Таким образом, Турция, еще не являясь членом ЕС, вошла в одну из его структур — Таможенный союз. Это событие имело огромное значение для страны. Во‑первых, достижение таможенного союза с ЕС стало важным этапом на пути к перспективному полноправному членству в Евросоюзе. Во‑вторых, с переходом в режим таможенного союза с ЕС кардинально изменились условия функционирования экономики страны, которая с этого момента уже не была защищена протекционистскими барьерами.
Подписание соглашения о таможенном союзе еще раз продемонстрировало заинтересованность европейцев в развитии отношений с Турцией, прежде всего ради сохранения ею в целом прозападной ориентации. Соглашение с новой силой подняло вопрос о дальнейшем развитии турецко–европейского сотрудничества и о перспективах ее вхождения в ЕС. Следует подчеркнуть, что Турция сегодня — единое из государств, с которым Европейский Союз имеет соглашение об ассоциации и которое образует с ЕС таможенный союз. Сказанное лишний раз подтверждает особый цивилизационный, геоэкономический и геополитический статус этой страны.
Особенно острый характер отношения Турции с ЕС приобрели в конце 1997 г. в связи с планами Евросоюза о начале переговорного процесса о полноправном членстве с Польшей, Чешской Республикой, Венгрией, Словенией, Эстонией и Кипром. В Анкаре довольно болезненно восприняли то обстоятельство, что ни в этом, ни в перспективном списке кандидатов на вступление в ЕС Турция вообще не фигурировала. По сравнению с европейскими странами–кандидатами перед Турцией стояло намного больше нерешенных проблем, относящихся, прежде всего, к соблюдению прав человека и основных демократических свобод. Экономические требования к вступлению в ЕС предусматривают введение механизма свободной рыночной экономики и принципов законности, которые призваны обеспечить равные прозрачные условия для экономической деятельности всех субъектов рынка. Они предполагают структурные трансформации в сфере финансов, сельского хозяйства, энергетики, транспорта, связи, рыболовства, а также реформирование системы судопроизводства, принятие законов о конкуренции и защите интеллектуальной и промышленной собственности.
В 1996–1997 гг. Турция получила в форме грантов помощь от ЕС в размере 367 млн евро, однако после саммита ЕС в Люксембурге в декабре 1997 г. отношения Турции и Евросоюза заметно остыли. Дело в том, что ЕС не разработал четкой и приемлемой для Анкары концепции своих отношений с Турцией. В турецко–европейских отношениях возникла неопределенность по поводу путей выхода из сложившейся патовой ситуации. Лишь в декабре 1999 г. на саммите Евросоюза в Хельсинки страна, в конце концов, официально была включена в список претендентов на членство в ЕС. В связи с этим тогдашний министр иностранных дел Турции, а ныне генеральный председатель Партии новой Турции И. Джем, в одном из своих интервью подчеркивал: «...вопрос о том, будет ли Турция принята в члены Евросоюза или нет, закрыт для обсуждения: есть решение о том, что Турция будет принята в члены ЕС после выполнения ряда требований»845.
Тем не менее, валютно–финансовый кризис, охвативший страну в 2000 г., привел к тому, что на конференции в Ницце в декабре того же года страны–члены ЕС фактически отодвинули Турцию на последнее место в списке кандидатов на вхождение в Союз. Однако турецкое руководство продолжало считать вступление в ЕС главным приоритетом своей внешней политики, осуществив с этой целью ряд внутренних преобразований, что дало определенные результаты. На встрече на высшем уровне в декабре 2001 г. Евросоюз определил Турцию как «страну, чьи перспективы вхождения в Союз очень велики». На пути в Объединенную Европу ее, кроме ряда европейских государств, активно поддерживают США, настаивающие на том, чтобы ЕС начал переговоры с Турцией о вступлении как можно скорее.
Несмотря на валютно–финансовый кризис на рубеже 2000–2001 гг., сегодня экономика Турции находится в относительно удовлетворительном состоянии, а по некоторым оценкам, в ближайшее десятилетие темпы ее развития вдвое превысят темпы роста экономики стран Европейского Союза. Одной из причин обеспечения высокой динамики экономического роста является развитый частный сектор. Экономические конгломераты Коч, Сабанджи. Доган, Зорлу, Чукурова относятся к числу наибольших холдингов, которые демонстрируют высокие темпы экономического прогресса. По мнению турецких экономистов, благоприятное будущее турецкой экономике могут обеспечить следующие факторы: самый низкий средний возраст населения в Европе; непрерывный рост общего уровня образования; низкая стоимость (по сравнению со многими европейскими странами) рабочей силы; возможность экспортировать товары в государства Евросоюза без уплаты таможенной пошлины, благодаря таможенному соглашению; выгодное стратегическое положение на перекрестке азиатского, европейского и ближневосточного рынков.
Новое правительство страны, сформированное Партией справедливости и развития в конце 2002 г., продолжает курс на модернизаию турецкой экономики. Речь, в частности, идет о банковской реформе и среднесрочной реформе налоговой политики. К положительным моментам развития, которые имели место в последнее время, можно отнести значительное возрастание импорта, однако главную его часть, как и раньше, составляют сырье и полуфабрикаты. При этом финансовое положение Турции остается нестабильным, а инфляция достаточно высокой. В последние годы существенно возросли цены на горючее, что автоматически вызвало рост цен на все товары и услуги. Необходимо отметить также, что производство Турции, несмотря на возрастающую роль машиностроения, слабо воспринимает современные наукоемкие технологии. Поэтому на нынешнем этапе своего развития Турция явно не вписывается в рамки, установленные для страны–члена ЕС, ни по уровню социально–экономического развития, ни с точки зрения показателей эффективности экономики. По мнению как западных, так и турецких аналитиков, стране необходимо преодолеть довольно существенное расстояние на пути к полному членству в ЕС. Однако 3 октября 2005 г. Европейский Союз был вынужден начать с Турцией переговоры о ее членств в этом объединении. Длиться они будут, очевидно, многие годы и сегодня трудно предсказать, каков будет их результат.
Следует подчеркнуть, что далеко не все европейские страны готовы однозначно поддержать Турцию в ее желании как можно быстрее вступить в ЕС на правах полного членства. Довольно неожиданным для турецкой стороны стало заявление бывшего президента Франции, а ныне главы Конвенции о будущем Европы В. Ж. д’Эстена о том, что Турцию нельзя принимать в Евросоюз, поскольку «это важная, близкая к Европе, но не европейская страна. Наши законы и наша система управления привычны для европейцев. Турция же — страна с другой культурой и другим стилем жизни. Принятие такой страны в союз неминуемо приведет к появлению внутренних проблем, а наша задача сейчас — интеграция, а не решение внутренних проблем». Кроме того, в случае вступления Турции в Евросоюз она станет крупнейшим государством объединения, что автоматически предоставит ей больше всего мест в Европарламенте, что может привести к новому противостоянию Востока и Запада. По мнению д’Эстена, вхождение Турции в ЕС будет «концом Европы»846.
Точку зрения В. д’Эстена поддерживают, например, в политических кругах многих европейских стран, в частности, открыто — в Финляндии и Швеции. Как считают эксперты, во многих сферах Турция еще не отвечает европейским стандартам, что ее руководству необходимо проявлять больше решимости в проведении демократических реформ в обществе. Тем не менее главные аргументы против вступления в ЕС остаются экономические: низкая степень хозяйственной совместимости с членами ЕС по целому ряду экономических параметров, разрыв в уровнях социально–экономического развития, неблагоприятные финансово–экономические показатели Турции по сравнению со странами–членами Евросоюза.
Именно поэтому европейское сообщество не спешило начинать переговорный процесс с Анкарой о полноправном членстве Турции в ЕС. С другой стороны, страна быстро превращается в «прифронтовое государство» по мере усиления террористической деятельности мусульманских экстремистов и всемирной борьбы с нею. Это делает Турцию довольно ненадежным партнером для Европы, которая старается, прежде всего, защитить себя от «угрозы с Юга». Наличие мощного в военном отношении соседа, осуществляющего самостоятельную политику, может изменить геополитическую ситуацию на юго–восточных рубежах Евросоюза в нежелательном для его членов направлении.
Интересно, что некоторые аналитики рассматривают статус «вечного кандидата» в качестве стимулирующего фактора в достижении Турцией определенного достаточно высокого уровня экономического развития по сравнению с другими исламскими странами. Ведь Турция, стараясь выполнить все рекомендации Комиссии ЕС, постоянно совершенствует свою экономику, модернизируя ее и достигая прогресса в различных сферах. В то же время в стране нарастают и консервативные (пока преимущественно в умеренной форме) настроения, о чем свидетельствует победа на парламентских выборах 3 ноября 2002 г. исламистской Партии справедливости и развития (ПСР). Несмотря на свои исламские корни, партия, которая сегодня контролирует две трети турецкого парламента, и сформированное ею правительство первоочередной своей задачей поставили вопрос об европейской интеграции Турции.
Демонстрируя свою проевропейскую ориентацию, лидер партии, премьер–министр Турции Т. Эрдоган свои первые официальные визиты нанес лидерам ведущих европейских государств, уверяя их в том, что ПСР намеревается отстаивать демократические свободы и права человека и не будет навязывать никому исламские нормы жизни. Умеренные исламисты в Турции сохраняют преемственность внешнеполитического курса. «Если вы навяжете новую отсрочку для Турции, которая уже пятнадцать лет ждет возле двери Европы, то история вам этого не простит», — заявил премьер–министр Турции, обращаясь к странам–членам ЕС.