) Ась!?
Лена. Поеду, уволю человек семь, нет, восемь, или девять. Чего одной мучиться!? Не шали! (Уходит, не оглядываясь.)
Появляется Кутергин, на ходу считает деньги и прячет их в портмоне.
Кутергин. Скандалила?
Макс. Мелко берёшь! Соблазняла! (Вслед ушедшей). Любимая!
Кутергин (показывая рукой на забор). Там баптисты, задери их черт! Все мозги проели. Ты поговорил бы.
Макс. Ещё кто-нибудь есть, кроме елейных?
Кутергин. Да как всегда: бандиты, старые девы и какие то партийцы.
Макс. Бабенок не надо, ворам место в тюрьме, партийцев - упаси Господи. Веди волооких. Но это последние. Почудим по-стариковски.
Через минуту Кутергин приводит двух тщедушных молодых людей, похожих на студентов МФТИ.
Студент. Спаси Вас Бог Максимилиан!
Макс Не жалуюсь, а у Вас как дела!?
Студент. В смысле?
Макс (воздевая руки в небеса). О исчадия ада! Порождения ехидны!
Студент (изумленно). Это Вы к нам обращаетесь?
Макс. А разве ещё кто-то есть?
Студент (указывая на стоящего в стороне Кутергина). Он.
Макс Это Ваалов стержень, а не человек!
Кутергин (брезгливо сплевывая). Мерзость какая.
Студент (с ужасом поглядывая на Кутергина). Почему Вы нас называете исчадиями ада, ведь мы веруем в спасителя нашего - Иисуса Христа.
Макс. Разве Вы не из церкви Аум Синрекё?
Студент. Что Вы! Что Вы! Мы несем живое слово нашего Спасителя.
Макс. Принесли?
Студент. Чего?
Макс. Слово.
Студент (смущенно переглядываясь). Вы наверное смеётесь над нами!?
Макс. Почему же? Другое дело: смущает объем информации. Ведь ни много, ни мало - сразу «слово Спасителя» принесли. А опыт подсказывает мне - ни очень то попьешь из Ниагарского водопада, вода, простите, до жопы провалится. Хотя, если у Вас всё-таки есть, что сказать, я готов Вас, по меньшей мере, выслушать. Если Вы пришли, что-то предложить, предлагайте. Я даже примерно знаю, что Вы мне можете предложить: рассказывай, мол, убогий, будто наша церковь - самая церковная церковь из всех церквей на свете, а мы за это будем тебе весьма благодарны, может быть даже материально.
Студент. Нельзя же так голословно обвинять незнакомых людей в корысти.
Макс (садится). Простите зарвался. Я Вас слушаю?
Студент (о чем-то долго перешептываются, потом одновременно показывают на часы). К сожалению мы должны срочно поговорить со старшинами нашей общины. (Пятятся к забору.)
Макс (вслед). Говно вы ребята на палочке! И община ваша говно. Все торгаши. Из своего бога монету разменную начеканили. Вам, сволочам прыщавым в армию надо, а не псалмы гнусавить. На устах молитва, в глазах титьки девичьи! Извращенцы! Предатели! (Разводит руками.) И поспорить не с кем! Один я горемыка, духоборец. Паразит.
Из-за дома выходит Степан Сухарев, быстрым шагом подходит к будке и падает на колени.
Степан Сухарев. Спаси.
Макс (удивленно). Степа, ты пьяный что ли?
Степан Сухарев. Помоги! Дочке операцию сегодня вечером делать будут на сердце. Врачи говорят: один процент из сотни, что выживет. Ей лет то всего двенадцать. Замолви за душу невинную перед Богом.
Макс. Степан! Приди в себя! Ты кого просишь то? Я ведь не Николай Угодник и не Серафим Саровский!
Степан Сухарев. Не кого больше просить. Только ты и остался! Замолви и я всё свое хозяйство сожгу, дом спалю. Не жить мне без дочки! Сам знаешь: жена моя померла, когда её рожала. Одна она у меня.
Макс. Степушка, не умею я, не послушает меня Бог.
Степан Сухарев. Послушает.
Макс. Не послушает.
Степан Сухарев (поднимаясь с коленей). Повешусь я. Авось Господь примет мою жертву и дочку помилует. За мои она грехи страдает. Ведь когда жена была на девятом месяце, я в городе с любовницей сожительствовал.
Кутергин (растроганно Максу). Попроси за девочку!
Макс (Кутергину) И ты туда же? (Уходящему Сухареву) Степан!
Степан Сухарев (оборачиваясь). Да?
Макс. Я попробую.
Степан Сухарев (плачет). Спаси тебя Бог Максимилиан! (Понуро уходит.)
Макс (сам себе). Впервые меня полным именем назвал. (Кутергину.) Что будем делать провокатор?
Кутергин. Тебе видней!
Макс. У змей лукавый! Больше никого не пускай. Молиться буду.
Кутергин. Хорошее дело. Правильное. (Уходит.)
Макс. Господи! Я даже не знаю толком, как молиться. Нет, традиционно знаю, но подойдет ли традиционно к этому случаю? Грешен я Господи! Велико грешен мыслями. Порой такое в голову приходит, что самому страшно. Как-то прочел в книге одного древнего еретика фразу: Проповедую в надежде сказать правду. Объясни Господи: Следует ли рискнуть? Вдруг действительно это будет правда? Я бы рад научиться, я бы рад послушать. Но кого? Нет, конечно, я понимаю великий смысл учения православных сподвижников. Но понимаю то я их тоже головой, а не сердцем! Для сердца живые глаза нужны, теплые касания ладони. Может быть, за неимением лучшего, я должен сам стать источником этой жизни, этого тепла? Может быть, нужно просто наврать во благо верующих в меня? Господи простишь ли за мою попытку говорить от твоего имени? Простишь ли за то, что я еще не сделал этого? Я не слышу тебя Господи! Как поступить? Здравый смысл подсказывает: Тебе дали всё для этого - жизнь, талант, удачу и потенциальных учеников. Говори. Ты же образ и подобие своего Бога. Ты умеешь говорить. Переложи вечные истины любви и добра на современный язык и это уже будет не формальная мораль, а слова живого человека. Но есть но... Это «но» в том, что я хочу этого. Мне почему-то недостаточно учить политиков и художников. Мне мало той власти, что имеют они. И совесть предупреждает: Берегись Макс - иногда здравый смысл рекомендует поступать: ни как лучше, а как легче, и тогда белое может стать черным. Ты же сам ни раз делал это с чужими мыслями. Господи, неужели я действительно Антихрист - сын, сброшенного с небес, ангела света. Если это так - спаси меня! Дай возможность оправдаться самому и оправдать своего родителя. Видно я и послан для этого покаяния! Если это ни так, значит - это так. Потому что грех подобной гордыни, ничем не отличается от греха самого Антихриста. (Максимилиан умолкает, трет виски, горько усмехается.) Ишь договорился! Вот, что значит - «открыть душу»! Прости меня Господи! Блаженно имя твоё! Я понял, как надо поступите Я давно знал это и только сейчас решился! Вот оно озарение, ради которого я и жил всё это время! Какой к лешему я Антихрист! Я обычный, смекалистый, русский мужик. Пора заканчивать эту свистопляску и ехать домой, писать книги о подростковой любви и армейской дружбе, пить вечерами с женой чай и воспитывать детей. Денег накопленных лет на десять хватит, а кончатся, устроюсь куда-нибудь садовником. (Оглядывается по сторонам.) Здравствуй настоящая жизнь! Здравствуйте милые, недооцененные мной мелочи! (Неожиданно опять глубоко задумывается и поднимает глаза к небу.) Господи! Спаси эту девочку! Мы всё бегаем, мудим, а она и пожить толком не успела. Не знаю я, чем ещё ей помочь. Буду здесь стоять столбом и молчать пока операция не закончится.
Появляется Кутергин, бабка Анфиса и дед Егор. Старики усаживаются на лавочку у изгороди, а Кутергин подходит к будке.
Кутергин (Максу). Звонили из посольства Непала. Завтра к тебе хочет личный представитель Далай Ламы приехать. Слышишь?
Макс стоит, неподвижно уставившись, в небо и молчит.
Кутергин (деду). Не откликается.
Дед. Может отёк от усталости?
Бабка (отвешивая деду подзатыльник). Я тебе дам от усталости! Он духом в небеси воспрял.
Кутергин. Лишь бы вернулся к приезду французской делегации.
Дед. Француженки - прелесть!
Бабка (отвешивая старику очередной подзатыльник). Я тебе дам прелесть. У тебя одна француженка - это я!
Дед. Прекрати драться, а то как врежу вредная пепельница. (Имитирует замах кулаком, но тут же хватается за поясницу и тяжело отдувается.)
Бабка (гордо Максу). Мой то крепкий еще. Вот где меня держит. (Показывает Кутергину сжатый кулак.) Настоящий сибиряк! (И она ласково кладет голову на плечо деду. Поет: По диким степям Забайкалья, где золото роют... Кутергин невольно зевает и присаживается на траву у будки, прислоняясь спиной к стене. Песню подхватывает дед Кутергин засыпает. Старики с песней уходят в дом. Быстро темнеет. Кутергин во сне, что-то шепчет. Неподалеку слышен шум мотора. Вскоре у будки с фонариком в руке появляется Степан Сухарев. Высветив лучом лицо спящего Кутергна он направляет свет на стоящего Макса.)
Степан Сухарев (шепотом зовет). Макс!
Макс (откликается). Ну!?
Степан Сухарев (падает на колени). Спасибо отец родной! Выжила девочка моя. Аллилуйя! Аллилуйя! (От его голоса вздрагивает во сне Кутергин, но не просыпается.) Аллилуйя!
Макс. Тихо! Не меня благодари, а Бога. Я здесь ни при чем. Иди домой. Поздравляю, но домой. Ты еле на ногах стоишь. Слушайся меня,
Степан Сухарев. Пойду хоть стол праздничный накрою и из ружья салют организую. Аллилуйя. (продолжая напевать, уходит.)
Макс (небу) Спасибо! (Он тихо спрыгивает с будки на землю, срывает с клумбы цветы и уходит в ночь.)
Вдали грохнул первый выстрел.