Ну а меня отвлекла Вика и очередным поцелуем запечатала мои губы. Который был нарочито долгим. Она как будто показывала всем остальным девицам здесь, что я занят. Это было даже приятно.
И за этим поцелуем я как-то не заметил куда делся Абакуров с Аней и своими приятелями. Их как будто и след простыл. Хотя пофигу, без него куда лучше.
После этого мне кинули вызов еще пара парней и пирсингованная девица на порше. Правда деньги они не ставили, так что это всё было ради спортивного интереса.
Ну а потом, сразу после моей четвертой победы подряд, я услышал очень неприятный крик.
— Менты, валим отсюда!
Вика тут же подбежала к пассажирской двери, села в машину и я сорвался с места. Очень вовремя, сразу два десятка милиционеров, вернее, милицейских экипажей окружили место нашей тусовки. Правда, машины стражей порядка намного менее мощные чем та которой управляю я, так что мне без проблем удалось уйти.
— Куда теперь? — спросил я Вику, — может остановиться, чтобы ты за руль пересела?
— Да нет, зачем. Я живу тут недалеко. Если хочешь, поехали сразу ко мне.
— А давай, — ответил я, — показывай дорогу.
Её дом и правда был неподалёку, в олимпийской деревне, и доехали мы буквально за десять минут.
Вот только подняться к ней в квартиру мне не удалось. Едва машина остановилась, как спереди и сзади показались сразу две милицейские машины, которые перекрыли мне выезд.
Из одной из них вышел ну очень большой гаишник, на плечах которого я чуть позже разглядел майорские звезды.
— Давай, вылезай, — сказал он мне, когда подошёл, — и ко мне в машину, поговорим.
Разговором это, конечно, назвать было трудно. Я надеялся, что смогу отделаться штрафом, но в конце концов, меня просто привезли в отделение, где после выяснения всех обстоятельств, больше похожего на допрос, я был уведомлён, что в отношении меня возбуждено административное дело по статье 12.7, часть первая кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации.
В общем, прекрасный вечер закончился просто катастрофически. И винить в этом некого, кроме себя. Надо было закончить на первой же гонке, как я и собирался. Но нет, поддался моменту. Что ж, теперь придётся ждать суда и надеяться на лучшее.
Но пока меня всё-таки отпустили, и когда я вышел из отделения, то с удивлением понял, что Вика поехала вслед за нами и всё это время меня ждала.
Хоть что-то хорошее, такси вызывать не надо.
— Садись, домой поедешь или останешься у меня? — заботливо поинтересовалась она. Я бухнулся рядом.
— Давай лучше к тебе. Только матери позвоню, а то волноваться будет.
Рассказывать ей, что со мной стряслось я пока не собирался. Лучше вообще пусть обо всём узнает после суда, а то будет себя накручивать.
Вика кивнула, а я набрал домашний номер со своего сотового. Быстро сообщил, что останусь у подруги, и вернулся к разговору с Викой. Та была в высшей степени задумчива.
— Я вот знаешь о чём всё думаю? — начала она, — Марк ведь, как и всегда, приплатил местным патрулям, чтобы к нам не лезли.
Я кивнул.
— Как раз хотел тебя об этом спросить. Получается, кто-то их на нас натравил специально. Ну как кто-то… я почти уверен, что это Абакуров.
— Я тоже так думаю, — согласилась Вика, — этот козёл кому-то позвонил и сразу свалил. Крыса! — внезапно вместо возмущения, её лицо расплылось в счастливой улыбке, — но как же хорошо ты его по носу щёлкнул. Да ещё при всех! Наверняка он считает себя опозоренным. И это правда.
— Всё не зря, раз тебя это так радует, — залюбовался я её реакцией.
— Но ты не думай, — она снова стала серьёзной, — это я тебя втянула во всё это, мне и вытаскивать. У моего отца такие связи…
— Стоп-стоп, — прервал я её, — не вмешивайся, Викуль. Ещё не хватало, чтобы ты кого-то за меня просила. Сам разберусь, не маленький.
— Но…
— Никаких но. Даже не вздумай в это лезть. Узнаю — накажу.
— И как же? — игриво поинтересовалась она.
— Не так как тебе понравится, хотя… — в тон ей ответил я, — но, серьёзно, Вик, если меня уважаешь, не лезь.
— Ладно-ладно, суровый какой. Но хотя бы поддержать тебя до суда я могу? Если тебя всё-таки запрут, ты будешь очень по мне скучать…
— Я именно на твою особую поддержку сейчас и рассчитываю. Ты же не думаешь, что я еду к тебе просто выспаться?
Районный суд Истры, куда передали моё дело, находился на окраине города, между Новоиерусалимским монастырём и отделением банка. Зал суда находился на первом этаже, и вся внутренняя отделка здания вызывала удручающее впечатление. Скрипучие двери, старая мебель, сонный и ужасно недовольный лейтенантик на входе. Да и все остальные служащие не лучше, с такими же кислыми минами.
Но, хотелось верить, что это сыграет мне на руку, что никто не станет углубляться в дело, пытаясь выбить для меня наказание пожёстче. В конце концов, не такой уж я страшный преступник. Да и адвоката нанял вроде бы неплохого. Во всяком случае, он мне обещал, что я отделаюсь лёгким испугом, ведь с местным судьёй они старые хорошие знакомые.
Не то, чтобы я ему сильно доверял, но из имеющихся вариантов, он казался лучшим.
Остальные либо совсем не имели опыта, либо были безумно заняты, либо просили какие-то уж совсем нереальные суммы, такие, что отсидеть положенный по моей статье срок казалось не самой плохой идеей.
И, к сожалению, именно этим всё и закончилось. Адвокат божился, что он сделал всё что мог, но мне от этого уже было ни холодно ни жарко. Возможно, он и впрямь пытался, а его послали, а может просто трепло. Но влепили мне по полной. Пятнадцать суток, мать их.
И да, мать, узнав это, едва не потеряла сознание. А я до последнего надеялся, как-то от неё это скрыть. Не свезло.
Однако, хоть в чём-то фортуна мне улыбнулась. Отсидел я, в общем, без приключений и каких-то конфликтов. Изредка меня, вместе с другими обитателями СИЗО отвозили на общественно-полезные работы. Двор там мести или ещё что-то. В общем, скучать не приходилось.
И вот, настал долгожданный день, когда я наконец-то мог быть свободным. Эти две недели с хвостиком пролетели быстро, но я бы не сказал, что хотел бы вернуться сюда ещё раз.
На выходе меня уже ждала мама. Даже отгул на работе взяла, лишь бы встретить. По её лицу я прекрасно понимал, что она поговорить хочет, ранее всё не было подходящего момента, но с вопросами кидаться сразу не стала, даже в автобусе старалась разговаривать на отвлечённые от дела темы. Про сестру, про репетиторство там своё.
Признаться честно, вся эта чрезмерная опека у меня уже в печёнках сидит. Отношение ко мне, конечно же, меняется, но как-то медленней, чем хотелось бы. Ситуация требует серьёзных действий и за то время, что я пребывал здесь, у меня появилась отличная идея. Так что серьёзного разговора я ждал не меньше, чем она.
— Даже не знаю, что тебе и сказать, — уже дома начала мать.
Она села на новый диван в гостиной, которым обзавелась наша квартира в моё отсутствие, и похлопала по соседнему месту, приглашая присесть рядом.
— Я как узнала, то мне взвыть от горя захотелось. В нашей семье никогда преступников не было, никогда! И все закон уважали. Да, я прекрасно понимала, что Вера идёт по кривой дорожке, даже знаешь, морально готовилась к проблемам в будущем. Но то, что ты, моя гордость, в СИЗО попал, да ещё и раньше неё — это просто сломало меня! Даже не знаю, как теперь в глаза соседям смотреть, — она сделала короткую паузу, — А ты ведь даже на права не сдал, а уже за руль лезешь! Ещё и на чужой машине. А если бы в аварию пропал? Мало того, что опять у койки ждать, когда же ты наконец-то проснёшься, так ещё и за чужую машину деньги выплачивать. И это ещё в лучшем случае! А если и вовсе, насмерть? Мы так долго за твою жизнь боролись, так долго!
Она как всегда, в своём лучшем репертуаре, принять рыдать на взвод.
Реакция у неё такая, словно сын стал заядлым уголовником.
— Вожу я хорошо, мам. Лучший в автошколе, между прочим. За это даже не переживай.
— Что с тобой случилось? Раньше был тихим, послушным, учился в институте на отлично. Откуда в тебе столько уверенности? А эта внезапная тяга к машинам, меня вообще пугает. Может в больницу сходим? Пусть доктор посмотрит тебя.
На этом моменте я не сдержался и засмеялся:
— Я просто понял, чего хочу от жизни. Многие вообще до этого не доходят. Иными словами — я повзрослел. И да, я понимаю, что это не то, что ты бы хотела слышать, но отныне гонки — неотъемлемая часть моей жизни.
— Но у тебя ни прав, ни автомобиля. О каких гонках может идти речь?
— Над этим я сейчас и работаю. Скоро экзамены, после них сразу же поеду за машиной. Да, она скорее всего не будет так хороша, как хотелось бы, но ничего. Я с руками. Сам до ума доведу.
Она предприняла ещё несколько безуспешных попыток меня отговорить, но когда до неё наконец-то дошло, что настроен я как никогда серьёзно, она сдалась.
— Будь по-твоему. В твоём возрасте многие обзаводятся хобби.
Хобби? Очень жаль, что мама не знает, о чём она говорит. Недооценивает не только меня, но и гонки в целом. Это, как она выразилась, «хобби», столько денег мне принесёт, что на всю жизнь хватит и ещё столько же останется.
— До сих пор не верю, что мой сын в СИЗО попал… — глядя в окно прошептала мать.
— Ну, поймали без прав, что уж тут? Конец всему? Хватит себя накручивать.
— Ещё не конец, но его начало! — вытирая слёзы ответила женщина.
— Ты права. Это начало, — я расслабленно откинулся на удобном диване, — вот только не начало конца, как ты выразилась, а начало хорошей жизни для нашей семьи.
— Максим, да отбрось ты уже эти призрачные мечты. Нужно заниматься чем-то другим, чем-то серьёзным.
— А деньги, которые я тебе дал, тоже призрачные? — женщина тут же замолчала. Оспорить этот аргумент она явно не могла.
— Нашей семье не хватает человека со стержнем. Я тебя не виню, ты сделала всё, что могла, но взвалить на себя мужскую роль тебе не по плечу. Да и не нужно, я возьму всё на себя. А тебе пора завязывать с бесконечными подработками. Только здоровье угробишь.