на. Афродита. В мыльной пене она бесподобна. Невозможно оторваться; похотливый туман застилает глаза, туманит разум. Я зависим, одержим, влюблен, я подсел на мисс Доусон, заразился ею, как неизлечимым вирусом, от которого существует только одно противоядие — она сама, голая, стонущая, подо мной, рядом со мной. Я не трахнул только одно местечко на ее сладострастном теле. Уверен, что она ещё никому не позволяла поиметь ее задницу. Зубы непроизвольно сжимаются, издавая характерный скрежет, зверею от вспыхнувшей в мозгу мысли о любовниках Эрики, которые трахали ее до меня. Нравилось ли ей это так же сильно?
Я отлично знаю, что к двадцати пяти годам у западных женщин накапливается значительный опыт в сексуальном плане, но мне хочется думать, что чувственность и распущенность Эрики раскрывается только рядом со мной, что ее реакция на меня — нечто большее, чем банальное удовлетворение похоти. Если это так, то неважно, сколько было у нее мужчин. Два, как она однажды проболталась, или двадцать — хочу быть последним. И не знаю, черт возьми, впервые не знаю, как выполнить свое желание. Как оставить Эрику себе, сделать своей до конца жизни, запереть в построенном для нее доме на берегу Персидского залива.
Я с лёгкостью могу представить жизнь, которая бы ждала нас за закрытыми дверями, за высоким забором, за тонированными снаружи стеклами панорамных окон. Роскошные комнаты, стены, полностью расписанные ее портретами, и мы, липкие от пота и растекающихся по нашим телам разноцветной палитрой красок, на полу новой мастерской. В одно мгновение нарисованный мир встает перед глазами настолько яркой и завершённой картиной, что в груди болезненно сжимается сердце. Я с лёгкостью могу представить наш дом, но нет ни одного шанса, что она войдет в него по собственной воле. Я способен заставить силой, но эта дерзкая, живая и страстная девушка, живущая в моем воображении, уже не будет Эйнин.
Отрезвляющая реальность рассеивает счастливые образы и, взглянув на дисплей телефона, я понимаю, что отмеренное нам время стремительно отсчитывает минуты и часы, неумолимо стремясь к завершению. Утекает сквозь пальцы, как пески коварного Махруса. Когда с Ильдаром будет покончено, мне придётся отключить портативный глушитель сигнала и выйти на связь с АРС, если они не вычислят меня первыми.
— Надеюсь, теперь ты угомонился? — погруженный в свои мысли, я даже не заметил, как Эрика вышла из душа и вытянулась рядом со мной, завёрнутая в полотенце, которое я мгновенно стащил с нее и бросил на пол.
— Скажем так, у нас небольшая передышка, — двусмысленно ухмыляюсь, устраивая голову на ее животе и накрывая ладонью покрывшуюся мурашками грудь. — Ты замёрзла или снова хочешь? — провокационно спрашиваю я.
— Мне кажется, тебе тоже нужен душ, Джамаль. Холодный, — дерзко выдает моя укрощенная дикарка.
— Ты меня вымотала, — я хрипло смеюсь. — Высосала до капли.
— Ну, я же обещала, — поддразнивающим тоном отвечает Рика. — Какие у нас планы? — резко переходит к делу, закрывая тему секса, чтобы грешным делом снова не разбудить во мне сексуальный голод. — Ты обещал, что я смогу переговорить со штабом. У меня, как понимаешь, нет никаких средств связи.
— В этом нет нужды. Я отправил детальный отчёт, пока ты плескалась в душе.
— Джейдан, — напряжённо произносит она, и я чувствую, как застывает ее тело. — Скажи, что происходит?
— Я просил тебя доверять мне?
— Но я не могу, я не привыкла, — беспомощно бормочет Эрика.
— Я хоть раз заставил усомниться в том, что твоя жизнь имеет для меня приоритетное значение? — потираюсь щекой о ее рельефный пресс.
— Разве сейчас мы говорим о моей жизни? Как ты собираешься добраться до Видада? Мы вдвоём на его территории. Группа прикрытия необходима, причем с обеих сторон.
Эрика чертовски права. На этот раз логика ее срабатывает безупречно. Задача катастрофически сложная.
— Нам не придется добираться до Ильдара. Он сам найдет нас, — после небольшой паузы отвечаю я.
— Как? — осмыслив мой ответ, спрашивает Рика.
— Пока ты изображала ревнивую фурию, закрывшись в номере, я спустился на ресепшн и немного поболтал с администратором, показал ему фотографию Видада. Конечно, он сделал вид, что видит его впервые, но учитывая, что отель построен лет этак двадцать назад на деньги отца Ильдара, маловероятно, что сотрудники не в курсе, как выглядит и где находится один из совладельцев.
— Ты спятил окончательно? — вспыхивает Эрика, дергая меня за волосы. Я не реагирую на грубую выходку, просовывая ладонь под упругую задницу. — Ильдар в любой момент пришлет сюда толпу головорезов.
— Видад бизнесмен, но не хозяин Кабуса, — невозмутимо информирую я всполошившуюся Эрику.
Не скажу, что ее опасения беспочвенны. Опасность существует, и мы оба здорово рискуем, но другого варианта нет. Я обязан выполнить задание до того момента, когда Кадер поймет, что в Хаммере сгорел совсем другой человек, откроет на меня охоту. — Город наводнен военными, подчиняющимися кемарскому правителю, в отеле полно охраны. Ильдар не такой дурак, чтобы устраивать заварушку со стрельбой и светиться в очередном скандале.
— Тогда я ничего не понимаю, — в тихом голосе Эрики звучит растерянность.
— Я сказал администратору, что привез сестру человека с фотографии. Объяснил, что мы договаривались о встрече, но из-за непредвиденных обстоятельств она не состоялась.
— И что ответил администратор?
— Что ничем не сможет помочь, но, когда я отвернулся и подошел к тебе, он уже набирал чей-то номер.
— То есть Ильдар или его подельники могут появиться в любой момент? Нам остается сидеть тут и ждать? — недоверчиво спрашивает Эрика.
Ее сердце колотится все быстрее по мере того, как нарастают паника и страх. Я глубоко вдыхаю ее аромат. Она пахнет медом и чем-то еще, свойственным только ей — сладким, чувственным. Уступаю соблазну и пробую кончиком языка аккуратную впадинку пупка, замечая, как Эрика втягивает живот, напрягая брюшные мышцы пресса. Вкусная строптивая девочка…
— Он придет один, Рика, — заставляю себя мысленно вернуться к обсуждаемой теме. — Я уверен. Ты для него — сфера личных интересов. К тому же он в Кабусе чувствует себя в безопасности.
— Думаешь, Ильдар решит, что здесь его ждет человек, которого он послал купить меня?
— Вероятность есть, но ублюдок может быть уже в курсе, что лагерь подвергся зачистке отрядом АРС. И, скорее всего, так и есть. Он будет действовать осторожно и наверняка явится с пушкой, но и мы с тобой не совсем беззащитны, — я сейчас имею в виду не только выкупленное у торговца оружие, но и нашу спецподготовку. — К тому же Видад точно не знает, с кем ему придется иметь дело.
— Как мы вывезем его отсюда? Сам сказал, что в отеле повсюду охрана, не говоря уже о камерах.
— Оставь это мне, Рика. Ответь предельно честно на один вопрос.
— Какой?
— Когда вы готовились к операции, у вас был план отхода на случай, если что-то пойдет не так? Какое-то оговоренное место, где можно укрыться, связаться с Управлением и дождаться подмоги?
— К чему этот вопрос, Престон? — она снова напрягается, пальцы, перебирающие мои волосы, замирают.
— Мне нужны координаты, Эрика, — произношу я металлическим тоном.
— Зачем?
— На случай, если что-то пойдет не так.
— Это я поняла, но что может пойти не так?
— Рика!
Подняв голову, бросаю на нее жёсткий взгляд. В бездонных океанах глаз сменяют друг друга многочисленные оттенки чувств и эмоций: сомнение, тревога, страх, подозрение. Эрика мне не верит, боится, и правильно делает. Если бы на моем месте был кто-то другой, то, назвав координаты, она бы подписала смертный приговор себе и Хассану, если тот ещё жив.
— Возможно, тебе придется уходить одной. Без меня.
— Нет, — качнув головой, бормочет она, ужас плещется в расширившихся зрачках. — Нет. Ты не поступишь так со мной снова.
— Не плачь, детка. Еще ничего не случилось. Я по-прежнему здесь.
— Я не плачу… — обманывает меня Эрика, стирая ручейки слез, капающие из уголков глаз.
— Иди ко мне, — приподнявшись, сажусь рядом, мягко привлекаю ее к себе, касаясь ладонью ее мокрой щеки и вытирая большим пальцем солёную влагу, — Детка, маленькая моя, я могу поклясться, что сделаю все от меня зависящее, чтобы ты не пострадала.
— Но я уже страдаю, Джамаль, — восклицает она, уткнувшись хлюпающим носом в мое плечо. — Ты что-то скрываешь, не договариваешь, ведёшь собственную игру, в которой мне отведена роль марионетки.
— Эту роль тебе отвело ЦРУ, Рика. А не я. И ты согласилась, черт побери, — резко чеканю я. Вскинув голову, она смотрит на меня до боли знакомым потерянным взглядом, в котором дрожат серебристые искры. — Не говори, что я виноват в том, что ты оказалась здесь.
— Я не понимаю ничего, мне страшно, — признается Эрика. Наклонившись, слизываю слезинку с ее щеки, крепче прижимая к своему телу. — Ты мне всю душу вымотал. Просто объясни мне. Скажи правду. Мы решим все проблемы… вместе.
— В этой стране, Рика, женщины ничего не решают. Это задача мужчин. А тот, кто отправил тебя в Анмар — полный кретин, — раздраженно бросаю я, снова испытывая острое желание перестрелять придурков, втянувших Эрику в операцию по поиску Видада.
— Мэтт не знал, что я еду, — она тут же вступается за приёмного отца. Возможно, он и правда не смог остановить ее, точнее не успел.
— Похоже, у тебя особый талант — устраивать проблемы тем, кто любит тебя, Рика. Иногда надо признать, что некоторые вещи у мужчин получаются лучше, чем у тебя, — Рика не отвечает на очередное патриархальное заявление, как-то вдруг затихнув в моих объятиях.
— Откуда у тебя татуировка, Джамаль? У нее есть какое-то значение? — она снова резко меняет тему.
— Нет никакого значения, — тряхнув головой, рассеянно отвечаю я, прижимаясь губами к шелковистым волосам на ее макушке и вдыхая цитрусовый аромат шампуня. — Татуировка была набита поверх следов от осколочного ранения, которое я получил недалеко отсюда.