В театре на меня производит впечатление величие страсти, но я всегда страдаю, когда они выходят за рамки вероятного.
Анри Леконт, автор книги об увлечении Наполеона театром, приводит в конце ее перечень пьес, на представлении которых, как установлено, присутствовал Наполеон. В этом перечне тридцать три трагедии Корнеля, Расина и других авторов. Многие из них Наполеон смотрел не единожды; так, «Цинну» Корнеля он смотрел двенадцать раз, а «Ифигению в Авлиде» Расина – десять. Скорее всего, этот перечень не полон, но и он производит впечатление, хотя и без того известно, что театр для Наполеона означал нечто большее, нежели просто приятное времяпрепровождение. Большинство трагедий, как известно, было написано на основе исторического либо мифологического сюжета; император же отличался незаурядным знанием истории и греко-римской мифологии, и это в сочетании с тем, что Наполеон, как правило, хорошо знал литературный источник (а некоторые места наизусть), а также выдающиеся постановки и актерский состав, – все это объясняет тот успех, который имели у Наполеона пьесы классического репертуара. Ни «Андромаха», ни «Митридат» Расина, ни «Магомет» или «Смерть Цезаря» Вольтера не оставляли Наполеона равнодушным. Он считал трагедии подлинной школой воспитания характера и гражданских добродетелей.
Друо [110] – это настоящий Катон; я не знал никого, кто бы столь разительно походил на Аристида. Храбрый человек!
Друо последовал за Наполеоном на остров Эльба; участвовал в битве при Ватерлоо, после чего отвел остатки гвардии за Луару. После отречения Наполеона он отказался войти в состав Королевского военного совета и вышел в отставку.
Друо сравнивается здесь с Катоном Младшим, или Утическим, Марком Порцием (95–45 до н. э.), римским политическим деятелем, прославившимся своей неподкупностью, честностью и постоянством. Аристид (ок. 540 – ок. 467 до н. э.), афинский полководец, также был весьма отличен высокой порядочностью и честностью.
Отмечая впоследствии достоинства своих генералов, Наполеон так отзывался о Друо: «В целом свете не было никого, кто мог бы сравниться с Мюратом в том, что касается конницы, и Друо, ежели говорить об артиллерии» [111].
Капитуляция Сен-Сира в Дрездене – ошибка школьника: она во многом подобна капитуляции Мака при Ульме. Окажись на месте Сен-Сира Рапп, Карно и Даву, они показали бы, как надо защищать крепости.
Лоран Гувьон Сен-Сир (1764–1830) – маршал Франции (1812). С отличием участвовал в войнах, которые имели место в эпоху Революции, Консульства и Империи. В 1813 году Сен-Сир сформировал 14-й корпус Великой армии, во главе которого был оставлен в Дрездене, когда Наполеон с главной армией отступил за Эльбу. Узнав об исходе сражения при Лейпциге, попытался соединиться с войсками маршала Даву, занимавшими Гамбург, и после неудачной попытки сдался. После второй Реставрации стал военным министром (1817–1819).
Генерал Жан Рапп (1772–1821) в 1807–1812 годах был военным губернатором Данцига, в 1812 году был взят Наполеоном в Россию и по возвращении объявил Данциг на осадном положении. Имея в своем распоряжении сорок тысяч солдат, Рапп защищал город с декабря 1812 по 17 декабря 1813 года. Маршал Даву, будучи губернатором ганзейских городов, защищал Гамбург, имея в своем распоряжении тридцать шесть тысяч солдат, с первых чисел декабря 1813 по 5 мая 1814 года, когда получил официальные сообщения о перемене правления во Франции.
Бедные жители Лотарингии во многом оказывали мне содействие: как я хотел бы восстановить их разрушенные хижины!
В завещании Наполеона, в той его части, которая была подписана 15 апреля 1821 года, за три недели до кончины, император распорядился половиной своего личного состояния в пользу городов и селений Эльзаса и Лотарингии, а также Франш-Конте, Бургундии, Иль-де-Франса и Шампани, в особенности пострадавших от «первого или второго нашествий» (в 1814 и 1815 годы). По одному миллиону франков было выделено городам Бриенну и Мери.
Мне по душе грубый здравый смысл, который обитает на улицах.
Солон был прав: о заслугах человека можно судить только после его смерти.
Вероятнее всего, приведенное высказывание – вольный пересказ слов знаменитого афинского законодателя и реформатора, одного из «семи мудрецов» Греции [112].
Сама ли нация отделилась от меня в 1814 году или сам я покинул мой народ, не в этом дело, а в том, что тогда только я один мог изгнать иноземцев за пределы Франции, но это стало бы для всех очевидным лишь после победы; в остальном же бесспорно одно – грязное белье всегда следует стирать только у себя дома.
Если задуматься над тем, что такое слава, то приходишь к заключению, что оная сводится к немногому. Что бы ни говорили невежды, превозносили глупцы, одобряла или поносила толпа, здесь нет того, что составляло бы предмет особливой гордости.
Фридрих взял на себя труд опровергать Макиавелли еще до того, как стал королем: полагаю, было бы лучше, если б уже после восшествия на престол он написал о нем так, как следовало. Ведь этот Макиавелли писал свои сочинения разве что для мелодраматических тиранов.
«Антимакиавелли» – одно из лучших сочинений Фридриха Великого (1712–1786), написанное им еще до своего восшествия на престол Пруссии и опубликованное по-французски анонимно за границей. В нем будущий король исходил, в частности, из убеждения в том, что монарх призван ради исполнения известного рода обязательств перед людьми и народом в целом, для чего ему необходима ничем не ограниченная власть, которой он должен пользоваться исключительно во благо подданных, а не в личных, своекорыстных целях.
Сенека как-то сказал: тот, кто мало дорожит своей жизнью, может распоряжаться по своему усмотрению жизнью других людей [113].
Говорят, будто генерал Сарразен [114] сошел с ума: он и так не был вполне в здравом рассудке, когда в свое время бежал из Булони. Неплохой начальник Генерального штаба, но дурная голова и интриган.
Сарразен постоянно обнаруживал строптивый дух, неподчинение и фрондерство по отношению к Наполеону, нелояльность к которому в 1806 году дошла до того, что он донес прусскому королю о намерении Наполеона напасть на Пруссию. Император имел обоснованные подозрения насчет того, что Сарразен сносится с англичанами. 6 июня 1810 года он бежал из Булони в Лондон на борту английского военного корабля. 15 ноября 1810 года Военный суд заочно приговорил Сарразена к смертной казни за дезертирство. При Первой Реставрации Бурбонов он был восстановлен в чине генерала, но показательно, что в эпоху Ста дней предлагал Наполеону свои услуги.
Веллингтон сделал большую ошибку в сражении при Тулузе[115]: английской армии угрожал бы плен, если бы Сульт сумел воспользоваться ею, или ежели б он лучше знал позицию противника.
История, которая донесла до нас имя Фемистокла, не удостоила тем же имена его завистников.
Фемистокл (ок. 525 – ок. 460 до н. э.) – афинский государственный деятель и полководец периода Греко-персидских войн (500–449 до н. э.), создал для борьбы с Персией военный флот и сыграл решающую роль в организации общегреческих сил сопротивления, в руководстве флотом, особенно в битве при Саламине (480).
Фемистокл способствовал освобождению греческих городов Малой Азии от власти Персии и явился инициатором Афинского морского союза (478). В результате происков афинской аристократии он подвергся остракизму, был обвинен в сношениях с персами и осужден общим собранием греков. После долгих скитаний Фемистокл прибыл в Персию и отдался в руки персидского царя Артаксеркса I, который милостиво сохранил ему жизнь и дал возможность прожить остаток жизни в Персии. Наполеон прав: об именах «завистников» Фемистокла история, например Плутарх в своих «Сравнительных жизнеописаниях», умалчивает.
Приняв правление из рук республиканцев, я как бы вымыл, очистил и подправил старую картину Рафаэля, которую лак пачкунов довел до полной неузнаваемости.
Беньо [116] думал, что станет играть роль при Бурбонах, но он ошибался, как и многие другие. У него есть талант и твердость. Я сделал его государственным советником, потому что он, будучи префектом, осмеливался говорить мне правду. Но он растрачивает свои силы попусту.
Я сужу о гении по тому, как он выражает свою мысль.
Надобно часто менять не только гарнизоны, но людей, стоящих у власти, это – безусловно. В интересах государства, чтобы должностные лица постоянно сменялись: ежели этот принцип не соблюдается, то неизбежно появляются удельные владения и сеньориальное правосудие.
С тех пор, как сами народы выступили на полях сражений, стало уже невозможным иметь наемные армии.