Однако в самом конце XI в. на Балканах, в Анатолии и на Ближнем Востоке активную роль начинают играть представляющие Западнохристианский мир крестоносцы, захватывающие в 1204 г. Константинополь и создающие на руинах Византии т. наз. Латинскую империю с католическим господствующим слоем. Это значительно ослабило сопротивление восточно–христианских народов тюркско–мусульманскому наступлению, которое в XVI–XVII ст. приобретает угрожающие масштабы и для Западной Европы. К тому же, в XIII в. на северных берегах Черного моря закрепляются татаро–монгольские орды, вскоре исламизированные и к концу XV в. признавшие верховенство Османской империи.
Венецианцы и (особенно со 2‑й пол. XIII в.) генуэзцы одновременно проникают в Причерноморье, создавая на его северных берегах, прежде всего в Крыму, свои колонии: Чембало (Балаклава), Солдайя (Судак), Кафа (Феодосия), при сохранении на полуострове таких оплотов православия, как Херсон (Корсунь) и горнокрымское княжество Феодоро. Балканы (еще со времен Карла Великого, с рубежа VIII–IX вв., когда в зону влияния Западнохристианского мира попадают Словения и Хорватия), а затем Анатолия и примыкающее к образовавшейся в степях Восточной Европы в середине XIII в. Золотой Орде южное побережье Крыма оказываются в зоне интенсивного католического влияния, в приморских районах — итальянского, с преобладанием в Причерноморье генуэзцев, а в Эгеиде и Восточном Средиземноморье — венецианцев. Восстановленная под эгидой династии Палеологов в 1261 г. Византия уже не могла играть своей былой первенствующей в цивилизационном отношении роли. Не могли перенять эту роль и бесконечно враждовавшие с Византией и друг с другом православные Болгария и Сербия, не говоря уже о находящейся под властью мусульман Армении и опустошенных монголами Грузии и Руси.
Балканы и Эгеида стали стыком Восточнохристианской и Западнохристианской цивилизаций, Анатолия и Северное Причерноморье (по мере распространения ислама среди преимущественно татарских этносов Золотой Орды) — Восточнохристианской, Мусульманской и Западнохристианской, а Кавказ — Восточнохристианской и Мусульманской, причем здесь ситуация усложнялась еще и противостоянием турок–суннитов и иранцев–шиитов. Последним, в частности, удалось привить ислам шиитского толка населению Азербайджана.
Однако с рубежа XIII–XIV вв. доминирующая роль в Причерноморье и (в политическом отношении) Балкано–Нижнедунайском ареале переходит к придерживающимся ислама суннитского толка туркам–османам, создающим в XIV–XV вв. мощную Османскую (Оттоманскую) империю, охватывающую Малую Азию и Балканы. Ключевым моментом в этом процессе стал захват Мухаммадом II в 1453 г. Константинополя, превратившегося в столицу империи — Стамбул. Зависимыми от нее в 1475 г. признали себя Крымское ханство (при том, что ранее принадлежавшие генуэзцам, Херсону и княжеству Феодоро южнобережно–горные районы полуострова и зона Керченского пролива, а также города–крепости в устьях больших восточноевропейских рек — Аккерман (Белгород–Днестровский), Очаков и Азов, непосредственно входили в состав созданной турками державы), а затем и Валахия с Молдовой.
К началу XVI в., особенно после побед Селима I Грозного над шиитским Ираном, приведшей к распространению его власти почти на все Закавказье до Каспия, и после разгрома Сулейманом II Великолепным Венгрии в 1526 г., приведшего к распространению власти турок на Среднее Подунавье с Закарпатьем и Западными Балканами и протекторату над Трансильванией, османское господство над Балканами, всем Причерноморьем с Приазовьем и большей частью Закавказья, несмотря на активное сопротивление запорожских и донских казаков и отдельные успехи австрийских и русских войск, до перехода под власть Российской империи в эпоху Екатерины II Северного Причерноморья с Крымом и всем Приазовьем, оставалось неизменным.
Однако повсюду на Балканах, в прилегающих со всех сторон к Черному морю областях, в частности в Крыму и на Кавказе, сохранялась мощная восточнохристианская (на западе Балкан — католическая) подоснова в лице христианского словенского, хорватского, венгерского, восточнороманского, сербского, черногорского, македонского, болгарского, греческого, армянского населения, а также многочисленных, сохранявших отеческую веру, невольников–христиан украинского, русского, грузинского и всяческого другого происхождения. Заметно представлены здесь были и иудеи, к которым османские власти относились гораздо более терпимо, чем правители западноевропейских государств.
Поэтому рассматриваемые области в полной мере оставались зонами цивилизационных стыков, при том, что отдельные группы местного, ранее христианского, вероисповедания (аджарцы–грузины и турки–месхетинцы, албанцы, значительная часть населения Боснии и Герцеговины, где до османского завоевания преобладало конфронтировавшее как с православными сербами, так и с католиками хорватами богомильство, в сущности манихейское истолкование христианства) приняли ислам и стали периферийными компонентами Мусульманско–Афразийской цивилизации, органической частью которой уже давно были Восточное Закавказье и внутренние области Анатолии.
При этом, особенно по мере усиления российского давления и традиционной конфронтации с грузинами и терскими, а с конца XVIII в. и с кубанскими казаками, в зону преобладающего распространения ислама (сильно смешанного с традиционными местными культами и несущего отпечаток христианского влияния) вошли и северокавказские народы, многие представители которых к середине XIX в. (вспомним борьбу северокавказских народов против России под главенством иммама Шамиля), а особенно с распадом СССР и началом Чеченского конфликта, стали ярыми мусульманами.
Зоной цивилизационного стыка и периодически обостряющейся этноконфессиональной напряженности является и Крым — важнейший стратегический пункт всего Причерноморья. В древности здесь преобладало влияние непосредственно присутствовавшей на полуострове (города Боспор, Феодосия, Херсонес, Керкинитида) Античной цивилизации в ее ранней, древнегреческой, а также эллинистической и поздней греко–римской формах. Последняя, по мере утверждения христианства в Средиземноморско–Черноморском бассейне, органически переросла в Византийско–Восточнохристианское влияние, сочетавшееся с заметным присутствием иудаизма и господством в степной зоне тюркских племен с их традиционным язычеством.
Со 2‑й пол. XIII в., когда Крым входил в состав Золотой Орды, при сохранении преобладания православия в юго–западной и южной частях полуострова здесь усиливается влияние ислама, становящегося вероисповеданием татарского населения, и принесенного генуэзцами католицизма. Однако в 1475 г. в результате турецкого завоевания католическое присутствие было ликвидировано, а православие лишь анклавно сохранялось в отдельных местах при полном преобладании ислама. Мусульманско–Афразийская цивилизация в ее тюркско–суннитской форме, представленная крымскими татарами и турками, с конца XV в. по конец XVIII в. в Крыму полностью преобладала.
Екатерина II, присоединившая в 1783 г. объявленный десятилетием ранее независимым Крым к Российской империи, под предлогом восстановления исконной христианскости полуострова, развернула бурную деятельность по его христианизации, неразрывно связанной с русификацией. Эту политику продолжали и российские самодержцы в XIX в. В результате православие тут стало доминировать над исламом, а после выселения крымских татар с их родной земли в мае 1944 г. славянское, православно–советско–постправославное преобладание стало здесь непререкаемым. Однако по мере возвращения на полуостров крымских татар при поддержке Турции здесь усиливается роль тюркско–мусульманского фактора и он, при сохранении численного политического и социально–экономического преобладания славянского компонента, снова обретает характер района межцивилизационного взаимодействия.
Продолжительное существование Крымского ханства оказывало содействие этнической консолидации и привело к образованию особого крымскотатарского народа. Но его историческая судьба в пределах Российской империи и особенно СССР сложилась трагически, а его право на самоопределение не было должным образом учтено во время великих потрясений XX в. Рост числа переселенцев с Украины и России, при миграции крымских татар в Турцию в XVIII–XIX вв., при многовековой традиции сосуществования на полуострове представителей многих народов — адептов христианства (понтийские греки, армяне, итальянцы, потом украинцы, россияне, болгары, немцы), иудаизма (караимы, евреи–крымчаки) и ислама (татары, турки), превратили Крым в уникальную зону цивилизационного стыка.
По окончании Гражданской войны появилась возможность образования Крымской автономии на основании наличия здесь крымскотатарского этноса с определенными государственными и культурными традициями. Но характер этой автономии не мог быть сугубо этническим. Она, как прежде, так и теперь, способна существовать только как средство согласования ингересов крымских татар и иноэтнических (сегодня прежде всего русскоязычных славян) пластов населения полуострова. Как только крымские татары были депортированы, потребность в такой автономии отпала, и Крым превращается в обычную область. Но с их возвращением объективная необходимость в автономии снова возникает. Актуализировалась и проблема крымских татар.
Принадлежность Крыма к Украине объективно оказывала содействие смягчению конфликтной напряженности на полуострове. Властные структуры в Киеве, занятые проблемами развития государственности, не были склонны к силовым решениям, а потому, при резких протестах со стороны части украинских национал–радикалов, вынуждены были пойти на создание Крымской автономии, чтобы таким образом локализовать возрастающий внутренний конфликт между местным населением и крымскотатарскими переселенцами. С другой стороны, это была также уступка крымским сепаратистам. Состоялась, так сказать, взаимная нейтрализация противостоящих сил, и конфликт не приобрел серьезных масштабов, тогда как Киев получил стратегический выигрыш, поскольку занял позицию постороннего арбитра, к которому обращаются и с которым считаются обе стороны. И хотя это отнюдь не содействовало решению проблем полуострова, «игра на ожиданиях» сделала свое дело в торможении развития конфликта, благодаря временному фактору.