ни так устали работать челюстями, что и слова вымолвить не могли.
Только Олли пробормотал сквозь зубы:
— А что еще на ужин?
Все посмотрели на папу. Папа радостно улыбался.
— Кажется, я нашел свое призвание. Печь хлеб полезно для мозгов. И душа умягчается. Теперь вы, дети, можете готовить, а хлеб я беру на себя.
Мактавиш навострил уши.
Стоит запомнить, что у собак очень хороший слух. Они улавливают звуки на расстоянии в четыре раза большем, чем люди, и могут слышать звуки гораздо более высокой частоты.
Мактавиш услышал тревожный звоночек. Возможно, ему просто показалось, но не в этом дело.
Папа Перси решил стать главным пекарем в семье? Вот что не на шутку встревожило Мактавиша.
4. Папа продолжает печь хлеб
Папа Перси не занимался хлебом всю неделю. Он был занят, он слишком уставал на работе, но в выходные он засучивал рукава, надевал фартук, закрывал кухонную дверь и принимался за дело. Он пек, и пек, и пек.
К сожалению, у него плохо получалось.
Почти все выходило неправильно. Не слегка неправильно, а чудовищно, невероятно неправильно.
Дрожжевой хлеб получался таким тяжелым, что хоть забрасывай вместо якоря.
Папа переключился на пироги.
Пироги должны быть нежными и воздушными, а у папы они выходили тяжелыми и плоскими, как крышка люка. Пироги не поднимались, они опадали.
Папа пробовал новые рецепты.
Кексы оказывались не сладкими, а почему-то со вкусом печенки. Глазурь никогда не застывала. Печенье сгорало и превращалось в угольки.
Мактавиша это вполне устраивало — ведь ему доставалась вся неудавшаяся папина выпечка. Кривые пудинги, непропеченные пироги, сгоревшее печенье — Мактавиш самоотверженно сжирал все. Особенно пес оценил кексы со вкусом печенки.
Мактавиш ел пироги на завтрак, кексы на обед и печенье на ужин. Не слишком подходящая диета для собаки, но Мактавиш делал это ради семьи — так он спасал хозяев от чудовищной папиной стряпни. На самом деле, иногда еда на вкус оказывалась лучше, чем на вид.
Шли недели. Как ни странно, качество выпечки со временем не улучшалось.
— Какой ужас, — заявил как-то Олли, отплевываясь от абрикосового пирога. — У меня песок на зубах хрустит.
— С голоду умру, а этого есть не буду, — поддержала Ава, борясь с булочкой. Глазурь на булочке надо было отбивать молотком.
— Интересно, как это у него получается? — недоумевала мама.
Шоколадный торт, на который она смотрела, по форме напоминал спущенный футбольный мяч.
— Повторенье — мать ученья! — бодро отвечал папа. — Освободите место, пожалуйста. Пора браться за дело.
Мудрая пословица с папой как-то не срабатывала.
Он учился делать сахарную глазурь и кремовые розы, но розы получались похожими на лягушек.
И малиновый, и лимонный чизкейк выходили тяжелыми как свинец.
От его безе тошнило.
Шоколадное печенье было чернее ночи.
Хворост вкусом напоминал настоящие ветки.
Мактавиш продолжал стойко и мужественно доедать все неудавшиеся десерты. Храбрый, верный пес!
День за днем он объедался пирогами. День за днем он набирал вес. Отяжелел, округлился, по-настоящему растолстел. По утрам он едва мог подняться, почти весь день ему нездоровилось.
— Ты хочешь сказать, что не станешь есть мой кремовый торт? — спросил папа Перси, вываливая остатки очередного неудачного эксперимента Мактавишу в миску.
Мактавиш лежал на подстилке и стонал. Есть он больше не мог.
— Этого следовало ожидать, — проворчал папа. — День за днем я надрываюсь у горячей плиты, а в ответ — пренебрежение и презрение. Не только от собственной семьи, но и от лучшего друга человека. Такова твоя благодарность?
— Бедненький Мактавиш! — Бетти нежно погладила пса. — Эта еда не для собак. Придется тебе помочь.
С этого момента Бетти начала съедать половину неудавшихся пирогов, половину пудингов, половину кексов и половину печенья. Кое-что было довольно вкусно, кое-что на вкус оказывалось так же ужасно, как на вид. Все, что пахло печенкой, сразу шло Мактавишу.
Как бы Бетти и Мактавиш ни любили пироги, как бы ни желали пожертвовать собой ради семьи, скоро стало ясно — метод не работает. Мактавиш по-прежнему хворал. И у него, и у Бетти появилась одышка. Ни побегать, ни в мяч поиграть.
Как настоящая собака-спасатель, Мактавиш считал своим долгом спасать Перси от папиных ужасных пирогов. И от праздности. И от грозящего ожирения.
Лишь бы живот болеть перестал.
5. Конкурс
В один прекрасный день папа Перси вернулся домой с работы в страшном возбуждении.
— Смотрите, что я нашел в газете! — закричал он, едва открыв дверь.
Дети столпились около него.
— Конкурс пекарей, — прочла Бетти на первой странице, — определит самого лучшего, самого достойного пекаря нашего города. Церемония пройдет в ратуше в первое воскресенье месяца…
— Будет мэр, — перебил папа. — Смотри сюда, вот тут, в самом низу — приз пятьсот фунтов от мукомольной компании «Счастье и слава».
— Ух ты! Пятисот фунтов хватит на кулинарные уроки для всей семьи, — сказала Бетти.
— Ух ты! На пятьсот фунтов можно накупить пирожных в самой лучшей кондитерской, — сказал Олли.
Папа укоризненно посмотрел на сына.
— Покупать ни к чему, Оливер, если у нас есть такой суперкондитер, как твой отец.
Дети не сказали ни слова в ответ.
— Ты собираешься участвовать в конкурсе? — спросила Бетти.
— Конечно, я собираюсь участвовать. Больше того, я собираюсь придумать и создать нечто такое сложное, неожиданное и впечатляющее, что непременно получу первый приз.
Папа вскинул руку и сплясал победный танец. Олли закатил глаза, а Ава просто сбежала из кухни.
— В это сложное, требующее самоотдачи время мне нужна поддержка любящей семьи. Одиночество и спокойствие — вот что мне необходимо. Талантливый пекарь вроде меня должен иметь возможность думать и творить. Не отвлекайте меня семейными проблемами. Прекратите ваши назойливые приставания.
— Назойливые? — спросила Бетти.
— Приставания? — спросил Олли.
«Талантливый?» — подумал Мактавиш.
— Боюсь, сейчас я хочу остаться один и хорошенько обдумать, что мне предпринять для получения приза.
С этими словами папа вытолкал детей из кухни.
Они и не возражали.
6. Папины мечты
Папа Перси больше не думал о своей работе. Он не думал о семье. Его не заботило, что происходит в мире. Он жил лишь в ожидании момента, когда можно будет продолжить подготовку к кулинарному конкурсу.
Каждый день, приходя с работы, папа выгонял Бетти, Олли и Аву из кухни. Поэтому до его прихода детям нужно было унести еду, тарелки и ножи.
В кухне становилось тихо.
Ничего не пахло и не пригорало.
Никто не звал на помощь.
Не срабатывала пожарная сигнализация.
Все было тихо.
Слишком тихо.
— Может, папа решил не участвовать в конкурсе? — спросил однажды Олли.
— Может, он в полной тишине ждет вдохновения? — предположила мама.
Ава промолчала. Она читала «Тошноту» Жан-Поля Сартра (это известный французский философ), но утверждала, что название книги не имеет никакого отношения к папиному конкурсу.
На четвертый день зловещей тишины мама осторожно постучала в кухонную дверь.
— Чего? — отозвался папа.
— Можно войти?
— Пристают и пристают! Могу я иметь хоть минуту покоя? — заныл папа.
Олли, Бетти, Ава и Мактавиш, прячась у мамы за спиной, во все глаза смотрели на папу.
Папа явно был занят. Перед ним на столе лежала стопка рисунков.
— Ты передумал насчет конкурса? — удивилась Бетти.
— Передумал? Что за чепуха! Я планирую свой Великий Шедевр.
— Великий Шедевр? — Бетти вытаращила глаза.
— Великий Шедевр? — разинул рот Олли.
— Что за Великий Шедевр у тебя на уме? — чуточку нервничая, спросила мама.
— Конечно, Великий Шедевр, который выиграет кулинарный конкурс.
Папа протянул ей блокнот с чертежами. Похоже, это были планы какого-то здания. Очень большого и сложного здания.
— Что за чертежи? — спросила Ава.
— Если хочешь знать, это планы Версаля. Самого красивого дворца во Франции. Две тысячи триста комнат, регулярный парк. Тут жил Людовик XIV, «король-солнце»… славный король!
Папа сиял от счастья.
Дети были обескуражены.
— Ну и? — поинтересовалась мама. — Что ты собираешься делать с планами Версаля?
— Я воссоздам дворец — деталь за деталью, камень за камнем… — папа сделал паузу ради драматического эффекта, — из пряничного теста.
Бетти поперхнулась, Олли хохотнул, Ава плюхнулась на стул, Мактавиш тявкнул.
Мама побледнела.
— Дворец из пряников?
— Зачем? — спросила Ава.
— Звучит многообещающе, — сказала Бетти.
— О, да! — воскликнул папа.
Мама помолчала-помолчала, а потом попросила детей:
— Выйдите из кухни, пожалуйста, мне надо поговорить с папой.
Ава, Олли, Бетти и Мактавиш тихонько вышли из кухни.
Минут через десять появилась мама.
— Мы с папой поговорили и пришли к соглашению. Он осуществит свою мечту — испечет пряничный Версаль. На время конкурса мы уступим ему кухню. Папа мечтает выиграть, и мы должны помочь ему этого добиться.
— Почему должны? — удивился Олли. — Это же бред сумасшедшего.
Мама остановила его взглядом.
— Мы должны постараться, чтобы папина мечта исполнилась. Будем поддерживать папу и во всем ему помогать.
— Даже если он печет хуже всех в мире? — спросил Олли.
— У него никогда ничего не выходит, как надо, — поддержала брата Ава. — Правда, никогда!
— Версаль с двумя тысячами тремястами комнатами и регулярным парком — дело нелегкое для человека с папиными способностями, — сказала Бетти.
Лежа под лестницей, Мактавиш мечтал, чтобы у папы появилось какое-нибудь нормальное, милое хобби, например настольный теннис.
— Сердцу не прикажешь, — вдохнула мама, обнимая детей.