олнивших тест нарисованный велосипед просто не имел шансов поехать. Испытуемые соединяли рамой переднее и заднее колеса (и тогда руль невозможно повернуть), помещали педали на ось одного из колес или соединяли колеса цепью (рис. 6). Те же 40 % допустили хотя бы одну ошибку, даже когда им предложили выбирать из уже нарисованных вариантов расположения педалей, рамы и цепи. По результатам участники эксперимента с удивлением признавались «Я не знал, что я этого не знаю»{74}.
Рис. 6. Законченные рисунки велосипеда
История, медицина, наука о климате и наука о лунных ракетах открывают куда больше, чем механика велосипеда, возможностей не знать, что вы чего-то конкретного не знаете. Лучший способ это обнаружить – проговаривать историю максимально конкретно, но теории заговора тем и отличаются, что допускают сколько угодно неизвестных. Поэтому ошибку в рассуждениях найти особенно тяжело. Так теории заговора изящно удовлетворяют нашу потребность мыслить логически, не создавая дискомфорта и когнитивного диссонанса, неизбежного при решении головоломок реального мира.
Если вы не пробовали решать свои проблемы таким способом, попробуйте демоверсию жизни в шапочке из фольги. Бразертон делится правилами игры, которую придумал историк Роб Макдугал: вам называют исторического персонажа – а вы должны экспромтом доказать, что тот участник многовекового заговора вампиров против человечества. Пример: Генри Форд подстегнул промышленную революцию XX века, чтобы по всему миру дым из заводских труб преграждал путь солнечным лучам (вампиры не любят солнца), а Эдисон изобрел лампочку, чтобы люди привыкали к жизни в темное время суток. Легко войти во вкус и почувствовать, как аргументы материализуются из воздуха и сами выстраиваются у вас в голове в стройные цепочки.
1. Мировой закулисы нет по тем же причинам, по которым в озерах не живут динозавры.
2. Шапочки из фольги не экранируют, а только усиливают сигналы со спутника (это шуточное студенческое исследование, но его всерьез обсуждают на форумах конспирологов).
3. В теории заговора верят не только фрики в шапочках из фольги, но и подавляющее большинство обычных людей.
4. Степень убежденности в заговоре зависит не от доказательной силы фактов, а от вашего психологического комфорта. Например, убрано ли у вас на рабочем столе и не собираются ли вас уволить с работы.
5. Больше всего на свете конспирологи хотят чувствовать себя рациональными людьми. «Мы думаем своей головой, а вас зомбируют».
6. Конспирологическое мышление – результат особого сорта незнания: вы не знаете, что не разбираетесь в самых простых вещах вроде конструкции велосипеда.
Большой адронный коллайдер – это на самом деле «лодка Осириса». Физики только прикрываются словами про бозон Хиггса и суперсимметрию, а на самом деле хотят через подпространственный туннель привести на Землю дреевнеегипетского бога.
«Боинг-777», который следовал рейсом MH17 из Амстердама в Куала-Лумпур и был сбит над Донецком, – тот же самый самолет, который пропал за полгода до этого над Индийским океаном. Западные спецслужбы заранее наполнили его трупами, чтобы выдать их за тела погибших пассажиров.
Следы за самолетами в небе – это химикаты, которые распыляют спецслужбы, чтобы воздействовать на нашу психику.
Ученые сами закопали кости динозавров под землю, чтобы поставить под сомнение Библию.
Facebook избирательно показывает только грустные или только веселые записи друзей, чтобы манипулировать нашим настроением (см. главу 9).
ЦРУ в 1950-х испытывало психоделик LSD в качестве «сыворотки правды» и давало его ничего не подозревающим людям (результат официального расследования, проведенного конгрессом США в 1970-е{75}).
Прививки могут быть операцией прикрытия спецслужб, чтобы добыть ДНК ваших детей – именно таким способом ЦРУ выслеживало (и выследило) бен Ладена в Пакистане{76}.
ФБР может следить за вами через веб-камеру ноутбука, не зажигая огонек-индикатор, который показывает, что камера работает (расследование Washington Post{77}).
Камни древнего святилища Стоунхендж на самом деле поставлены туда, где они стоят сейчас, при помощи подъемных кранов в 1958 году (это была реставрация, хронику вел журнал National Geographic{78}).
Глава 8Теория разоблачения: свисток в карманеКак быстро вскрылся бы лунный заговор, и чем грозят мозгу заговорщиков ложь и секреты
Я услышал, как мама в коридоре сказала кому-то:
– Тайное всегда становится явным.
И когда она вошла в комнату, я спросил:
– Что это значит, мама: «Тайное становится явным»?
– А это значит, что если кто поступает нечестно, все равно про него это узнают, и будет ему очень стыдно, и он понесет наказание, – сказала мама.
Что если лекарство от рака давным-давно изобрели, но официальной медицине выгодней его прятать и зарабатывать сотни тысяч долларов на страданиях обреченных пациентов? Вариант: рак запросто лечится чем-нибудь общедоступным, вроде брокколи, пищевой соды или профильтрованной мочи – и тут, конечно, фармкомпании мешают этому знанию уйти в массы, чтобы и дальше навязывать за бешеные деньги свои химические препараты простым больным людям. Эти теории заговора с удивлением пересказывал еще в 1980 году The Journal of the American Medical Association{79} – чтобы врачи знали, из каких соображений пациенты время от времени внезапно отказываются от химиотерапии или операции на тех стадиях, когда это еще может помочь.
Дэвид Роберт Граймс, 31-летний ученый-биофизик из Оксфорда, несколько лет подряд вел колонку про вредные антинаучные заблуждения в британской газете The Guardian. В какой-то момент ему, похоже, надоело читать однообразные комментарии под своими текстами, и он решил переключиться с критики на роль адвоката дьявола. Допустим, самые популярные теории заговора – правда. Как долго они могли бы продержаться нераскрытыми? Так появилось на свет исследование{80} в научном журнале PLOS One с двухэтажными интегралами из теории вероятностей, которое с тех пор не поленились просмотреть 230 000 человек: в мире академических статей это примерно как собрать на YouTube 100 миллионов просмотров.
«Заговор вокруг лекарства от рака» – один из четырех сюжетов, которые Граймс разбирает в своей научной статье; три другие – заговор вакцинаторов (прививки вызывают аутизм, а медики это скрывают), климатический заговор (глобальное потепление выдумали ученые) и лунный заговор (на Луну не летали). Что между ними общего? То, что для сокрытия правды в таких случаях нужны усилия тысяч и тысяч людей, которые эту правду знают.
В статье есть сводная табличка с числом предполагаемых заговорщиков. Лунный заговор: 411 тысяча человек – столько работало в NASA в 1965 году. Климатический заговор: 405 тысяч. Это Американский геофизический союз в полном составе, Королевское общество Великобритании плюс климатологи всех стран, которые публикуют статьи в международных научных журналах. В число 714 тысяч участников ракового заговора вошли только сотрудники крупных фармкомпаний, которым обязательно пришлось бы договориться между собой, чтобы никто не воспользовался добровольным отказом конкурента от революционного лекарства.
И чтобы секрет оставался секретом, каждому из этих сотен тысяч надо молчать до конца жизни. Заговор в каком-то смысле похож на надувной шар: достаточно одного, самого маленького, прокола в любой точке, чтобы он пришел в негодность. Образцово-показательный пример – Эдвард Сноуден, вскрывший программу массовой прослушки Агентства национальной безопасности.
У человека может быть миллион мотивов выдать самый секретный секрет, даже если он верит, что за это с ним поступят как с предателями в художественных книжках про Главное разведывательное управление. Кто-то захочет отомстить за увольнение с работы в космическом центре. Кому-то пятнадцать минут славы разоблачителя могут показаться интересным опытом на излете карьеры. Кто-то может озаботиться общественным благом в ущерб корпоративным ценностям. Например, если этот человек – не профессиональный разведчик, а один из десятка тысяч обычных врачей, которые должны были бы – будь теория заговора верна – то и дело сталкиваться с серьезными последствиями прививок и с тяжелым сердцем скрывать их от широкой публики.
В английском есть слово whistleblower, описывающее как раз такие ситуации, – для него не существует точного перевода (если переводить буквально, будет «дующий в свисток»), а ближайшие русские эквиваленты по смыслу – «осведомитель», «разоблачитель», «предатель», «перебежчик» или «стукач». Но в английском в него заложена совсем другая оценка. Словарь Merriam-Webster приводит определение «человек, который сообщает полиции, репортерам и так далее про что-нибудь (вроде преступления), что держали в тайне» и добавляет, что слово в ходу с 1970-х. Так называли, например, американского рядового Брэдли Мэннинга, который передал WikiLeaks порцию документов про военные преступления в Ираке (и не только). Журнал Time, который время от времени объявляет человеком года собирательных персонажей, в 2002-м вынес слово whistleblower на финальную обложку и разместил там сразу троих «дующих в свисток». Можно сказать, что в 2017 году ситуация повторилась – «человеком года»