Следует отметить, что западные страны не учитывают политических реалий и традиций региона и подходят к странам Центральной Азии с европейскими мерками демократии. В частности, они требуют форсированного введения в государствах региона международных электоральных стандартов, что в настоящее время, по причине эмбриональной стадии развития гражданского общества в этих странах, нереально. Даже на Западе многие исследователи региона весьма скептически расценивают попытку «клонировать» американскую модель демократии в Центральной Азии.
Несмотря на то, что ОБСЕ постоянно предъявляет претензии к странам региона из–за того, что последние не выполняют принятых на себя обязательств в отношении процесса демократизации, несмотря на специальную «Центральноазиатскую» резолюцию Конгресса США (за № 397 от 02.11. 2000 г.), осуждающую недемократические режимы Центральной Азии, надо признать, что участие этих стран в ОБСЕ позитивно влияет на развитие в них демократических тенденций899.
Если в современном мире роль многих международно–политических организаций, в том числе, важнейшей из них — ООН — ослабевает, то роль крупнейших международных и торговых организаций — МВФ, Мирового банка, ОЭСР, ВТО — существенно возрастает. Это является следствием происходящего интенсивного процесса экономизации международных отношений, в которых на передний план выдвигается экономический компонент, притом что с прекращением военно–политического противостояния двух систем и созданием в отдельных регионах планеты систем коллективной безопасности, в мире уменьшилась угроза территориальных захватов и нарушения территориальной целостности государств.
Сегодня границы экономических интересов государств очень часто не совпадают с их территориальными границами. По этой причине территориальные захваты утратили свой прежний смысл. В современном мире новые рынки завоевываются уже не силой оружия, а медиальными и торгово–экономическими средствами, о чем наглядно свидетельствуют примеры развитых стран. Поэтому государства сегодня в равной степени озабочены проблемами обеспечения своей военной безопасности и защитой своего «экономического пространства». То есть, защитой своих экономических интересов.
В настоящее время на мировой арене идет процесс перераспределения властных полномочий в пользу международных экономических организаций, и это явление имеет очевидно негативные последствия для развивающихся стран. То неравноправие между высокоразвитыми и развивающимися странами, которое, хотя и в завуалированной форме, проявляется даже в ООН, в международных финансовых организациях выступает вполне открыто и откровенно.
В финансовом мире принцип «одна страна — один голос» уступает место принципу «один доллар — один голос», что в недалеком будущем закрепит зависимое положение бедных стран от небольшой группы высокоразвитых государств. Фактически речь идет о новой форме господства богатых стран над бедными, где орудием такого господства выступают финансовые ресурсы. При этом посредником между богатыми и бедными странами являются международные, а фактически обслуживающие интересы наиболее богатых держав мир–системного ядра финансовые организации — МВФ, Всемирный банк, ВТО и др.
После получения независимости все страны Южного Кавказа и Центральной Азии стали членами МВФ и Всемирного банка, рассчитывая на финансовую и экономическую помощь этих организаций, на их займы и кредиты, на значительные финансовые инвестиции и преференции. Однако получаемая финансовая помощь от этих организаций обуславливается такими требованиями, как либерализация экспорта и импорта, девальвация местной валюты, сбалансированный государственный бюджет, что на практике, чаще всего, означает существенное сокращение социальных расходов, и т. д. В отношении стран — получателей финансовой помощи фактически проводится политика жесткого экономического диктата. Требования к бедным странам со стороны международных финансовых организаций носят, как правило, универсальный характер и не учитывают существующей специфики отдельных стран, что нередко наносит этим странам серьезный ущерб.
Бывший премьер–министр Индии И. К. Гуджрал отмечал: «обратите внимание на три инструмента процесса в мировой экономике, называемого глобализацией, — МВФ, Всемирный банк, Всемирная торговая организация... Мы видим, как с их помощью можно манипулировать ситуацией в любой стране третьего мира»900. И не следует забывать, что требования международных экономических организаций имеют своей целью, прежде всего, обеспечение возврата займов и кредитов, которые они предоставляют бедным странам, а также облегчение работы последних в ТНК.
В 1998 г. Кыргызстан первым из постсоветских государств вступил во Всемирную торговую организацию. Столь высокий аванс со стороны Запада был выдан ему по политическому, а отнюдь не экономическому критерию. На тот момент, со времени получения независимости, эта республика, если и не реально, то, по крайней мере, на уровне деклараций, придерживалась неолиберальных принципов, что предопределило принятие ее в ВТО в предельно короткие сроки. Для того чтобы вступить в эту организацию, Бишкеку пришлось пойти на серьезные уступки. В частности, в 1992–1998 гг. он принял или оптимизировал около 150 законов, указов президента и постановлений правительства, относящихся к сфере внешнеторгового урегулирования. За два месяца до рассмотрения вопроса о членстве республики в ВТО предстояло в срочном порядке подготовить последние 15 недостающих законов, в разработке которых принимали участие 15 американских юристов901. Однако представляется более чем сомнительным, что в таких условиях подготовки к вступлению республики в ВТО ее собственные интересы были учтены должным образом.
В итоге Кыргызстан не получил даже тех льгот, которые полагаются развивающимся странам и фактически присоединился к ВТО на условиях развитой страны, что, безусловно, не соответствовало уровню его развития и нанесло ему серьезный ущерб. Более того, на Кыргызстан был наложен ряд таких обязательств, от которых было освобождено подавляющее большинство стран — участниц ВТО. Например, Кыргызстан обязался не вводить экспортные субсидии в сельское хозяйство, установить нулевую ставку ввозных пошлин на фармацевтическую продукцию, строительное и медицинское оборудование, сталь, пиво, мебель и некоторые другие товары902.
Разумеется, в игнорировании интересов страны нельзя во всем винить одних только штабистов ВТО. Во многом были виноваты и сами киргизские эксперты и чиновники, которые недостаточно профессионально вели переговоры с ВТО и готовили необходимые документы. Из–за отсутствия опыта и в спешке они не проявили намерения «торговаться» относительно условий присоединения к ВТО даже в тех случаях, когда такой торг был более чем уместен. Между тем, имеется еще одно важное обстоятельство негативного свойства. Дело втом, что вступление Кыргызстана в ВТО чревато серьезным ущербом для других членов Таможенного союза, поскольку он открыл свои рынки другим участникам ВТО, предоставив им более льготные условия экспорта в свою страну, нежели участникам названного союза.
Тем не менее, необходимо подчеркнуть, что присоединение Кыргызстана к ВТО дает стране и значительные преимущества. В частности, отпала необходимость вести переговоры о режиме наибольшего благоприятствования с каждой отдельной страной. Свободный доступ к рынкам стран–участниц практически обеспечен, за исключением, пожалуй, США (поскольку даже после вступления в ВТО на Кыргызстан, как и на другие постсоветские государства, распространяется пресловутая поправка Джексона–Вэнника). Благодаря членству в ВТО, республике теперь обеспечена возможность пользоваться недискриминационными транзитными тарифами, что для нее очень важно, так как страна не имеет выхода к морю. Кыргызстан также получил доступ к существующему в ВТО механизму разрешения споров и поэтому будет свободен от угрозы дискриминации, которая, как правило, проводится развитыми странами в отношении стран с переходной экономикой.
Суммируя позитивные и негативные моменты сотрудничества Кыргызстана с международными финансовыми и торговыми организациями, академик Национальной академии наук Кыргызстана Т. Койчуев отмечает: «Кыргызстан попал в сильную зависимость от экономики Запада. Получая поддержку на проведение реформы от Международного валютного фонда, от Всемирного банка, от США, Германии, Англии, Японии, Кыргызстан вынужден делать любой шаг вперед с оглядкой на их требования. В сложившейся ситуации бывает трудно учитывать реальное положение дел в стране, менталитет народа, искать собственную экономическую модель».
И тем не менее, по мнению киргизского ученого, «глобализация приносит Кыргызстану определенную пользу. Это связано с вовлечением Кыргызстана в международное разделение труда, получением новой технологии, знаний, кредитов, образованием населения. Идет обмен культурными ценностями и обогащение ими. Само вовлечение страны в процессы глобализации «подтягивает» страну, побуждает ее энергичнее действовать, искать свое достойное место в мировой экономике, прилагать больше усилий в интересах собственного развития»903.
Однако совершенно ясно, что вступление в ВТО не способствовало росту благосостояния рядовых граждан Кыргызстана. В обстановке снижения жизненного уровня населения и клановой борьбы в результате массовых выступлений усиливающийся год от года авторитарный режим А. Акаева в апреле 2005 г. пал, а сам он вынужден был бежать в Россию.
Мировой опыт, как и опыт постсоветских государств, показывает, что выполнение требований международных финансовых и торговых организаций, контролируемых ведущими западными державами и ТНК, ведет к тому, что богатые страны получают возможность свободно, без ограничений и без конкуренции со стороны местных производителей, сбывать свою продукцию в