За ужином разговаривали о том, как Мактавиш здорово ловит мяч, о немецкой философии и о погоде.
Никто не осмелился спросить, как продвигается папин пряничный проект.
11. За день
Бетти и Мактавиш снова играли в парке.
Бетти изо всех сил бросала мяч, и они со всех ног неслись за ним.
Бетти изо всех сил подбрасывала мяч вверх, они подпрыгивали как можно выше и ловили мяч на лету.
Кидали мячик друг другу.
Потом, распугивая уток, носились вокруг пруда. Бегали среди деревьев, стараясь осалить друг друга. Бегом поднялись на холм и ринулись вниз. Потом снова вверх. Пыхтели, задыхались, но домой вернулись счастливые.
— Готовитесь к марафону? — поинтересовался Олли.
— Просто приводим себя в порядок после всех этих пирогов. Спорим, я обгоню тебя на лестнице?
Олли соревнования не интересовали, так что Бетти побежала наперегонки с Мактавишем.
Из кабинета вышла мама.
Олли причесался по-новому — вдруг это поможет привлечь девчонок. Ава читала непостижимо-сложный трактат «Философские крохи» датского философа Сёрена Кьеркегора.
— Ты это правда понимаешь? — спросила мама.
— Разумеется! — и Ава вернулась к чтению.
Мама только руками развела.
— Папу кто-нибудь видел?
Олли и Ава покачали головами.
— Плохой знак. А слышали?
Олли и Ава снова покачали головами.
— Совсем плохо, — вздохнула мама. — Пошла на разведку.
Мама тихонько толкнула кухонную дверь. Олли и Ава выглядывали у нее из-за плеча.
Папа сидел за кухонным столом, его голова покоилась на куче пряников. Он спал и даже тихонько похрапывал.
— Ужас, — прошептала мама.
— Ужас, — повторила Ава.
Олли взглянул на Версальский дворец.
— Ужас, — шепнул и он.
Они постояли, посмотрели и хором выдохнули одно слово:
— Ужас!
— Думаете, мы сможем помочь? — спросила Ава.
— Нет, — решительно сказал Олли.
— Боюсь, твой брат прав, — огорчилась мама. — Тут никто не поможет.
— Ни НАСА, ни Микеланджело, ни Альберт Эйнштейн…
— Заткнись, Олли, мы поняли, — оборвала брата Ава.
Мама увела детей из кухни.
— Что же нам делать? — спросила мама.
Шептать больше смысла не было. Сверху доносился страшный шум — это Бетти и Мактавиш бегали, прыгали и скакали. Потолок трясся и трещал.
— Они теперь так тренируются, — объяснил Олли. — Надоело уже.
Мама зажала уши руками.
— Думаю, надо разбудить папу, пусть попробует закончить свой шедевр.
— Он станет всеобщим посмешищем, — заявил Олли.
Ава подхватила свою книжку.
— Я как раз читаю о роли сомнения и веры в философии человека. Сомнение важно, но и вера важна тоже. Отринем наши сомнения и покажем папе, что мы в него верим.
— Но мы не верим, — возразил Олли.
— Мы верим! — сурово оборвала мама.
— Папе точно присудят последнее место.
— Последнее место не присуждают, — заявила Ава. — Присуждают первое место, второе, может быть, третье. А все остальные…
— Просто неудачники!
— Думаю, сестра права, — сказала мама. — Чудес не бывает, но нам надо показать папе, что мы в него верим.
— А если не верим? — не отставал Олли.
— Притворимся, — отрезала мама.
По лестнице спустились Бетти с Мактавишем. Пыхтя и хохоча, они плюхнулись на пол и так и остались лежать.
— Как там папа? — спросила Бетти.
— А ты как думаешь? — буркнул Олли.
Бетти погрустнела.
— Папа не очень хорошо печет, зато он всегда был очень добрым и понимающим отцом, — шепнула она Мактавишу. — Ему надо помочь. Но как?
Мактавиш задумался. Его волновал тот же вопрос.
Мактавиш не раз выручал семью Перси. Если папа печет хуже всех в мире, необходимо это срочно исправить. Но как? А вдруг вообще не получится?
Ничего хорошего пока на ум не приходило.
12. Великий день
Утро как утро.
Как Олли ни надеялся, что к утру наступит конец света, этого не произошло.
Еще Олли надеялся на густой туман — чтобы в двух шагах ничего не было видно. Или на метель — дороги перекроют и вручение призов отменят. Но день, как назло, выдался ясный, солнечный.
Папа Перси трудился всю ночь — клеил и красил. В эти последние несколько часов он вложил в свой проект всю душу, всю энергию, все умение.
Дворец выглядел чудовищно.
Папа был слишком измучен, чтобы это понять.
Мама и дети приготовились стерпеть унижения и насмешки. Ничего другого их явно не ждало.
— Бедный, бедный папочка, — горевала Бетти.
— Бедный, бедный папочка, — вторила Ава.
— Бедные мы все, — Олли надеялся, что не встретит знакомых.
Мама печально качала головой.
Они помогли переставить Версаль на широкую доску, а мама для сохранности обмотала дворец оберточной бумагой. Олли помог маме погрузить дворец в багажник.
Семейство с бесконечными предосторожностями забралось в машину. Только бы не повредить папино творение!
Папа выглядел усталым и подавленным.
Мама медленно и осторожно вела машину.
Папа изнемог от ночных трудов и всю дорогу до ратуши клевал носом.
Когда мама остановила машину, он вздрогнул и забормотал:
— Первое место? Такая честь для меня. Благодарю вас, мадам мэр, и спасибо компании «Счастье и слава». Пятьсот фунтов позволят мне достичь еще больших высот.
Папа блаженно закрыл глаза и задремал снова.
— Папа, проснись! — Ава потрясла отца за плечо. — Мы приехали. Конкурс сейчас начнется.
— О! — только и сказал папа.
Бетти с Мактавишем выскочили из машины и принялись выписывать восьмерки по парковке.
— Ура-а-а! — вопила Бетти.
— Гав! — вторил пес.
Мама и Олли вынули Великий Шедевр из машины.
— Дайте мне, — попросил папа.
— Лучше я сам понесу, ты устал, — возразил Олли.
— Конечно, устал. Неси, а я пока потренируюсь произносить речь.
Никто не решился спросить, какую речь он собирается произносить. Всем и так было ясно — папа имеет в виду благодарственную речь победителя.
Бетти бросила Мактавишу мячик, и девочка с собакой начали свою обычную тренировку.
— Угомонись, Бетти, — попросила мама.
— Нам нужно двигаться! Мы с Мактавишем собираемся стать стройными и здоровыми.
— Да, но сейчас, возможно, не лучший момент для тренировок.
Перси осторожно, бочком подошли к ратуше с папиным шедевром в руках. Остальные конкурсанты тоже несли свои шедевры. Одни изделия были завернуты в бумагу, другие нет. У Бетти упало сердце. Те, что можно было рассмотреть, казались такими профессиональными, изящными, прекрасно выполненными, словом, достойными пятисот фунтов.
Один торт был в форме кактуса. Кактус получился абсолютно как настоящий, лишь при внимательном рассмотрении вы понимали, что это не подлинное растение пустыни.
Другой торт был точь-в-точь гоночная машина «Формулы-1».
Бетти увидела красивую, с блестящей корочкой, буханку хлеба в виде огромного кита.
Вся выпечка выглядела изумительно. Кроме папиного пряничного дворца.
Огромная нарисованная стрелка указывала путь к рядам столов, установленных на газоне позади ратуши. Кругом уже толпились люди. Большущий плакат гласил: ПРИВЕТ УЧАСТНИКАМ КОНКУРСА ПЕКАРЕЙ, а ниже: СПОНСОР — МУКОМОЛЬНАЯ КОМПАНИЯ «СЧАСТЬЕ И СЛАВА».
Мама и Олли направились к столам. Ужас, сейчас придется снять бумагу!
13. Мактавиш промахнулся
Бетти и Мактавиш так привыкли двигаться, что уже не могли стоять спокойно. Бетти прыгала на одной ножке по всему огромному газону, а Мактавиш на одной лапке не умел, поэтому просто носился кругами вокруг хозяйки.
Мама и Олли вместе несли большую доску с папиным Версалем и уже подходили к столу.
Бетти бросала мяч, а Мактавиш ловил. Иногда пес прыгал особенно замысловато, просто чтобы покрасоваться. Иногда нарочно медлил с прыжком, чтобы все подумали: «Ну, этот мяч ему ни за что не взять». Но Мактавишу всегда, всегда удавалось поймать мяч.
Даже когда Бетти бросала мяч не особенно удачно, Мактавиш все равно ловил.
А на этот раз, всем на удивление, не поймал.
Бетти подкинула мяч высоко в воздух.
Мактавиш прикинул направление и, как на пружинах, взмыл вверх.
Никто потом не мог толком объяснить, что пошло не так.
Возможно, Мактавиш не учел излишек жирка на талии.
Возможно, Бетти плоховато прицелилась.
Возможно, мяч крутанулся в воздухе и на лету сменил направление.
Возможно, его сбил с курса порыв ветра.
Все зрители видели, что мяч летит прямо Мактавишу в зубы. И все страшно удивились, когда мяч пролетел мимо. Пес промахнулся, совсем чуть-чуть, но все-таки промахнулся. Мактавиш щелкнул зубами, но мяч ухватить не успел.
Мяч взлетал все выше и выше, потом, благодаря чудесной силе тяжести, начал падать. Ниже, ниже, ниже. Мяч не упал на землю, а ударился о край стола и срикошетил вбок.
Олли испугался — мяч со страшной скоростью летел прямо на него.
Не мешает напомнить — любой инстинктивно пригнется, если ему прямо в лицо со страшной скоростью летит мяч.
Вот Олли и пригнулся.
Он не выпустил доску из рук, но его край доски опустился почти на метр. А это значит, что одна сторона папиного шедевра тоже опустилась — на тот же метр.
Толпа вскрикнула в едином порыве — Версальский дворец, все еще завернутый в бумагу, заскользил по доске.
Остановить его Олли не сумел. Мяч звонко стукнул мальчика по макушке и отлетел в сторону.
Олли крикнул «ОЙ!», попробовал удержать дворец, но не успел.
Пряничный дворец рухнул на землю. С глухим стуком, а может быть, и с треском, Версаль нашел свой конец.
Папин шедевр, все еще укрытый оберточной бумагой, жалкой кучей лежал на земле.
14. Папино горе
— НЕ-Е-Е-Т! — закричал папа Перси.
— НЕТ! — хором закричали Бетти, Ава, Олли и мама.
И судьи, и соперники-конкурсанты бросились на место катастрофы.