но высокой, почти на голову выше меня. На вид ей было лет двадцать.
Вообще, все участники были примерно одного возраста, исключением был я, природник и второранговый огневик… В то время как мы с природником явно были моложе остальных, огневик был значительно старше всех участников.
Марика была довольно симпатичной девчонкой. Даже, можно сказать, что с такими данными её с лёгкостью возьмут сниматься для всяких интересных мужских журналов. Впрочем, остальные участницы турнира вполне могли составить конкуренцию Марике на страницах этих журналов. Просто не виданный карнавал женской красоты.
Как только начался наш бой, я пошёл на сближение. Вчера Марика показала потрясающее владение боевыми искусствами. Я хотел с ней сразиться проверить, чему я смог научиться за пять лет проведенных с сенсеем. Конечно, я буду стараться сдерживаться и не бить в полную силу, но в пылу боя может всякое случиться.
Марика не собиралась дожидаться меня и тоже устремилась вперёд. Сблизившись, мы обменялись серией быстрых ударов и тут же разорвали дистанцию. Каждый уже имел достаточное представление о возможностях своего противника.
Марика и сейчас не предпринимала попыток воспользоваться силой, даже для собственного усиления. Она улыбнулась и спросила меня.
— Как зовут твоего учителя?
— Хироши Сумидзо. — ответил я.
Уже второй раз за сегодня меня спрашивают о Учителе. Хироши сенсей, должно быть, весь обикался.
Услышав имя сенсея Марика округлила глаза и поклонилась мне, при этом её кулаки были сжаты и она продолжала следить за мной.
Помниться сенсей говорил, что так положено кланяться перед поединком, в знак уважения своему противнику. Но таковых у меня не было за всё время обучения. Сенсею же я кланялся как своему учителю, без сжатых кулаков и с опущенными вниз глазами.
Я повторил поклон Марики и похоже сделал всё, как полагается.
— Для меня будет огромной честь сразиться с учеником Божественного Кузнеца, одного из пяти великих мастеров. Прошу не сдерживайся.
Я лишь кивнул. Охренеть! Ну и прозвище у Хироши сенсея.
Марика атаковала первой. Сперва мы просто обменивались ударами, постепенно всё больше и больше наращивая скорость. Когда я достиг своего предела, Марика не остановилась, продолжая ещё сильнее ускоряться. Это было невероятно, без усиления силой Марика развила просто невероятную скорость. Её удары были очень быстры, пару я пропустил просто из-за того, что не успевал ничего сделать. Сила удара Марики была просто невероятна. Гасан со своими камнями нервно курил в сторонке.
Первый её удар вскользь пришёлся по правой скуле. Которую тут же охватило жаром. Боль появилась секундой позже. И как раз в этот момент я пропустил удар в корпус. Воздух застрял в лёгких, я не мог вздохнуть. Пришлось срочно разрывать дистанцию. Если так пойдёт и дальше, Марика и со мной сможет справиться голыми руками. Интересно, кто её учитель. Если мой один из пяти великих мастеров, то её получается величайший?
Только сейчас я догадался — Ки. Марика наверняка тоже умеет пользоваться энергией Ки. А все эти разговоры и поклоны как раз дали ей необходимое время, для её восприятия. Я же дурак не воспользовался имеющейся возможностью. Вот теперь буду пожинать плоды собственной тупости. Остаётся лишь надеяться, что смогу активировать Ки в бою, как во время спарринга с учителем.
Марика не дала мне много времени на размышления. Она ещё сильнее ускорилась, теперь я пропускал каждый третий удар. Но с увеличением скорости всё же сила ударов ослабла. Что не могло не радовать. Я ушёл в глухую оборону и теперь лишь принимал удары от Марики, даже не пытаясь ей ответить. Секунд через пять моего избиения я наконец смог уловить едва различимый отблеск Ки. У меня получилось!
Сразу после того, как я смог настроиться на Ки Марики рисунок боя резко изменился. Похоже, девушка до последнего была уверена, что Ки для меня не доступна. Получилось как во время моего поединка с Хироши сенсеем. Тогда я, окрылённый своим успехом, не принял во внимание, что не только я могу использовать Ки. Сейчас такую ошибку совершила Марика.
Теперь каждое движение девушки я знал наперёд. Марика сразу отступила, стоило мне начать отражать все её удары. Я мог достать её пару раз, но специально останавливал кулак в паре миллиметров, чтобы она осознала, что я тоже могу использовать Ки.
После этого осознания Марика наконец воспользовалась силой. Её стихией оказался ветер. Она начала собирать силу в руках и ногах. Если я позволю ей сделать это, точно проиграю. Доигрался блин в благородного воина! Мог же с самого начала боя начать накапливать энергию. Теперь придётся делать это по экспресс-методу, который отличается от обычного чрезмерными болевыми ощущениями.
Резкое уменьшение защитного кокона ещё ни разу не способствовало моему хорошему настроению. Бой я закончил тремя ударами. Марика даже не поняла, что произошло. Просто она потеряла сознание и всё.
Зрители тоже не смогли понять, что же произошло. Вот мы стоим напротив друг друга, проходит секунда и девушка падает без сознания. Я же спокойно разворачиваюсь и иду к выходу с арены. Все тело ныло от перегрузок, которые оно испытало за долю секунды, которой мне хватило чтобы сблизиться с Марикой и нанести три точных удара.
В первый раз, когда у меня получилось так ускориться я врезался в стену тренировочной площадки, разбив себе лицо и оставив множество синяков по всему телу. Хироши сенсей в тот раз смог снять боль от перегрузок иглоукалыванием и сеансом массажа с особо вонючей мазью. Но тут нет сенсея и мне придётся справляться с последствиями собственными силами.
Единственное до чего я додумался, это попросить Абдуллу достать мне обезболивающих. Как оказалось, обезболивающее имелось у него в машине. В себя я закинул сразу пять таблеток, надеясь на более быстрый эффект.
Как только я попал в дом Муатабара, сразу завалился в кровать, вежливо отказавшись от еды. Ясмин пригрозила, что обязательно расскажет мужу, что я плохой гость. Но мне было всё равно, таблетки ещё не начали действовать. Боль становилась только сильнее.
Я даже не понял, когда провалился в некое подобие сна. Мне снилось, как меня куда-то тащат, раздевают. После издеваются над моим и без того разбитым телом, поочерёдно окуная меня то в ужасно горячую, то в обжигающе ледяную воду. После чего меня мазали чем-то отвратительно пахнущим. Избавление от мучений пришло вместе с тёплой жидкостью, что мои мучители влили мне в горло.
Проснулся я в комнате отведённой мне Муатабаром. В окно только начинали заглядывать первые лучи солнца.
Сколько же сейчас времени?
Я почему-то был абсолютно голым. Только неизменная повязка, как всегда была на своём месте. Всё тело было измазано непонятно чем и воняло от меня словно от дохлой крысы. От отвратительного запаха к горлу подступил ком. Я тут же подскочил и побежал в туалет. К моему удивлению, боль от перегрузки прошла. И чувствовал я себя просто прекрасно. Но прекрасное самочувствие не помешало моему желудку избавиться от своего содержимого.
Как только желудок полностью очистился, я сразу же завалился в душевую. Простоял там не меньше часа, с усердием натирая себя жёсткой мочалкой. Кожа от такого издевательства над ней выглядела, словно ошпаренная. Но мне всё ещё казалось, что от меня воняет. За этот час я истратил на себя абсолютно все средства, что можно использовать для мытья, которые были в душевой. Придётся возмещать Муатабару убытки. Вчера я даже забыл забрать свой выигрыш у Абдуллы. Вот из этих денег и отдам.
Сразу после выхода из душевой меня перехватил Муатабар.
— Вот, возьми. — протянул он мне вместе с полотенцем мои же вещи. — Ясмин их выстирала и высушила.
Подождав пока оденусь, Муатабар пригласил меня позавтракать с ним. Даже несмотря на утренние приключения мой желудок, одобрительно заурчал. Я извинился за это перед хозяином, на что тот лишь рассмеялся. Сказав, что после вчерашнего моему организму просто необходимо обильное питание.
— Макото. — начал разговор Муатабар, только после того, как я уже не в силах был прожевать ещё хоть один кусок. — Вчера ты очень сильно обидел меня, как хозяина этого дома. Тебе было плохо и ты не рассказал об этом. В наших краях это считается очень серьёзным оскорблением. Плох тот хозяин, что не может накормить и приютить своего гостя. Но ещё хуже тот, которому гость боится рассказать о своих проблемах. Так говорил ещё мой дед, а до этого ему его дед. — немного помолчав, Муатабар продолжил. — Я понимаю, что ты совершенно незнаком с нашими обычаями и поэтому прощаю тебя.
После этих слов Муатабар подошёл и поцеловал меня в лоб. Я же стоял и не знал, что мне говорить. Было ужасно стыдно. Даже не знаю отчего больше: оттого, что не рассказал о своём состоянии вообще никому, или оттого, что, по сути, чужим для меня людям пришлось провозиться со мной всю ночь.
Внутри меня что-то взорвалось, до этого неизвестные мне чувства вырвались наружу. Слёзы с трудом нашли себе дорогу через повязку и выбрались наружу. В этот момент я был совершенно обескуражен и не понимал, что мне делать. Было, с одной стороны, стыдно, что Муатабар видит мои слёзы, а с другой стороны, мне хотелось, чтобы кто-то увидел эти слёзы.
Муатабар сделал, наверное, единственное, чего сейчас мне хотелось сильнее всего. Он подошёл, обнял меня и произнёс длинную фразу на непонятном для меня языке. Но перевода и не требовалось, главное были интонации с которыми он её произносил. Они успокаивали и вселяли уверенность в самого себя. Всего пара предложений, смысл которых мне был непонятен и я снова вернулся к своему обычному состоянию.
— Когда ты молод, то думаешь, что сможешь вынести на собственных плечах практически всё. И только с годами понимаешь, что это невозможно. Как бы силён и вынослив ты ни был, груз проблем и забот, всегда будет придавливать тебя к земле. Просто попроси близких помочь и сразу станет легче. — уже на северном наречии произнёс Муатабар.