Не меньше, чем с реками, несуразностей с горами. Переводчики с древнегреческого крайне небрежно отнеслись к переводу текста Страбона о переходе через горы, названные Александровыми географами «Кавказом»: некоторые тексты разными учеными переведены с древнегреческого на русский совершенно по-разному. Это, например, касается перевода одного очень важного отрывка из «Географии» Страбона. В 26-м параграфе XV книги Страбон описывает переход через горы Паропамис и нападение на Индию. Мне довелось познакомиться с двумя переводами этого отрывка. Первый принадлежит проф. Ф. Г. Мищенко и опубликован в 1953 г. составителем сборника М. С. Боднарским [Античная география. М.: Гос. изд. географ. лит., 1953, с. 167]. Второй перевод опубликован через 11 лет проф. Г. А. Стратановским [Страбон. География в 17 книгах. М.: Наука, 1964, с. 649].
Вот перевод Мищенко: «Александр вступил в местности, соседние с Индией, через землю арианов; оставляя Индию вправо, он перешел Паропамис с северной стороны и Бактриану (по-видимому, здесь опечатка и читать надо „в Бактриану“. – Н. Н.) и только после того, как покорил все подвластные персам земли и даже больше, только тогда направился он в Индию, о которой рассказывали ему многие лица, хотя и неясно. Перешедши те же самые горы, только кратчайшими путями, он возвратился назад, оставивши Индию влево, потом немедленно повернул к ней, к западным границам ее и к реке Кофе и к Хоаспе… Александр перешел Кофу и покорил всю горную область, насколько она простирается в западном направлении».
Вот перевод Стратановского: «Александр приблизился к Индии через Ариану; оставив Индию вправо, он перешел Паропамис в северные области и в Бактриану. Покорив там все земли, подвластные персам (и даже еще больше), он впервые устремился тогда на Индию, так как многие из его спутников описывали ему эту страну, хотя и неясно. Таким образом, он возвратился, перевалив через те же самые горы, другим, более коротким путем, имея Индию слева; затем он тотчас повернул на Индию, к ее западным границам и рекам Кофе и Хоаспу… Александр перешел реку Кофу и начал покорение горной области, которая обращена к востоку».
Не правда ли, это две большие разницы, переходить горы с северной стороны (подразумевается – с севера на юг) или в северные области (подразумевается – из южной области в северную)? Где же правда? Разумеется, требуется новое прочтение Страбона на древнегреческом, но уже сейчас мы можем по косвенным данным сделать вывод о том, что более правильным был первый перевод. Это подтверждает Арриан, утверждая, что от Инда к Кофену Александр двигался на запад. Но ведь если река Кофа – это река Кабул, как считают историки, то идти от Кабула на запад и стремиться при этом в Индию – чистейшая нелепица.
На фоне карты Азии (найти). При этом следует заметить, что переходить горы с севера на юг, оставляя Индию справа, можно только в том случае, если речь идет о другой Индии, расположенной не на Индостанском полуострове. Такое описание вполне применимо к Индии в верховьях Оби.
Несуразность с горами явно усугубляется несуразностью в подходе. Я имею в виду, что если мы подходим к реке с запада, то для нас этим берегом является западный, а тем – восточный. А Арриан, например, описывает Индию, глядя на нее с востока: «Местности за рекой Индом к западу, вплоть до реки Кофена, заселяют племена астакены и ассакены. Но они ростом не так велики, как те, которые живут по сю сторону Инда». И это вовсе не оговорка, так как Арриан чуть ниже повторяет эту мысль: «Вот кто живет по ту сторону Инда, к западу, вплоть до реки Кофен».
Не правда ли, много вопросов возникает к античным авторам после такой истории с географией? И прежде всего, конечно, к маршруту.
Вот выход в океан. Арриан пишет, что Инд в устье распадается на два крупных рукава, образующих остров. Устья отстоят друг от друга на 1800 стадиев (около трехсот километров), а далее начинается громадный лиман, более похожий на морской залив, в который заходят морские рыбы. На фоне карты устья Инда: Подобное описание абсолютно не соответствует устью Инда. Значит, Александр сплавлялся не по Инду, а по совсем другой реке, имеющей в устье громадный лиман или губу.
Климатические несуразицы: весной 327 г. до н. э. войско Александра вышло на Инд. Арриан меланхолично замечает: лежал глубокий снег. Диодор и Курций Руф описывают климатическую ситуацию более живо: многие погибли в непроходимых снегах от страшенных морозов. На фоне карты Индии и субтропических индийских ландшафтов: И это на 33-м градусе СШ, в субтропиках. Историки говорят, что замерзало войско в горах, но и Руф, и Диодор пишут, что это было на равнине. Далее хуже того. Александр зазимовал в устье якобы Инда (это где лиман) и едва дождался весны, когда большие холода уменьшились и зима сжалилась над ним. На фоне карты устья Инда: Устье Инда лежит на 24-м градусе, это ведь северный тропик, какие тут возможны большие холода? А холодно было настолько, что Александр сжег корабли, хотя флот ему был нужен.
Теперь о несуразностях в последовательности событий. Внимательное изучение античных источников показывает, что в освещении Восточного похода Александра много непреодолимых противоречий, как между разными авторами, так и внутри авторских текстов. Особенно показателен в этом аспекте Арриан, а ключевым эпизодом является собственноручное убийство Клита Александром в Самарканде. Клит был командиром царского эскадрона, с которым Александр, как правило, ходил в бой. В первой битве с персами при Гранике он спас жизнь Александру. И вот в не совсем трезвой ссоре Александр лично убивает Клита, брата своей любимой кормилицы. Через год после этого события Александр отправляется в Индию, и Арриан трижды упоминает Клита в составе действующей в Индии армии живым и здоровым.
«Из Бактрии в конце весны (327 года. – Н. Н.) Александр с войском пошел на индов. Переправившись за десять дней через Кавказ, он пришел в Александрию, город, основанный им в земле паропамисадов во время его первого похода в Бактрию… затем он повернул к Кофену… Тут он разделил свое войско: Гефестиона и Пердикку он послал в землю певкелаотов, к реке Инду, дав им отряды Горгия, Клита и Мелеагра…» [Арр., IV, 3, 5, 7]
Готовясь к битве при Гидаспе с индийским царем Пором (начало лета 326 г до н. э.), «Александр отобрал с собой агему „друзей“, гиппархию Гефестиона, Пердикки и Деметрия, конных бактрийцев, согдиан и скифов, даев, верховых лучников, щитоносцев из фаланги, отряды Клита и Кена, лучников и агриан и тайком пошел с ними далекой от берега дорогой, чтобы незаметно добраться до острова и до горы, откуда он решил переправляться» [Арр., V, 12, 2].
На Гидаспе же, близ устья Акесина, воюя с независимым индийским племенем маллов, Александр вновь использует Клита: «Как только пехота подошла, он отправил Пердикку с его гиппархией, гиппархией Клита и с агрианами к другому городу маллов, куда сбежалось множество местных индов» [Арр., VI, 6, 4].
В приведенных цитатах Клит упоминается как командир конного отряда (гиппархия – это конница), более того, при Гидаспе Клит находится рядом с царем, как начальник царского эскадрона. Нет сомнения, что это «тот самый Клит».
Другие античные авторы, в частности Юстин, также упоминали того самого Клита в числе живых и здоровых «после Самарканда» и после возвращения с Инда. «Александр уволил со службы еще 11 тысяч ветеранов. Из друзей Александра получили увольнение старики: Полиперхонт, Клит, Горгий, Полидам, Аммад, Антиген» [XII, 12].
О чем свидетельствует подобная небрежность? Как минимум о том, что Арриан не вполне осознавал свой собственный текст. А как максимум о том, что события Восточного похода у него безбожно перепутаны и выстроены совершенно произвольно. На фоне карты Индии: Ведь если Александр убил Клита именно в Самарканде, значит, после сплава по «Инду» он снова заходил в Самарканд. А ведь это было ему сильно не по пути. Другое дело, если Индом он называл Обь Великую. С севера Сибири по пути в Вавилон он вполне мог зайти в Самарканд.
Точно так же Арриан произвольно вставляет в свой текст эпизод с подношением Александру воды. При этом Арриан признается, что ему все равно, где и когда происходили те или иные события: «Тут, мне кажется, не следует умолчать об одном прекраснейшем поступке Александра, все равно, был ли совершен он здесь или еще раньше в земле паропамисадов, как рассказывают некоторые».
И последнее: придя весной 327 г. на Инд, Александр посетил там два города, построенные им ранее, то есть он уже раньше бывал здесь и строил города. Сколько же раз он был в Индии?
Вот таковы вкратце несуразности Восточного похода в изложении античных авторов Диодора, Страбона, Курция Руфа, Юстина, Арриана и Плутарха. Стройная картина похода рассыпается в пыль. Таким образом, могу зачитать приговор общественности относительно правдивости античных авторов: опираться на античные источники в восстановлении «индийской» части похода Александра надо крайне осторожно.
Возникают сильнейшие сомнения в том, что Александр воевал на Индостанском полуострове. Где же он был на самом деле? В этом состоит величайшая географическая составляющая загадки Восточного похода.
Историк: Я думаю, хоть один-то раз он в Индии был, иначе откуда в описании Восточного похода слоны, а ведь они упоминаются сотнями.
Поэт: Возможно, две с половиной тысячи лет назад слоны водились и на юге Сибири. Во всяком случае, у внука Чингисхана Хубилая в XIV веке слоны были, он на них возил деревья и высаживал на Зеленом холме.
А историческая составляющая состоит в том, что мы не знаем, что же в действительности произошло с его непобедимой армией. Как могло случиться, что, имея на границе «Индии» 120 тысяч отборных бойцов, Александр живыми вывел оттуда всего 30 тысяч деморализованных воинов?
Здесь уместно начать издалека и провести некоторые аналогии. Говорят, что на ранних этапах человеческой истории обществом управляли женщины, и этот век назывался «Золотым», потому что люди жили по справедливости, не знали войн и распрей и даже не строили крепостных сооружений. Около трех с половиной тысяч лет назад воинственные мужчины затеяли невообразимую по жестокости гражданскую войну и отобрали власть у женщин. С тех пор человечество только и делает, что воюет.