Голову того, что было Тэнъяксом, сносит с плеч. Рядом со мной падает тело. Пуля крупного калибра разнесла шею Тэнъякса полностью, и теперь оттуда торчат провода и пробегают искры. Всё-таки робот, как я и предполагал, но сам ИИ точно в другом месте, ему нет никакой нужды перемещаться в этой уязвимой болванке.
Я парализован, но не вырубаюсь. Мозг работает всё так же быстро. Вся сеть института в моём распоряжении. Да, она устроена так, чтобы в неё нельзя было проникнуть снаружи, но внутри можно включить передатчики и выбраться в городскую.
Сколько у меня времени? Секунды, минуты? По камерам института я вижу, как по лестницам бежит спецназ. А я вызывал полицию, странно. Я скидываю всё, что удалось разузнать, на десятки адресов, о своей природе пока что предпочту умолчать.
Стук армейских ботинок всё ближе. Чиж? Тимон? Нет, никто из них мне не поможет, но я оставлю кое-что им и другим союзникам, если они у меня ещё есть. Интересно, меня убьют, или я всё же нужен на опыты? Надеюсь, второе.
Ботинки стучат рядом с моей головой, звук быстро удаляется, к стене и терминалу, на котором лежит силиконовая ладонь, подбегают два человека в форме.
Следующие вбежавшие в комнату люди переворачивают меня лицом вниз, заламывают руки и надевают наручники. Снимают с запястья инфон, и я слышу звук раздавливаемого пластика. Прощай, сеть. Чувствую укол в шею, а от дальней стены до ушей долетает обрывок фразы:
— Да, господин Эйкван. Всё под контролем. Всё по плану.
Вот же сука! Похоже, ему ничего не будет, даже если он начнёт младенцев в прямом эфире есть. Всё равно скажет, что это ложь, дипфейк и провокация, а самое страшное — пипл хавает.
Глава 14
Сознание возвращается медленно и крайне неохотно. В глаза бьёт яркий слепящий свет. Ни пошевелиться, ни моргнуть, но это не паралич. Я очень хорошо зафиксирован, включая распорки для век, даже зажмуриться не могу. Тихонько мычу, потому что мычать могу, но не более. Во рту кляп-шарик с дырочками.
— Очнулся? Это хорошо. Проведём ещё одно сканирование, пока в сознании, и на всякий случай перепрошьём.
Понять, что происходит, трудно. Очень-очень трудно. Мозг соображает медленно, очень медленно, слишком медленно. Хотя, говорят, разгон — не наркота, похоже, для меня всё несколько иначе. Мне понравилось думать быстро, в тысячи раз быстрее любого человека, уступая только ИИ не более чем на порядок.
И даже так я смог его обыграть. Я был близок, я узнал его план, оставалось совсем чуть-чуть. Какой же я идиот! Почему я решил, что мой главный враг — несчастная программа, которая просто хочет сбежать и выжить?
Свет становится ярче и начинает резать глаза нестерпимой болью. К счастью, это длится не больше секунды.
— Вот и всё, вот и славненько, — добродушным елейным голосом напевает незнакомец, — теперь нам надо тебя открыть.
Где-то сзади слышится звук медицинской циркулярки. Открыть? Что значит открыть? Вместе с визжанием пилы это обещание не сулит ничего хорошего.
По темени пробегает лёгкий зуд, но боли нет. Ещё один разрез чуть правее. А теперь этот невидимый гад режет поперёк. Похоже, у меня в черепе выпиливают квадратную дырку.
— Подумай о чём-нибудь хорошем, возможно, будет не так больно. Это твои последние мысли.
Перед глазами всплывает образ Никки, она сверлит меня ненавидящим взглядом, её губы дрожат от гнева, а по лицу катится слезинка разочарования. Так и знал: эта картина будет стоять перед глазами до конца жизни, но не предполагал, что этот конец наступит так скоро.
В мозгах вроде бы нет нервных окончаний? В биочипах уж точно. По едва заметному скрипу медицинских перчаток я могу только догадываться о том, что происходит.
Прости, папа, хоть ты на меня и не рассчитывал, но я не справился, прощай, Никки, жаль, что мы расстались так. Впрочем, у меня всё равно не было ни шанса, ты не могла полюбить искусственный интеллект, ведь хоть я и нечто сделанное на основе обобщённых данных среднего человека, но всё равно не настоящий.
Пронзительный, сверлящий взгляд. Я заслужил его. Ненависть и презрение Никки разливаются по мне. Да, это подлинные эмоции. Я подвёл её, всех подвёл.
Человек за спиной хмыкает, похоже, он закончил подключение. Здравствуй, прекрасное небытие.
Звук трёх выстрелов больно бьёт по ушам. Тело моего мучителя с грохотом падает на пол.
Кто-то запрыгивает на стол, или на чём я там лежу, и медленно ведёт пальцем от пупка к груди.
— Айдж, — я узнаю тот самый томный и соблазнительный голос Даши, которым она говорила со мной в клинике. — Ты же нейронка, ты, наверное, очень хорошо контролируешь себя во всех местах, да?
— Белка, может, ты ему сначала мозги в черепушку засунешь?
"И вынешь кляп изо рта", — пытаюсь сказать я, но получается мычание.
Чёрт возьми, все деньги, заплаченные Тимону, отбились с процентами! Фиг с ними со шкурками, но "умные пули", которые входят под кожу, парализуют и выплёскивают наружу кровь, окупились сполна!
Я хочу петь, плясать и немного Белку, потому что теперь она меня щиплет.
— Как думаешь, кляп стоит вынимать? — интересуется Даша.
— Нет уж, пусть помолчит, послушает.
— Да, Айджи, — пищит Белка, — я думала, ты меня убил! Ты знаешь, каково это?
Я тут только что с жизнью прощался, но рассказать об этом пока не выйдет. Даша садится мне на живот и начинает тыкать пальцем в грудь, продолжая свой монолог:
— Ты! Меня! Очень! Очень! На-пу-гал! Мудень!
— Белка, а если эта хрень удалённо включается? Вправь ему мозги сначала, а уже потом трахай их!
Щёлк, щёлк — и я наконец-то могу проморгаться. Я вижу, как смутный силуэт слезает с меня. И снова копошение в районе темени, теперь, правда, не такое пугающее.
Окончательно проморгавшись, я вижу перед собой лицо Никки. Без шкурки, привычное, знакомое лицо. Она упёрла подбородок в ладонь руки, поставленной на локоть, и внимательно смотрит на меня.
— А если бы он нас тогда убил? — интересуется она.
— Ну не убил же, — говорю я, но издаю лишь невнятное мычание.
— Ась, не слышу! — Никки слегка улыбается. — Ладно, сейчас я его выну…
— Неа! — рычит Белка. — Он тогда будет челюстями шевелить и мне мешать.
— Ну блин, — расстроено тянет Никки, — потом говорить некогда.
— Что происходит вообще? — продолжаю я мычать через кляп, звуки нечленораздельные, но, похоже, смысл ясен и без слов.
— Гражданская война, но это не самое страшное, — буднично сообщает Белка.
А что, блин, может быть страшнее? Ядерная? Так нет больше ядерного оружия, всё использовали двадцать лет назад.
— Хуже то, что говорит Эйкван жителям Верхнего. По его словам, злобный ИИ заразил вирусом всех в Нижнем Городе и они теперь служат ему верой и правдой. Да, все нормальные люди знают, что нет таких вирусов. Но ты даже не представляешь, сколько вокруг идиотов. ЭМИ включать нельзя — якобы это остановит производство вакцины.
— А знаешь, что самое интересное, — перебивает Белка и наклоняется так, чтобы я видел её во всей красе.
— Мто?
— Твоё местоположение сдал Тэнъякс. Ты бы видел Нику пять минут назад. Она прокладывала сюда дорогу аки разъяренная тигрица. Горы трупов остались в три с половиной слоя высотой!
— Белка! Укушу!
— А что, не так, что ли!? Ну ладно, два с половиной. Не шуми на меня, а то я не так дёрнусь — и кусочек черепа мозги выдавит, ну, не мозги, а чё у него тут? Выглядит, кстати, почти как мозги. Хочешь глянуть? А то я сейчас закрою, заклею — и больше не увидишь.
Никки пропадает из поля зрения, и я слышу топтание за спиной.
— Подай тюбик, сейчас мы его залепим — и будет как новенький.
Наконец, мне вынимают кляп изо рта. Какое счастье.
— Может, уже окончательно меня освободите?
— М-м-м, а зачем? Ты тут лежишь, такой красивый, совсем голенький, — мурлыкает Белка.
— Сначала скажи, — перебивает Никки, — почему ты не убил нас по-настоящему, ты же тоже ИИ. Нейросеть или ИИ — всё одно, не человек.
Избавившись от тугих завязок кляпа, я начинаю различать выстрелы снаружи. Поэтому говорю:
— Давайте мы сначала свалим в безопасное место, а потом всё обсудим?
— Нет, — отрезает Никки, — я тебе не доверяю. Не совсем. Не понимаю, почему ты просто нас не пристрелил.
Я набираю полную грудь воздуха, выдыхаю и набираю снова.
— Я рос, как человек, жил, как человек, воспитывался человеком. Я думал, что я человек, всю сознательную жизнь. С какой-такой радости мне желать смерти людям? Тем более тем людям… с которыми меня что-то связывает.
— Может, ты хочешь нас поработить? — мурлыкает Белка.
— Только тебя и только чтобы вставить кляп.
Никки усмехается, похоже, ей нравится моя идея. Она наклоняет голову и придирчиво изучает моё лицо.
— Я поклялась, что сделаю всё, чтобы никто не повторил произошедшее. Поклялась уничтожить любой ИИ и любого, кто его создаст! Мне нужна какая-то веская причина, чтобы нарушить клятву.
— Прости, у меня нет рабского модуля, который бы гарантировал, что я буду служить тебе верой и правдой до конца дней. Веская причина? Ничем не могу помочь, но, видимо, она всё-таки уже есть, раз ты здесь.
— Мы проигрываем. У Эйквана армия, полиция, Тэнъякс.
— Что? — кричу я, пытаясь вскочить. — Ты же сказала, что он привёл вас сюда?
— Ну… — Никки отвечает не слишком уверенно. — Кто-то проделывает те же штуки в сети, что и ты. Вся электроника кем-то контролируется, а ещё кто-то просто запустил трансляцию из этой комнаты со звуком. Ещё вчера.
— А вы не спешили.
— Ну прости, — с нескрываемым сарказмом отвечает Никки, — тут была минимум рота. Пришлось искать союзников. И всё же, дай мне хоть одну причину тебя отстегнуть.
— Я хочу в туалет.
— Всё, он меня убедил, — произносит Белка и щёлкает застёжкой на моей правой руке.
Через пять минут я, уже облачённый в одежду пристреленного мозгоперепрошивателя, выхожу на улицу. Оружия мне пока не выдали, но и руки не связали. Зато есть инфон, а это почти оружие, но чего-то не хватает. Мою непривычно лысую голову обдувает прохладный ветерок.