– Кораблям построиться в три клина, атаковать одновременно с трех направлений.
Все было в точности исполнено. Неприятельский флот начал перестраиваться для отражения атаки.
– Почему же они не атакуют нашу станцию? – спросил офицер.
– А вы стали бы атаковать вражескую базу, если бы надо было спасть свою шкуру?
– Шкуру?
– Каркас. Хитиновый покров. Собственное достоинство.
– А, да. Самосохранение.
Офицер связи доложил:
– Командование фелков передало сообщение командованию Королевы.
– Это не ловушка?
– Не думаю, – ответил тактик. – У фелков репутация честных воинов.
– Давайте тогда выслушаем их. Может, они предпочитают переговоры.
– Переговоры?
– Вам разве никогда не приходилось торговаться с неприятелем, когда у вас не хватает сил для полной победы?
– Торговаться?
Гротон пожал плечами и обратил свой взор на коммуникационный экран. На него глядело двуглазое существо, в чем-то напоминавшее человека, правда лицо было несколько вогнутым. Неужели мы так безобразны? – спросил себя Гротон. Он уже привык к облику своих новообретенных сородичей.
Командующий фелков говорил короткими свистками, складывая трубочкой дряблые губы, речь его синхронно переводилась.
– Адмирал, я поражен вашей манерой ведения боя.
Вести нормальный диалог не было никакой возможности, так временная задержка составляла около минуты – скорость света накладывала свои ограничения. Но к тому времени, когда станет возможен нормальный диалог, флот Королевы вплотную подойдет к их базе.
– Я не ожидал подобной инициативы от вооруженных сил Королевы. Судя по той легкости, с которой вы меняете расстановку кораблей, я заключаю, что вы, адмирал, находитесь на одном из них. Это свидетельствует о вашем мужестве и дает вам тактическое преимущество над нами, так как у меня временная задержка при связи с кораблями много больше. Я уполномочен предложить вам высокое звание в нашем флоте, если вы согласитесь примкнуть к нам.
Гротон застыл перед экраном, его ошеломила дерзость предложения адмирала фелков.
– Он проигрывает – и предлагает врагу высокий чин в своем флоте!
– Фелки никогда не теряются, – спокойно согласился офицер. – Кстати, так и погиб мой предшественник.
– Он изменил Королеве?
– Пытался. Королева обо всем узнала и отсекла ему голову. Миссия закончилась успешно.
Гротон еще больше зауважал Королеву. По крайней мере, ей не надо было очень беспокоится о лояльности придворных. Учитывая, что, тем паче, почти все они – ее дети...
Итак, нужно отвечать что-то фелкам, которые столь беспардонно пытаются его купить.
– Хорошо. Передайте мое изображение, – скомандовал он. – И ничего больше. Посмотрим, что он предложит в качестве взятки королевскому Дрону.
Через две минуты последовал ответ:
– Так получилось, – просвистел адмирал фелков, – что в результате одной молниеносной и очень удачной операции мы захватили одну Королеву вашего вида. К несчастью, ее Дрон умер. Вот уже год она очень скучает, хотя мы и позволили ей иметь небольшую свиту из бесполых, вылупившихся из имевшихся у нее яиц. Думаю, ей долго не надоест достойный партнер, особенно, если она будет знать, что другого ей не видать. Насколько нам известно, Дрону не удается продержаться в фаворе у правящей Королевы больше, чем два-три года. В моих силах доставить вас к ней.
Гротон вновь был удивлен. Неужели это существо ни перед чем не остановится? Память Дрона подтвердила, что фелки однажды захватили форпост Королевы, и она как раз находилась там. Королева, оказывается, не может родить себе Дрона – в этой культуре кровосмешение невозможно.
Сознание Дрона настойчиво взывало к вниманию Гротона. Предложение, оказывается, было весьма соблазнительным, особенно для того, кому вскоре светила отставка с должности консорта. Теоретически Дрон мог жить столько же, сколько и Королева, ежели ему это позволят. Это составляло несколько десятков лет.
Выходит, фелки не лгали – предложение было стоящим.
– Сожалею, – ответил Гротон Дрону, затем обратился к офицеру, – передайте фелкам, пусть готовятся к обороне. Адмирал не променяет флагманский крейсер на будуар.
Во время передачи сообщений офицер подошел и, немного замявшись, спросил:
– Разрешите высказать свое мнение.
– Разрешаю, если это не долго.
– Я считал, что унизительно служить под командованием Дрона. Я ошибался.
– Все мы делаем ошибки.
Гротон был тронут, но не время было проявлять свои чувства. Операция еще не завершена. Гротон понял теперь, какую услугу оказал ему опыт, полученный в горячие деньки его преподавательской деятельности. Но тогда страдал он один, и удары приходились в основном по его самолюбию, сейчас же стоял вопрос о жизни и смерти тысяч живых существ.
Из третьего сообщения следовало, что фелки не из тех, кто так быстро сдается.
– Вы проявили достойную уважения верность своей Королеве. Но вы представляете себе, чего будет стоить ваша лояльность вашей цивилизации и другим технически развитым культурам? Вы же достаточно умны, и прекрасно знаете, что эта станция, как и другие в вашем проекте, принесут вред всем нам. Все, чего мы добиваемся, это право путешествия в космосе, но если станция заработает, то лишь один из тысячи сможет иметь это право. Кстати, ни мой, ни ваш вид не принадлежат к избранным. Почему же вы тогда действуете на руку разрушителю?
Разрушитель! Внезапно смысл происходящего стал для Гротона очевиден. Он участвовал в установке станции разрушителя, возможно, той самой, которая уничтожила лучшие человеческие умы. Уничтожит, так события происходили за четырнадцать тысяч лет до этого. Его загадочное путешествие подошло к концу – на его глазах творилась галактическая история, один из ее переломных моментов. И он оказался по другую сторону баррикад. Так ли это? Опыт всей его человеческой жизни подсказывал, что нужно быть осторожным в суждениях. Ведь Королева имела все основания пойти на эту опасную и хлопотную затею, решив установить разрушитель, делающий невозможными пространственные прыжки и для ее цивилизации. Она, должно быть, хорошо все взвесила, прежде чем решилась на такой шаг.
Но была еще одна, более насущная проблема – вражеский флот. Если он не уничтожит их, они уничтожат его, и тогда он ничего уже не сможет предпринять. А что, если изменить Королеве... но тогда станция обречена, а это может оказаться ошибкой.
– Отошлите им послание, – решился он. – «ВАШЕ СООБЩЕНИЕ ПРИНЯТО. ПРЕДЛАГАЮ ОТСТУПИТЬ».
Офицер бросился исполнять приказ, и вскоре вернулся, ожидая дальнейших распоряжений.
– Вы считаете, что фелки отступят только потому, что вы их об этом попросили?
– Мы вскоре это увидим.
И они действительно увидели это через несколько минут. Корабли фелков затормозили, развернулись и направились к базе. Вскоре они уже входили в доки своего планетоида.
– Военная хитрость! – прокомментировал офицер.
– Вы же говорили, что фелки честны.
Офицер смутился.
Через некоторое время последний корабль вошел в док. Гротон приказал своему флоту отходить. Через три часа корабли Королевы были на безопасном расстоянии от планетоида фелков. Затем вражеская база исчезла.
Волна гравитационных возмущений расшвыряла королевский флот, корабли разлетались, кувыркаясь, в разные стороны. Пространство стянулось в узел, лопнуло, и вновь все стало на свои места. Сомнений быть не могло – фелки отступили.
– Они выскочат с другой стороны, поближе к станции разрушителя, – предположил офицер. – Они ведь не обещали, что не будут этого делать.
Но фелки не вернулись. За двенадцать часов работы корабли установили мины, активизировали детонаторы и включили системы слежения. Эта область космоса была теперь неприступной. Все, вошедшее в этот район, хоть целый флот, будет превращено в плазму, если система минирования не получит закодированный дезактивирующий сигнал. В королевском флоте секретные коды, шифрующие сигнал, были известны только Королеве.
Станция разрушителя была отстыкована от базового планетоида, и корабли установили ее в выбранном месте. Когда все было включено, вокруг станции образовалось мощное гравитационное поле, захватившее на стационарные орбиты спутники-мины, при том, что диаметр разрушителя составлял лишь две мили, а планетоида – две тысячи миль. Для этого уровня технологий такая задача была как детская игрушка – гравитацию можно было просто включать и выключать, как магнитное поле. Наверное, на время транспортировки на планетоиде во избежание повреждений станция хранилась при нулевой гравитации. Подумать только, знаменитый разрушитель, легенда для земных ученых, был для Королевы лишь станцией, с установкой которой возникают проблемы!..
Затем был включен сигнал, и Гротон знал, что теперь он мчится, заполняя своим излучением сферу с радиусом, увеличивающимся со скоростью света. Любой планетоид, попавший в эту сферу, никогда уже из нее не выберется, а уж шесть мин довершат дело, если кто-то умудрится подойти слишком близко.
– Разрешите задать вопрос.
Гротон уже научился различать интонации. Это было что-то очень важное для офицера.
– Разрешаю.
– Почему вы решили, что фелки отступят по вашему требованию? Я не заметил в вашей с ними беседе ничего такого, что указывало бы на эту возможность, – он на секунду замолчал. – Понимаете, я хочу набраться опыта, а вы завершили операцию, не потеряв ни одного корабля, в то время, как я точно потерпел бы поражение.
Гротон не очень то жаждал отвечать на этот вопрос, но офицер был серьезен, и надо было все-таки ему растолковать.
– Поставьте себя на место адмирала фелков, – ему показалось, что он нашел слова, понятные офицеру.
– Перейти на сторону фелков?
М-да...
– Нет, я хочу сказать, представьте себе следующую ситуацию: вы совершаете межпространственный прыжок и рассчитываете с ходу начать атаку. Выныриваете, а вражеский флот, пусть меньше вашего по численности, атакует. Что бы вы предприняли?