Позже, когда я уже финишировал и вышел из машины поприветствовать публику, ко мне подбежал человек с камерой на плече и, присев на колено, стал снимать. Надо же, мне не показалось — здесь действительно были телевизионщики.
Я широко улыбнулся и показал большой палец прямо в камеру. Уже через миг ко мне подлетели две молоденькие журналистки, должно быть, практикующие, и стали задавать какие-то до нелепого банальные вопросы.
Пришлось потратить какое-то время, чтобы удовлетворить их любопытство. Правда, Вика не выдержала раньше, и хоть и вежливо, но буквально вырвала меня из рук этих акул пера, ревниво сверкая глазами.
— Андрей, нам нужен дополнительный комплект! — я захлопнул дверь гольфа и окинул взглядом СТО. — Это никуда не годится! Я с такой погодой натурально плыл, а не ехал!
Андрей почему-то никак не отзывался.
Техники старательно работали, игнорируя моё присутствие. Странно, к полудню Андрей уже должен быть здесь. Забухал, что ли…
Я неторопливо подошёл к ближайшему технарю, который безуспешно пытался открутить строптивую гайку.
Понаблюдав за бедолагой с полминуты, я не выдержал и, подобрав разводной ключ, протянул инструмент.
— На, так проще будет! Кстати, Андрей тут?
Работяга кивнул, принимая ключ и настраивая его на гайку.
— Да, с самого утра в офисе торчит. Какой-то шишак приехал, до сих пор трещат там…
Я поблагодарил техника и направился в офис. Вряд ли я им там сильно помешаю.
Я аккуратно постучал в дверь и смело открыл её, входя внутрь.
— Андрей, нам явно нужен протектор помощнее!
Андрей сидел за своим столом, сложив руки вместе. Он с некоторым удивлением перевёл взгляд на меня.
— О, Макс! Мы как раз говорили о тебе.
Я прикрыл дверь и опёрся плечом о стену.
— Что, тоже видел, как твой гольф чуть не унесло в грунт?
— Да, но не только я, — Андрей кивнул в сторону гостя. — Тут… гражданин говорит, что вы с ним знакомы.
Изумившись, я повернул голову и чуть не поперхнулся. Я был готов увидеть здесь хоть самого Абакурова, но вовсе не…
— Господин… Макc, если я правильно помню?
На диване для гостей тот самый мужик, с которым мы гоняли на Кипре. Паскаль Куарон. Как он здесь вообще оказался?
Паскаль приветливо улыбнулся. Ситуация явно требовала от меня какой-то реакции.
— Да. Паскаль, верно? — я подошёл ближе и протянул руку. Паскаль с достоинством протянул свою в ответ, заключая рукопожатие.
— Именно так.
— Какими судьбами ты здесь оказался? — я приземлился на тот же диван подле, — и как ты меня нашёл?
— По роду профессии, — он усмехнулся и положил до неуклюжего широкий ноутбук на колени, раскрывая его. Какие же огромные они были тогда, оказывается… — Я всё время нахожусь в поисках одарённых пилотов. И вот на днях мне попался этот фрагмент…
В офисе разнёсся джингл приветствия Windows 98, от которого я даже как-то успел отвыкнуть. Через несколько кликов Паскаль открыл видеофайл, и я увидел то, что чего совсем не ожидать узреть.
Это была та самая трасса на Ходынке. Гонка уже приближалась к самому завершению. Дождь шёл стеной, и через него было сложно что-либо рассмотреть. Неожиданно камера выхватила приближающийся к повороту автомобиль, увеличивая зум, и я узнал в этом авто Фольксваген Гольф, на котором гонял тогда. В кадре время от времени показывались фрагменты других участников.
Уже в тот момент, когда любой здравомыслящий человек должен сбрасывать скорость, чтобы вписаться в этот самый злосчастный поворот, автомобиль, напротив, резко набрал обороты и описал невообразимый пируэт, каким-то неведомым образом оставшись на дороге, после чего, стабилизировался за долю секунды, продолжил гнать к финишной линии.
— Выглядит впечатляюще, на мой взгляд, — прокомментировал Паскаль, закрывая ролик. — Но потом было ещё удивительнее… — он открыл следующее видео, и я продолжил смотреть.
В этот раз я смотрел на самого себя — в полной экипировке на фоне того самого неистового гольфа. Послегоночное интервью.
— Это же было несколько дней назад! — воскликнул я, поворачиваясь непосредственно к Паскалю. — Как это так быстро оказалось у тебя?
— Один из моих помощников получил конверт с диском. Никакой подписи, — он только пожал плечами, — Может, кто-то из твоих постарался?
Я задумался, пытаясь выстроить хоть какую-то логику. Из всех мало-мальски знакомых мне людей с Куароном общался только я да… Неужели, Вика? Но зачем?
— Я бы хотел ещё раз попытать удачи заполучить тебя в свою команду, — Паскаль вырвал меня из размышлений.
Я крепко задумался. Паскаль орудует в намного более высокой лиге, с его помощью я бы мог перепрыгнуть несколько ступеней разом. Тем не менее, мне не хотелось бросать свою команду просто так — ведь я оказался здесь, в том числе, благодаря их помощи.
— Это очень… очень интересное предложение, — начал я, увы, отказываться от желаний было не так-то и просто. — Я бы с радостью его принял, но…
Я обернулся, взглянув через плечо на давно уже затихшего Андрея, который сидел в своём углу, молча, как рыба, только лишь наблюдая за нами. Я вздохнул, посмотрел на француза и продолжил:
— Я не могу бросить свою команду. Я им многим обязан.
— Я могу это понять, — кивнул Куарон, — но всё же прошу подумать ещё раз.
Он посмотрел в сторону Андрея.
— Я так понимаю, вы главный в этой команде?
— Да, всё так, — очнулся «главный». — Менеджер и спонсор.
— Могу я одолжить вашего пилота на взаимовыгодных условиях?
Я недоумённо повернулся к гостю. Что это он задумал вообще?
— Эээ… а что вы имеете в виду? — похоже, не я один не могу понять, что происходит.
Куарон прочистил горло и продолжил:
— Я хочу предложить авто из моего парка в ваше владение на ближайший год, если вы позволите мне взять вашего Макса.
Это он зря. Андрей точно никогда не пойдёт на такое — обменять единственного и лучшего (не потому что единственного) пилота на новую игрушку.
— Это… просто… — Андрюха явно чуть не задохнулся, услышав подобное. Зуб даю, что он не может найти слов от возмущения. — … Превосходно!
Прощай мой зуб.
— Дрон, ты сейчас серьёзно?
— Да ты подумай! Какие перспективы откроются перед тобой! — вот теперь слова нашлись, впрочем, увидев мой возмущённый взгляд, он слегка стушевался. — В смысле… ну ты прикинь, сколько времени ты потратишь на местечковых соревнованиях. А тут в вышку сразу берут! Ты столько времени сэкономишь!
Я реально не могу понять, чего в этом парне сейчас больше — желания покататься на новой машинке или искренной радости за человека, который обеспечивал ему кучу побед. Может, вообще пополам. Ладно, по правде говоря, мне и самому этого хотелось.
— Ну хорошо. Я согласен, я повернулся в сторону Андрея. — Только дай этому упырю что-нибудь неубиваемое, чтобы возвращать проще было.
Андрей смерил меня обиженным взглядом, но спорить не стал. Он не дурак, сам понимает, что на одну машину такого уровня можно всю жизнь работать и не накопить.
Какое-то время ехал домой, окрылённый невиданным успехом. Шутка ли, считай за одни сутки смог преодолеть барьер, который многие берут годами. Но позже моё настроение стало потихоньку уходить вниз. Уже стоя на перекрёстке, я вспомнил, что так и не решил, что делать с фотографиями.
С тех пор, как Верка указала мне на странные моменты, я успел распечатать самые значимые из них, но потом было как-то не до этого. Так они и катались со мной в бардачке, ожидая своего часа.
На всякий случай я его открыл и убедился в том, что все фото на месте. Понятное дело, их лучше поскорее пустить в ход и отнести куда-нибудь в органы. Вот только что-то подсказывало мне, велик шанс снова нарваться на какого-нибудь оборотня, который ещё окажется и подкупленным дядькой Абакуровым, и фотки просто осядут на дне. Или, хуже того, ему вообще сольют личность того, кто их принесёт.
Нет, я не мог полагаться здесь на слепую удачу. Нужен был кто-то внутри систему, кому я бы мог доверять. Во внутренних органах…
Мне вспомнилась сдача экзамена, где из-за сбоя этих самых внутренних органов у проверяющего пришлось прервать экзамен и мчать на всех парах в больницу. А ведь он ещё и гаишник. Каковы шансы, что у него найдутся подходящие связи?
Наскоро припарковавшись, я начал рыться в телефоне. Среди кучи незнакомых номеров нашлось несколько, которые могли ему принадлежать. Поначалу везло не очень, но где-то на пятом или шестом я наконец-то услышал хриплый и усталый голос.
— Слушаю.
Как же его звали…
— Пётр… Пётр Евгеньевич, верно? Это Брагин Максим.
— Брагин? — послышалось в трубке. Прошло несколько тягостных секунд под мерное бормотание с другой стороны. «Брагин, Брагин…»
Наконец, собеседник обрадованно протянул:
— Ааааа! Гонщик! Ты, что ли? Как дела у тебя? Чего звонишь?
— Тут это… дело есть одно. Нехорошее. Мне нужно что-то обсудить со знающим человеком.
— Ты что, в криминал ввязался какой? — возмущенно крикнула трубка.
Я усмехнулся.
— Нет, что вы. Никогда и ни за что.
— Тогда приезжай, обсудим. Только это. Посещения в больнице до семи часов, поторопись.
— Хорошо, Пётр Евгеньевич, — ответил я, разворачиваясь и направляясь в нужную сторону..
— И ещё одно… пирожков захвати. Вот.
Глава 22
На мою удачу нужная больница находилась неподалёку, и через какие-то жалкие двадцать минут я уже был на месте. Правда, часть сэкономленного времени ушла на поиски подходящего места поставить машину. Но даже здесь мне удалось извлечь пользу для себя или, скорее, для Петра Евгеньевича — рядом с парковкой был ларёк, где я затарился выпечкой для моего «контрагента». Поднимаясь на лифте, я вдруг задумался, не долговато ли он лежит в больнице. Да и номер палаты сменился…
Уже на месте вместо того самого тучного стража порядка меня встретил уже порядком осунувшийся человек со слегка измученным видом, отдалённо напоминающий того озлобленного экзаменатора. Он полулежал на постели, задумчиво уставившись в детективчик в мягкой обложке. Удивительно, как болезнь может изменить чью-то внешность.