— Мир не существует. Энергия всего вещества, света, Листов, полностью компенсируется отрицательной энергией вакуума, так что суммарная энергия равна нулю. Так?
— Да.
— Я уже тогда догадывался об этом. Теперь я знаю. Иначе не может быть. Закон сохранения энергии непреодолим и иначе мир не смог бы возникнуть. Это значит, что наше пространство замкнуто. Мы не сможем его покинуть, потому что снаружи для нас ничего нет… точнее, нас нет.
— Для файа из архаичного периода нашей цивилизации у вас очень острый ум.
Анмай усмехнулся этой явной лести.
— Я всегда жил в вашем времени, — по крайней мере, в мечтах.
— Надеюсь, вы нам об этом расскажете?
— Да. Но ведь вы могли прочитать всю мою память прямо с матрицы. Так?
— Технически — да. Но закон об охране личности это запрещает.
Вэру помолчал. Он уже знал, как здесь соблюдают законы.
— Свободен ли я, и кем могу быть?
— Вы совершенно свободны… с этого момента. Так же, как и мы. Вы можете заниматься всем, чем пожелаете — с одним исключением. Вы не сможете стать Правителем — но и никто из нас не сможет.
Анмай усмехнулся.
— Я всегда мечтал жить в мире, где никто не имеет власти над другими. И, прежде всего, я буду учиться — мне нужно знать столько же, сколько и вы.
— Хорошо. Вы сможете узнать все, что пожелаете.
Стена напротив окна разошлась. В зал ворвался теплый ветер, неся запахи чужой пока жизни. Анмай увидел выхоленную травяную лужайку, за которой начинался открытый, ухоженный парк. По его дорожкам неспешно бродили создания, очень похожие на сидевших здесь — только, разумеется, другие. Гибкие, высокие, очень красивые, они были одеты во что-то яркое и разноцветное — нечто вроде коротких платьев или туник с большими накладными карманами. Анмай не смог понять, кто тут мальчики и девочки, да это его и не очень пока занимало. Что-то внутри него будто сломалось. От этого стало легко.
Он поднялся и подошел к проему. Хьютай последовала за ним, остальные стали расходиться. Только тот, кто спрашивал его, задержался. Это был рослый, массивный парень с темным, широкоскулым лицом. Чем-то он напомнил Вэру Найте.
— Ты хочешь еще что-то спросить? Насколько я понял, это было нечто вроде экзамена и я его выдержал. Так?
— Да.
— А если бы нет?
— Вы бы просто не вышли отсюда. Оба. У нас есть основания не доверять старым матрицам памяти.
Анмай фыркнул. Он понимал, что все решилось гораздо раньше.
— Есть вещи, которые не меняются. Кстати, как тебя зовут?
— Анкей Ираус. Я… но это сложно объяснить.
— Офицер ЧК, да?
— Да.
Анмай отвернулся. Хьютай взяла его за руку и они вышли под солнечный свет, в просторы нового мира.
Глава 2.«Великая Файау»
Не помню, с какого возраста я мечтал о межгалактических дредноутах — наверное, лет с пяти. Мне казалось, что нет ничего лучше, чем командовать такой штуковиной — а лучше, целой их армадой. Эта дурацкая мечта сбылась: мы оказались маленькой рыбкой в пруду, кишащем щуками. Мораль проста: сколько бы ты ни рос, всегда найдется рыба крупнее — и она будет хищной.
— Попался, паразит!
Анмай резко свернул в сторону и Хьютай пролетела мимо. Он перевернулся через голову, повернув обратно, потом уменьшил мощность силового поля и ветер ударил ему в лицо, растрепав волосы. Хотя с дня его воскрешения прошло уже два месяца, он никак не мог привыкнуть к таким вот полетам. Однако носиться в воздухе без помощи громоздких механизмов, с одним только силовым поясом, ему очень понравилось.
— Теперь я понимаю, что такое настоящая свобода! — Хьютай первой опустилась на террасу. — Мне жаль улетать отсюда — у меня никогда прежде не было своего дома.
— У меня тоже. И мне кажется, что только сейчас я живу по-настоящему. Но второго такого шанса не будет.
— Может быть. Что ж, нам пора собираться, — Хьютай вздохнула, входя внутрь.
Сборы получились недолгими — все вещи пары вошли в две небольших наплечных сумки. В Файау, где любой мог получить любую вещь по своему желанию, брать больше просто не имело смысла.
Самыми важными их вещами были силовые пояса. Они состояли из массивной прямоугольной пряжки и восемнадцати тяжелых, черно-зеркальных сегментов. Каждый из них был небольшим автономным генератором силового поля. Оно не только служило щитом или средством нападения, но и, действуя словно множество крыльев, позволяло своему владельцу летать всюду, где хватает воздуха для дыхания. Пояс весил десять килограммов и, чтобы управлять им, нужен был весм, браслет, передающий поток сознания файа в матричный центр. Его обладатель мог делать со своим силовым полем что угодно, просто подумав об этом. Источником энергии весма и пояса служили микро-аннигиляторы, использующие магнитные монополи, — экзотические тяжелые частицы, состоящие из квантов всех взаимодействий. Они обладали способностью катализировать распад любой материи в излучение, не изменяясь сами, и поэтому в аннигиляторах всегда было поровну положительных и отрицательных полюсов — тогда при их разрушении происходил сильный взрыв, но бесконечного распада материи все же удавалось избежать.
Монопольные аннигиляторы могли быть любого, даже микроскопического размера. Топливом им служил чаще всего атмосферный воздух или газ из специальной батареи. Через дозатор он попадал в вакуумную камеру, где в магнитной ловушке находились монополи. Возникавшее при аннигиляции гамма-излучение поглощалось в сверхплотных пучках электронов, испускаемых миниатюрным ускорителем. Потом они тормозились в том же магнитном поле, генерируя электрический ток, который далее шел на выход. Никаких радиоактивных отходов аннигиляторы не создавали и этот тип энергоблока был в Файау универсальным и основным. Они могли работать почти вечно.
Анмай сдвинул выключатель в вырезе пряжки. Миг развертки поля не доставлял ему удовольствия — он напоминал электрический удар. Но сразу за ним наступала удивительная легкость. Он прыгнул и стремительно поднялся вверх. Хьютай последовала за ним.
Быстро проносясь над девственно-зелеными просторами, где лишь изредка мелькали ослепительно-белые здания, Анмай то и дело менял курс, так резко, что темнело в глазах, усердно пользуясь тем, что он, защищенный силовым полем, не мог разбиться даже при желании.
Вскоре внизу блеснула нитка монорельсовой дороги. Пара мягко опустилась на просторную платформу, где их ожидала группа молодежи — настоящей, едва достигшей совершеннолетия. Хотя искусственные тела не старели и выглядели одинаково и в восемнадцать, и в двести лет, Анмай уже научился определять их возраст. Особого труда это не составляло — почтенные старцы не ходили босиком и в парео, да и вели себя более сдержанно.
Молодежь весело приветствовала Вэру. Затем все они погрузились в цилиндрический вагон с прозрачным, схваченным блестящими ребрами верхом. Едва мягко захлопнулась выгнутая дверь, вагон тронулся. Вэру вдавило в подушки сидения. Они двигались не очень быстро — двести миль в час, но это транспортное средство было очень удобным и основным здесь. Их соседи были необычайно сосредоточены и молчаливы. Им, как и Вэру, впервые предстояло покинуть родной мир и отправиться к звездам.
Глядя на плывущий за окном пейзаж Анмай задумался. Эти два месяца, заполненных почти непрерывной учебой, многое перевернули в его представлениях. Файау была в высшей степени необычным обществом. Единая — но занимавшая двадцать тысяч миров с разным климатом, длиной суток, гравитацией. В ней были и искусственные планеты, как эти, вечно сиявшие здесь, в небе Первого Мира. Союз Файау непрерывно рос и лишь восемь тысяч планет входили в него полноправно — остальные еще только заселялись и обустраивались. Его населяло около триллиона файа — немного по масштабам Вселенной, но очень много для расы, вышедшей к звездам менее двух тысяч лет назад. Фундамент этого заложил сам Анмай, собрав на плато Хаос, единственном месте, пережившем ядерную войну, всю самую талантливую и мечтательную молодежь восьмисотмиллионного государства — тогда их было всего тридцать тысяч.
Ныне Файау превратилась в раскинувшуюся на десятки миллиардов световых лет сеть, сотканную мгновенной квантовой связью, но сеть очень редкую. Ее узлами были астроинженерные города — не-планеты, некогда построенные Мэйат и иными древними сверхрасами. Пока файа заселили их всего двенадцать, но лет через двести они займут их все — а Мэйат построили больше сотни таких сооружений. Скоро их сможет строить и Файау…
Анмай обнаружил, что жизнь на разных ее мирах тоже была разной. Были миры детски-беззаботные, как этот — который окружали девять планет-крепостей — и более суровые, чем его родной Уарк. Любой файа мог выбрать и мир, и культуру, по желанию. Наверно, поэтому путешествия по мирам Файау были самым любимым занятием их жителей. Никаких обязанностей перед обществом здесь не существовало и можно было провести всю жизнь в райском безделье. Но, к удивлению Вэру, таких бездельников было немного. Доступные для всех межзвездные полеты и поглощение новой информации, — ее в Файау накопилось почти неограниченное количество, просто не оставляли времени для скуки.
Анмай еще не бывал на других мирах Союза Файау, но обитатели ее Первого Мира походили на избалованных и любопытных детей. Все общественное устройство Союза напоминало ему огромный детский сад с интеллектронными системами в роли воспитателей. Впрочем, их опека была столь ненавязчива, что почти не ощущалась. Все знали, что неизбежно присоединятся к ним. Это было странное общество — сначала беззаботная райская жизнь в живом хрупком теле, потом — вечный труд в облике сверхразумных машин. Они делали здесь всю работу, всё, что составляет и поддерживает цивилизацию.
Посему, все жители Файау — те, кто еще обладал телом — проявляли редкое единодушие в своем отвращении к машинам-предкам. Они не то, чтобы ненавидели их, но избегали общаться. Зная, что неизбежно должны стать машинами, файа всячески избегали их. По крайней мере, это было понятно Вэру. Даже между звездами файа путешествовали только на космических кораблях, хотя мгновенная связь позволяла — по крайней мере, теоретически — передачу матриц личности в любое место, где есть квантовые приемники и восстанавливающие тело эмбрионаторы. Однако, то ли из-за опасности искажений,