Бросился я к дверям рубки, но в это время оттуда выходил какой-то офицер, вероятно, штурман. Тогда я выскочил в окошко. Кренило. На мостике я увидел нашего старика адмирала Макарова. Лицо и борода были в крови. Корабль падал. Вода вкатывалась на самый мостик. Со всех сторон падали обломки, балки, шлюпки. Что-то гудело, трещало, валил дым, показался огонь. Я вскочил на поручни. меня смыло».
По-видимому, Макаров, раненный во время взрыва, утонул в море. В тех же волнах исчезли славный командир «Ермака» Васильев, художник Верещагин и еще 28 офицеров и 652 матроса.
31 марта 1904 года русский военно-морской флот был обезглавлен. Сменивший Макарова контр-адмирал В. К. Витгефт оказался во всех отношениях слабым, нерешительным и безынициативным командующим, при нем порт-артурская эскадра действовала вяло и неудачно. Витгефт фактически отказался от руководства флотом, при нем важнейшие вопросы решались… голосованием на совете старших морских начальников. Это выглядело трагикомическим контрастом после смелого и энергичного Макарова. 28 июля (10 августа) русская эскадра дала бой. Наши моряки сражались превосходно, впоследствии выяснилось, что потери японцев были выше. Однако в самом конце сражения адмирал Витгефт погиб, эскадра осталась без руководства и возвратилась в Порт-Артур. С тех пор мощные корабли русского флота с опытными и закаленными экипажами по вине своих бездарных начальников до конца осады простояли в бездействии.
Японская армия огромными силами осадила крепость с суши. Более семи месяцев держались защитники Порт-Артура, почти не подготовленного к сухопутной обороне. Держались исключительно благодаря мужеству рядовых солдат и отваге некоторых командиров. Высшее командование крепости во главе с ограниченным и трусливым генералом Стесселем из рук вон плохо руководило оборонительными действиями. Однако боевой дух Макарова не покидал бастионы Порт-Артура. Душой сопротивления стал генерал Кондратенко — столь же смелый и решительный, как Макаров. Под руководством Кондратенко осажденные нанесли японским войскам огромные потери. Самураи так и не смогли ворваться в крепость, пока Кондратенко не погиб на одном из бастионов от вражеского снаряда…
Огромную роль в обороне Порт-Артура сыграли военные моряки. Как их деды в Севастополе, они сняли орудия с кораблей и влились в число защитников крепости. В штыковых контратаках опрокидывали русские моряки лучшие самурайские полки, как бы предвосхищая подвиги своих младших братьев в гражданскую воину и своих сыновей — в Великую Отечественную. И не их вина, что малодушные генералы Стессель, Фок, Рейс предательски сдали крепость, хотя личный состав ее имел еще достаточно сил, а главное — горел желанием сражаться.
Да, крепость была преступно сдана бездарными начальниками. И тем не менее в русской военной истории оборона Порт-Артура остается одной из самых ее замечательных страниц. И по праву. Ибо защитники крепости остались верны своему воинскому долгу до конца. Как завещал им это их адмирал.
Сорок лет спустя советские военные моряки вновь вошли в Порт-артурскую гавань. Японский милитаризм был разгромлен и отброшен от наших границ. И внуки Макарова, советские офицеры и матросы, склонили свои покрытые славой алые знамена у братских могил, где погребены были герои обороны Порт-Артура — известные и безвестные. Воинский дух их был и остается жив в деяниях нашего Военно-Морского Флота.
Известие о гибели Макарова вызвало самую горькую, самую искреннюю скорбь в армии, на флоте, по всей стране. Все понимали, что Россия потеряла нечто неизмеримо большее, чем командующего эскадрой, — она потеряла одного из своих национальных героев.
Скорбные чувства народа в те дни хорошо выражены в бесхитростном стихотворении, опубликованном тогда в газетах (автор его пожелал остаться неизвестным):
Спи, северный рыцарь, спи, честный боец,
Безвременной взятый кончиной.
Не лавры победы — терновый венец.
Ты принял с бесстрашной дружиной.
Твой гроб — броненосец, могила твоя —
Холодная глубь океана.
И верных матросов родная семья —
Твоя вековая охрана.
Делившие лавры, отныне с тобой
Они разделяют и вечный покой.
А вот еще стихи, написанные в том же 1904 году. Это уже целая поэма, и довольно пространная. Первая строфа звучит так:
Утихни, ураган! Прибой, не грохочи,
Кидаясь, в бешенстве на берег дикий!
Вы, демоны, ревущие в ночи,
Хотя на миг прервите ваши клики!
Друзья и недруги, отбросьте прочь мечи,
не наносите яростных ударов,
Замрите со склоненной головой
При звуках имени его: Макаров!
Его я славлю в час вражды слепой
Сквозь грозный рев потопа и пожаров.
В морской пучине, там, где вал кипит,
Защитник Порт-Артура ныне спит[38].
Кто ж автор, какой русский поэт, чьи стихи остались нам неизвестны? Нет, автор этих строк был японец. Более того — один из любимейших поэтов японского народа — Исикава Такубоку. Сын крестьянина, человек крепкой демократической закваски в жизни и в творчестве, он прожил недолго: в 1912 году, когда он умер, ему едва исполнилось двадцать шесть лет. Совсем юношей узнал он о гибели русского адмирала Макарова. И так оценил его:
Враг доблестный! Ты встретил свой конец,
Бесстрашно на посту командном стоя.
С Макаровым сравнив, почтят героя
Спустя века. Бессмертен твой венец!
И я, поэт, в Японпи рожденный,
В стране твоих врагов, на дальнем берегу,
Я, горестною вестью потрясенный,
Сдержать порывы скорби не могу.
Вы, духи распри, до земли склонитесь!
Друзья и недруги, отбросьте прочь мечи!
При имени Макарова молчи,
О битва! Сопричислен русский витязь
Великим полководцам всех времен,
Но смертью беспощадной он сражен.
«Враг доблестный» — так называет Макарова поэт. Да, враг… Что же делать, шла война, жестокая и неправая. Но вот эпитет «доблестный» — это знак великодушия поэта, великодушия его народа.
«Года минули, страсти улеглись…» Сегодня незачем ревниво делить славу минувших лет.
Мой друг Макаров! Ты сошел в могилу,
Но в имени твоем, в моих стихах,
В бессмертной правде отыщу я силу,
Чтоб быть, как ты, в передовых бойцах.
Вряд ли перевод здесь удачен («в передовых бойцах»…), однако мысль поэта ясна. Никто не бросит тень на проявленное человеческое мужество. Честь. Бескорыстное исполнение долга. Никто и никогда (низкие и бесчестные люди водились всегда, но они не в счет). Вечен подвиг во имя своей страны и своего народа.
Это понимают и принимают все народы.
И ценят героев — своих и чужих.
Золото не ржавеет. Память о подвиге не стирается, ибо время не властно над истинными ценностями. Много десятилетий назад ушел от нас адмирал Макаров, и много за это время пережила и содеяла Россия. Однако в благодарном сердце народа всегда найдется место для того, кто отдал свои силы и самую жизнь служению Родине. Цельные, сильные духом, мужественные люди во все времена нужны и необходимы. Во все времена…
24 июня 1913 года в Кронштадте ударил артиллерийский салют. День был не праздничный, но никто не удивлялся. Ни в Кронштадте, ни на всем русском флоте. Ибо в тот день на главной площади славного города-крепости был открыт памятник адмиралу Макарову. Средства на постройку памятника собирали по всей стране, и прежде всего — среди моряков.
Вот уже десятки лет отлитый в бронзу адмирал молча смотрит на дела своих сынов и внуков. Вокруг него шумел мятежный 1917 год. Небо над ним чертили тревожные прожектора блокадной зимы 1941 года. Сегодня салютуют Кронштадту мощные корабли, и приветственный гром их проносится над площадью, где стоит памятник Степану Осиповичу Макарову. И у подножия его принимают присягу молодые моряки нашего флота.
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИСТЕПАНА ОСИПОВИЧА МАКАРОВА
1848, 27 декабря[39]— Родился в городе Николаеве Херсонской губернии.
1858, апрель — август — Переехал в город Николаевск-на-Амуре в связи с переводом его отца в Сибирскую флотилию.
Сентябрь — Поступил в Морское училище в Николаевске-на-Амуре.
1861 — На винтовом клипере «Стрелок» и винтовом транспорте «Манджур» плавал из Николаевска в залив Де-Кастри и пост Дуэ.