Он мне сразу не нравится. Вот он, главарь, тот, кто всё это затеял, тот, кто хочет похитить моего отца. Я ненавижу полагаться на ощущения и эмоции, но всё внутри меня кричит: он враг. Уголки его губ приветливо приподнимаются. Вслед за ними чуть смещаются скулы, обрамляя пространство под глазами сеточкой мелких морщинок. Обычно это считается признаком искренней улыбки. Но я вижу тут какую-то фальшь. Он такой же, как я. Он не чувствует радости, а просто рисует на лице улыбку, такую, какой её хотят увидеть окружающие.
— Познакомься, Вадим, это Тэнъякс, — Никки едва уловимым движением подталкивает меня к стойке, — он принимает окончательные решения.
Это я и сам понял. Я чуть напрягаю веки и приоткрываю рот изображая напряжение и неуверенность. Как-никак меня с боссом знакомят. Иду к стойке и протягиваю руку. На этот раз я уже посмотрел в сети правила этикета Нижнего Города. Здороваться протезом нормально, а стесняться его — нет. Вполне логично, это я и предполагал.
Могла ли Даша меня выдать? Вряд ли, вряд ли. Уверен, что если бы меня заподозрили в шпионаже — уже вели бы допрос тем самым терморектальным методом, как здесь принято.
Протез передаёт непривычные ощущения от рукопожатия. Это сбивает с толка. Я бы предпочёл здороваться левой, чтобы лучше понимать намерения, но в чужой монастырь, как говорится, со своим уставом не суйся. Надеюсь, они хотя бы не сектанты.
Как переключающаяся голограмма, лицо босса вмиг перестаёт излучать доброжелательность и сменяется маской любопытного исследователя, даже в глазах вспыхивает задорный огонёк, он спрашивает без предисловий и предупреждений:
— Ты здесь ради..? — он явно требует закончить фразу.
— Очаровательной вербовщицы, — отвечаю я почти не думая, надеясь сбить его с толка.
Как минимум мне удаётся смутить Никки, да и главарь на миг задумывается. Я дополняю свой ответ многозначительной усмешкой, которая должна означать, что я вроде бы шучу, но как бы не совсем. Пятая точка нащупывает высокий барный стул, и я усаживаюсь на него, не дожидаясь особого приглашения. Не думаю, что эта организация из пяти человек, не считая меня, придерживается этикета больших корпораций.
— А если чуть серьёзней? — с нажимом требует ответа главнюк.
— Я и не вру. Все факторы в сумме заставляют меня согласиться. Я даже не могу сказать, что тот, который я назвал первым, играет роль в последнюю очередь. Мне нужны деньги, я любопытен и не склонен доверять руководству нашего славного города. — Я не сказал ни слова лжи, но и главную причину, конечно же, называть не стану.
— Любишь игры с высокими ставками? — тем же строгим, но в то же время несколько любопытствующим тоном спрашивает Тэнъякс.
— Нет, — изображать из себя того, кем я совсем не являюсь — не хочу.
— Но ведь играешь? — босс смотрит на меня слишком пристально.
Чуть отвожу голову назад, пытаясь изобразить непонимание, мне кажется, он знает, кто я на самом деле, знает, зачем я здесь. Всё про меня знает. Наверняка это испытание такое, но неуютно, очень неуютно. У меня нет выбора, кроме как продолжать делать вид, будто я не понимаю, о чём речь.
— У меня нет времени на игры, я думал, мы поговорим про дело.
— Ты же сам про красивых вербовщиц шутить начал, — немного наигранно укоряет меня Тэнъякс и кивает на ряды бутылок за спиной.
Я качаю головой:
— А вот от завтрака я бы не отказался.
Он быстро двигает зрачками, управляя чем-то на линзах инфона. Нет! Он только делает вид! Кроме проблемы с эмоциями, которую я, возможно, сам себе выдумал, есть у меня и достоинства. Я очень хорошо замечаю детали, если сосредоточусь. При клике на виртуальную кнопку зрачок должен слегка расширятся. Да, хороший кодер вроде меня или упыря производит десятки таких кликов в секунду, но если постараться, их можно заметить. Если управлять инфоном не глазами и пытаться это скрыть — любой человек будет двигать зрачками, ведь никто не знает, как на его личном "рабочем столе" расположены кнопки. Достаточно просто быстро переводить их по своему экрану дополненной реальности. Многие делают так, когда хотят изобразить занятость и не отвечать собеседнику, но они всегда забывают про незаметную неискушенному наблюдателю деталь. Расширение зрачка — клик.
Прямое подключение любых интерфейсов к мозгу запрещено. Любые мозговые импланты противозаконны, и это совершенно точно распространяется и на Нижний Город. Да и даже если бы это было не так — удобные интерфейсы под прямое управление слишком долго, дорого и трудно разрабатывать для одного пользователя.
Небольшой участок барной стойки сдвигается, и снизу поднимается синтезированное блюдо. Оно вкусно пахнет мясом и рисом и дразнит ароматом необычного соуса.
— Премного благодарен.
Беру тарелку, на которой уже лежит ложка и нож, и окидываю комнату взглядом ещё раз. Кроме бильярдного, тут есть и ещё один столик. За ним могут поместиться не более восьми человек, что позволяет предполагать, что я вижу либо всех участников банды, либо большую часть.
Усаживаюсь и неспешно принимаюсь за трапезу. Мозг работает в экстремальном режиме, пытаясь понять, что же не так с этим боссом местного подполья. В принципе нет никакой неразрешимой проблемы в том, чтобы управлять инфоном и далее всеми периферийными приборами вроде синтезатора пищи при помощи любой мышцы тела. Не важно, зрачок это или анус. Но тщательно маскировать такое — достаточно странно. Прямой контроль из мозга — запрещённая технология, не дающая совершенно никакого преимущества? Оцениваю вероятность её использования как бесконечно стремящуюся к нулю.
Если только… нет, не верю. Если только мозг на самом деле не мозг, а чип. Тогда прямое управление более чем оправдано и даёт огромный выигрыш в скорости. В десятки, даже сотни и тысячи раз. Может ли Тэнъякс быть тем самым ИИ, которым нас пугают с детства, как раньше пугали бабайкой? Вообще искусственному интеллекту ненадёжная оболочка из мяса и костей будет только мешать. Ему куда проще развернуться на серверных мощностях и скопировать себя во все возможные хранилища данных. С другой стороны, если надо спрятаться среди людей, укрыться в теле кожаного мешка — не худшая идея. Я читал, что перед Катастрофой человечество вплотную подобралось к идее замены мозга на электронику. Сейчас, конечно, никто такое делать не станет, но технологии могли сохраниться.
Так же, как я не знаю, что делает мой отец, никто толком не знает, чем занимаются учёные в других институтах или в таких вот подпольных лабораториях. А что, если они прекрасно понимают, кто я, и наоборот хотят нейтрализовать главу института противодействия ИИ, используя меня? Глупая идея, чем я могу помочь? Особенно сейчас, когда, чтобы попасть в Верхний Город, мне придётся снимать протез.
За этими мыслями я добрался до дна тарелки. Стоило мне поднять от неё взгляд, как Тэнъякс снова ошарашил меня неожиданным вопросом:
— Стрелять умеешь?
— Я не боевик, — качаю головой, — и вообще не сторонник насилия.
— Никки, а ты ему точно вчера рассказала, куда он попал? — интересуется босс.
— Знаю, знаю, — отвечаю я вместо неё, — речь шла про то, что я буду работать с данными. Если операция предполагает огневой контакт — я пас. Об этом речи не было.
— Не предполагает, — примирительно говорит Тэнъякс, — но любые хоть сколько-то силовые операции предполагают, что все участники будут вооружены и как минимум не прострелят себе ноги. Скот!
На последнюю фразу оборачивается громадный толстяк, который всё это время пытался косплеить незаметного слона в комнате. Надо сказать, у него неплохо получалось, я вообще о нём забыл. Кроме того, что веса в нём никак не меньше двухсот кило, если смотреть спереди, то в глаза сразу бросаются массивные протезы рук какого-то промышленного образца. Насколько я знаю, такое применяют как вторую пару конечностей в комплекте с экзоскелетом на металлургическом производстве, но у этого монстра они торчат из плеч. Когда он встаёт, я понимаю, что экзоскелет на нём всё-таки есть, но он скрыт под одеждой.
— Пойдём, — неожиданно благодушным и даже мягким голосом зовёт меня гигант.
Я перевожу взгляд с него на начальника и обратно.
— Не тупи, покажу тебе, как не прострелить себе ногу.
Следуя за ним в одну из боковых дверей, я пытаюсь угадать: Скот — это английское имя или русское прозвище. Судя по запаху пота, который начинает убивать всё живое в радиусе трёх шагов от этого товарища — верен второй вариант. Надеюсь, этот урок продлится не весь день.
***
В тире пришлось провести почти два часа. Пострелять из pox-а, который вместо пуль выпускает самонаводящиеся микро-ракеты, по цели, указанной через дополненную реальность инфона — это круто. Но на дело Скот выдал мне морально устаревший, наверное, ещё в середине века "тиблет". Никаких наворотов, никакого соединения с инфоном, но биокодирование наличествует. После нехитрой настройки стрелять из него могу только я. Как ни странно, этот хлам способен идентифицировать меня, даже если я держу его протезом.
В двенадцать тридцать дня мы грузимся в микроавтобус. Усевшись у задней двери, я окидываю взглядом команду: Никки, Белка, Скот… и всё. То, что упырь от дела отказался — я знаю.
— А главный? — я внимательно смотрю на Никки.
— Он всегда в штабе.
— Ну да, глупо отправлять генерала на передовую.
— Ты говоришь так, будто в этом есть какая-то ошибка, — елейно примирительно курлыкает Скот.
За время в тире я уже смирился с тем, что он не рычит, как разъярённый бык, чего ожидаешь по виду, а блеет, как ягнёнок.
— Я в таком вообще впервые, — мне надо как-то оправдаться, — просто пытаюсь понять что к чему.
— Зажмурься.
Пожалуй, я исчерпал лимит вопросов, поэтому покорно закрываю глаза. Лицо обдаёт каким-то спреем из баллончика. Ни вкуса, ни запаха, не жжётся. Нет, всё-таки не смогу промолчать:
— Скам, — отвечает Никки.
— Понятнее не стало, вообще ни разу!
— На камерах тебя будет не узнать.