Узбекистан, являясь засушливой страной, имеет лишь 10% территории, пригодной для земледелия в орошаемых долинах рек и немногочисленных оазисах. Он был одной из беднейших республик бывшего Советского Союза, более 60% населения которого работало в специализировавшихся на выращивании хлопка колхозах и совхозах Ныне Узбекистан является третьим в мире экспортером хлопка, добывает золото, полиметаллы, газ, в большом объеме производит химические вещества и в региональном масштабе лидирует в области машиностроения.
Узбекистан получил в наследство многочисленные проблемы, связанные с усилением влияния исламистов в Ферганской долине, что особенно ярко продемонстрировали имевшие там место в 2005 г. кровавые события. Высокая плотность быстрорастущего населения при хлопководческой, доставшейся в наследство от советских времен, специализации сельского хозяйства, создает трудности в плане обеспечения граждан продовольствием.
Раньше нефть и зерно поставлялись из РФ. После обретения независимости руководство государства сначала пыталось поддерживать выпуск товаров первой необходимости с помощью дотаций и жесткого государственного контроля над работой предприятий и ценами. Но ввиду высокого уровня инфляции правительство И. Каримова взяло курс на осуществление ограниченных реформ, соединяя монетарную политику с процессом приватизации.
В результате проведенных реформ к концу 1990‑х гг. роль государства в экономике несколько снизилась и улучшились условия для работы иностранных инвесторов. Вскоре Узбекистан достиг энергетической и зерновой стабильности, не допустив масштабного спада производства, осуществил реорганизацию сельского хозяйства и при этом сохранил прежний уровень выращивания хлопка — 4 млн т ежегодно. Модель экономики Узбекистана ориентирована на производство собственных товаров потребления, и с 1995 г. страна постоянно наращивает объемы их производства. План дальнейших реформ предусматривает развитие ведущих сфер производства с целью создания устойчивой экономической системы при условии одновременного функционирования программы социальной защиты населения.
Специфику политического устройства в центральноазиатских республиках узбекский президент И. Каримов определил как «восточную демократию», подчеркивая при этом приоритетность авторитаризма и политической стабильности относительно западных методов реформирования общества. Хотя в Узбекистане официально существует многопартийная система, реальные оппозиционные политические силы, часть которых стоит на платформе мусульманского фундаментализма, находятся под запретом. Однако в последние годы деятельность радикальных исламистских группировок, особенно в имеющей наиболее низкий в стране жизненный уровень Ферганской долине, заметно активизируется. Яркий тому пример — жестоко подавленное правительственными войсками восстание в Андижане в мае 2005 г.
Ввиду важного в геополитическом отношении местоположения страны, США провозгласили Узбекистан своим стратегическим союзником и создали на юге страны свою военно–воздушную базу — Ханкала. Узбекистан можно считать главным фактором центральноазиатской интеграции. Его руководство скептически относится к перспективам СНГ, однако страна претендует на роль регионального лидера, проводит вполне независимую от России политику и играет важную роль в урегулировании конфликтов в Таджикистане и, отчасти, Афганистане. Сперва она входила в подозрительно относящееся к Москве объединение ГУУАМ, но со временем потеряла к нему интерес и в 2005 г. из него вышла.
Однако после майских событий 2005 г., когда западные страны решительно осудили чрезмерные репрессивные меры правительства по подавлению народных волнений, власти Узбекистана радикально изменили внешнеполитические приоритеты. В одностороннем порядке был денансирован договор об аренде военно–воздушных баз западного альянса на территории страны и изгнаны международные фонды. Вместо них в Узбекистан были приглашены военные и экономические структуры России и Китая, для которых антидемократические действия узбекских властей представляются вполне приемлемыми.
Кыргызстан — небольшая и сравнительно бедная природными ресурсами страна, расположенная в горной местности. Здесь доминирует аграрный сектор экономики, построенный на производстве хлопка, шерсти, мяса. Эта продукция составляет традиционные статьи экспорта республики. Промышленный экспорт включает золото и редкие металлы.
От других стран Центральной Азии Кыргызстан отличает то, что он с самого начала перестройки решительно заявил о выборе западной модели политического и экономического развития, а бывший президент А. Акаев видел его в будущем как «азиатскую Швейцарию». Эта риторика содействовала принятию страны в ВТО и получению иностранных инвестиций. На протяжении 1993–1996 гг. Кыргызстан получил надушу населения кредитов больше, чем любое другое государство СНГ. На поддержку национальной валюты — сома — ежегодно предоставлялась помощь в размере $ 100 млн. В 1996 г. МВФ предоставил Кыргызстану режим наибольшего содействия и увеличил объем помощи. Благодаря осуществлению стабилизационной программы уровень инфляции упал с 88 (в 1994 г.) до 32% (1996 г.). Большинство государственных предприятий при этом было приватизировано.
Однако эти меры мало способствовали улучшению жизни обычных граждан. Внешние кредиты использовались большей частью для освоения ресурсов страны и создания инфраструктуры для вывоза сырья. Низкий уровень платежеспособного спроса, отсутствие материальных и финансовых ресурсов, рост внешней задолженности, неконкурентоспособность производства неуклонно подрывали экономику страны, приводя к резкому возрастанию имущественного неравенства между богатыми и бедными слоями населения.
Властвующее сообщество Кыргызстана разделено на два основных клана — северный и южный, между которыми поначалу наблюдалось относительное равновесие. После перераспределения собственности в 1992–1995 гг. северный клан приобрел значительное преимущество, сосредоточив в своих руках основные рычаги власти и контроля над ресурсами страны. Но ситуация на юге страны была слабо контролируемой. Город Ош превратился на своеобразную региональную столицу наркотрафика. В южных горных местностях находят приют афганские, таджикские и узбекские боевики.
Обострение борьбы между оттесненным от власти в столице южным и доминировавшим в политической жизни страны северным кланами на фоне неприкрытой коррупции и неизменного падения жизненного уровня, вероятно, не без помощи извне привело к взрыву народного негодования и падению режима А. Акаева в апреле 2005 г. Будет ли это способствовать демократизации и повышению уровня жизни рядовых граждан или социально–экономическая структура страны придет к краху, покажет уже ближайшее будущее.
Таджикистан, возможно, является наиболее проблемной страной региона. Во времена СССР он имел наиболее низкий уровень ВВП и наивысший уровень прироста населения. В стране сохраняется крайне низкий жизненный уровень наряду с высоким уровнем инфляции. В экономике доминирует аграрный сектор, основанный преимущественно на производстве хлопка–сырца. В недрах страны имеются запасы ценных металлов — серебра, золота, алюминия, урана и вольфрама, но разрабатываются они в минимальных объемах по причине отсутствия небходимых капиталовложений. Промышленность состоит из крупного алюминиевого завода и значительного количества небольших предприятий легкой и пищевой промышленности с устаревшими технологиями, которые ориентированы на местные рынки.
Таджикская экономика ослаблена четырехлетней гражданской войной со множеством человеческих жертв и беженцев, а также потерей традиционных рынков сбыта своей продукции и дотаций из Москвы. Таджикистан в значительной мере зависит от России и Узбекистана и нуждается в международной гуманитарной помощи. Политические неурядицы способствовали ослаблению контроля правительства над рядом районов страны, а пребывание у власти клановых лидеров усложняет осуществление экономических реформ.
Однако при сохранении многих отрицательных тенденций в последние годы, по сравнению с серединой 1990‑х гг., в Казахстане и во всех среднеазиатских государствах были отмечены признаки экономического роста. Уже в 2000 г. годовой прирост ВВП в Казахстане составил 10%, в Туркменистане — 18%, Таджикистане — более 8%, Кыргызстане — 5% и Узбекистане — 4%. Однако истинность многих макропоказателей вызывает сомнение в независимых экспертов. Тем не менее, в целом, по постсоветскому Центральноазиатскому региону в последние годы динамику макроэкономических показателей можно оценивать положительно.
Примечательно, что наибольший рост показателей происходит именно в богатых нефтью и газом Туркменистане и Казахстане, в Таджикистане (после катастрофического падения экономики) он объясняется, главным образом, относительной внутриполитической стабилизацией после прекращения вооруженного конфликта, в то время как менее богатые природными ресурсами, пользующимися повышенным спросом на мировом рынке, Кыргызстан и Узбекистан оказались по темпам экономического развития позади своих соседей. С завершением строительства Каспийского трубопровода появилась возможность транспортировки нефти к порту Новороссийска (КТК), а также поставки ее для трубопровода Баку–Джейхан, что позволило Казахстану значительно увеличить объем экспортных поставок сырой нефти. Потенциально такая перспектива открывается и перед Узбекистаном, где в 2001 г. в нефтегазовый комплекс было направлено 22,9% общего объема инвестиций и кредитов867.
Итак, как и в России (или Нигерии и Венесуэле), в постсоветской Центральной Азии можно наблюдать становление сырьевой модели экспорта, при которой позитив от прибылей, при условии изменения конъюнктуры на мировом рынке и объемов иностранного инвестирования (непосредственно зависимых от социально–политической стабильности в получающих их странах), в любой момент может обернуться негативом.
Мировой опыт говорит о том, что в условиях сырьевой экспортно ориентированной экономики непродолжительные периоды быстрого экономического роста могут резко смениться периодами не менее стремительного экономического спада. Тем более, что полученные дивиденды от продажи нефти, газа и других полезных ископаемых здесь, как и в России, не столько вкладываются в национальную экономику, сколько оседают на счетах постноменклатурных приватизаторов национального богатства в оффшорных зонах и в зарубежных банках. Ведь в Казахстане и в еще большей степени в постсоветских государствах Средней Азии и Южного Кавказа злоупотребления во время форсированной приватизации наиболее прибыльных сфер экономики были еще более беспардонными, грубыми и откровенными, чем в России и в Украине.