— Давай, ты первый, — рывком распахиваю дверь и толкаю Ильдара в спину. Как только он вываливается практически под шины внедорожника, протягиваю руку Эрике, — Теперь вы, агент Доусон, — но она, полностью игнорируя мой жест, твердой походкой выходит в открытый проем сама.
Прежде чем закрыть тяжелую дверь, я успеваю заметить, как один из оперативников открывает для нее дверь автомобиля, и она скрывается в пуленепробиваемом салоне, сжимая в своей ладони мою утраченную удачу, наше несбывшееся прошлое и настоящее и мрачно надвигающееся грозовыми тучами будущее. Один из оперативников замечает меня, но выпущенные из обоймы автомата пули не достигают цели, с гулким звуком ударяясь в железное полотно захлопнувшейся двери. Резким движением задвигаю засов.
— Gаmе оvеr, — хрипло бормочу я, прислоняясь плечом к двери, в которую безуспешно пытаются вломиться агенты ЦРУ. «Сейчас бы закурить», — мелькает в голове шальная мысль. Но последняя пачка сгорела вместе со взорванным номером. Несколько высоких фигур, облачённых в военный камуфляж, неумолимо надвигаются на меня. Лица скрыты черными балаклавами, стволы опущены в пол. Они не станут стрелять.
— Я надеюсь, у тебя есть логическое объяснение происходящему? — вопрос задан голосом, который я меньше всего ожидал услышать здесь — в столице Кемара.
— Отзови агентуру, дай им уйти, — стиснув зубы до характерного скрежета, произношу я. Мужчина подходит почти вплотную, громыхая тяжелыми берцами. В нос ударяет смешанный резкий запах пороха, табака и мужского пота. Жаркий выдался денек…
— Ты совсем обезумел, Джамаль? — голос дрожит от гнева.
— Отзови, и ты получишь его голову. Дай мне завершить задание. Я отошел от плана, но действовал исключительно в интересах отдела. Отзови парней, кадир[17].
— Предлагаешь отпустить государственного преступника, предателя вместе с кучкой иностранных шпионов? Поверить тебе на слово? Ты считаешь меня идиотом, Каттан? Или у тебя контузия после взрыва снаряда?
— Отзови, — глухо повторяю я.
— Или что?
— Или — то.
Глядя в разрезы балаклавы, в которых горят черные глаза Таира Кадера, я молниеносным движением подношу дуло заряженного кольта к своему подбородку, указательным пальцем надавливая на спусковой крючок. Солдаты за спиной командира мгновенно оживают, направляя на меня свои автоматы. Да, давайте, ребята, облегчите мне работу, — иронично думаю я. Кадер поднимает руку вверх, жестом приказывая опустить оружие. Разумеется, я не подчинюсь, а вот парни — да. Я никогда не был идеальным универсальным солдатом, но именно таким хотел меня видеть Кадер. Разочарование века. Стоит один раз отступить от правил, нарушить приказ, наплевать на инструкции — и начинается анархия и хаос. Процесс необратим. Мы оба это понимаем. Сорвав с головы балаклаву, Кадер приглаживает черные волосы и, прищурившись, неотрывно смотрит мне в глаза. Испытывающий взгляд. Таир успел неплохо изучить одного из своих лучших агентов, чтобы понять — я не блефую. Я никогда не блефую. Жизнь — это не тот инструмент, которым можно играть или торговаться.
— Не дури, Джамаль, — чуть тише произносит Кадер, сменив металлический приказной тон на фальшиво рассудительный. — Выстрелишь, и что дальше? Мы все равно поймаем Видада и всех, кто способствовал его побегу. Они не вывезут его отсюда живым. Ты же знаешь, что регламент не предусматривает других вариантов. И ты, и я находимся внутри управляемой системы и следуем инструкциям и приказам.
— Отзови людей сейчас или я выстрелю, — упрямо повторяю я, сверля лицо полковника жестким твёрдым взглядом.
— Думаешь, я пощажу тебя, потому что нас связывают родственные связи? — с пренебрежением в голосе спрашивает Таир.
Нет, не думаю. Ильдара не спасли родственные связи. Раз я до сих пор не ликвидирован, то у полковника имеются на меня иные планы. А, значит, мне сравнительно повезло, несмотря на то, что пришлось ненадолго отпустить свою голубоглазую удачу. Я думал, мы успеем выбраться отсюда до того, как наши задницы поджарят. А теперь… Шайтан бы побрал того, кто сдал меня. Я вычислю, кто это, и он умрет мучительной смертью. Сработал самый дерьмовый вариант из всех имеющихся. План провалился с треском. Придется играть теми козырями, что остались.
— Я нужен тебе живым, Кадер, — понизив голос, уверенно говорю я.
Лицо Кадера чернеет, в темных глазах появляется свирепое, дикое выражение, губы плотно сжимаются, желваки гуляют на заострившихся скулах.
— Сукин сын. Ты мне за это ответишь, — рычит Таир.
Поправляет гарнитуру и, переключив на громкую связь, отчётливо произносит в микрофон: — Отставить преследование. Возвращаемся в штаб.
Я слышу, как ему отвечают стандартными в подобных случаях фразами. Приказы полковника не обсуждаются и обязательны к исполнению. Любой новобранец знает, чем чревата самодеятельность. Несколько напряженных секунд мы обмениваемся тяжёлыми взглядами. Медленно опускаю руку, убирая пистолет в карман халата. Впервые участвую в боевой операции практически голышом, но, как ни странно, не ощущаю себя проигравшим.
— Дурак, — бросает Кадер и наотмашь бьет меня прикладом автомата по правой стороне лица, мгновенно отправляя в нокаут.
Глава 9
Эрика
— Мы не можем туда ехать, — осипшим от пережитого стресса голосом шепчу я, обращаясь к незнакомому мне агенту, облаченному в белую кандуру и куфию в красную шашечку.
Очки со смоляного цвета стеклами скрывают половину лица оперативника, и я могу наблюдать лишь за нижней — губы мужчины мгновенно превращаются в тонкую линию. Его напарник, что сидит на пассажирском сиденье спереди, резко разворачивает корпус в мою сторону и снимает очки, не удосужившись при этом представиться. Хотя мне плевать, как зовут обоих агентов, важно одно — заменить рассекреченный временный штаб как можно быстрее.
— Мисс Доусон, правильно я вас понимаю, что вы выдали координаты «безопасной точки» посторонним лицам? — хлестким, отчитывающим голосом произносит мужчина.
— Да, — тяжело выдохнув, каюсь я, ощущая, как мощный поток крови приливает к лицу, заставляя кожу «гореть» от испытываемого стыда. — Я…
— Какого черта, агент Доусон? — разъяренно выплевывает агент, выждав красноречивую паузу, во время которой все пространство «G-Wаgеn» пропиталось вибрирующим напряжением: — Кит Мэйн. Первый сержант второй оперативной группы.
Нервно перекатываю между пальцами каждую бусинку, нанизанную на шелковую нить, прекрасно осознавая, насколько серьезный разговор со Смитом ждет меня по прилете в Нью-Йорк.
— Вы понимаете, что из-за вас нам придется менять план операции и подвергать риску не только себя, но и поставить под угрозу вопрос национальной безопасности!
— Я понимаю, — перебиваю Мэйна. Губы искусаны в кровь, но причиной тому далеко не горячие поцелуи Престона, а состояние аффекта, в котором я пребываю. Пустые разговоры и обсуждение совершённой мной ошибки сейчас ни к чему не приведут. Нужно менять план, а за свой длинный язык я понесу ответственность уже на территории США. — Но сейчас туда нельзя. Должен же быть запасной вариант. Пожалуйста, скажите, что он есть… — почти с мольбой в голосе прошу я, стараясь не опускать взгляд, когда сержант раз за разом испепеляет меня яростным взором.
— Почему вы проболтались, мисс Доусон? Вас подвергали пыткам? — ожесточенным тоном интересуется Кит, и боковым зрением я замечаю, что он вбивает другие координаты в навигатор и прокладывает нам новый путь по бескрайней пустыне, где мы оказались, покинув пределы каменных джунглей Кабуса.
— Потому что я дерьмовый агент! — с раздражением признаюсь я, сдерживая слезы, снежным комом вставшие поперек горла. — Я не создана для этой работы, — добавляю шепотом. — И для тебя я не создана… — произношу так, чтобы никто не слышал, сжимая в ладони пропитанные энергией Джейдана, кольцо и четки.
Это трудно объяснить, но подушечками пальцев я ощущаю исходящее от двух сплетенных в одно «наших» реликвий тепло, схожее с жаром его тела.
Машина резко разворачивается на плоской песчаной пустоши, меня стремительно заносит на правый бок. Я настолько обессилена, что мне хочется упасть на пол автомобиля и свернуться в позу эмбриона, лежать там до тех пор, пока боль, разрывающая грудную клетку, не утихнет. Если это вообще когда-нибудь случится.
— Вам повезло, агент Доусон, что носителю необходимой нам информации требуется срочная медицинская помощь и, так или иначе, мы вынуждены менять направление вне зависимости от вашей потрясающей способности рассекречивать конфиденциальную информацию.
— Мы едем в штаб на границе? — озвучиваю свою догадку вслух. — Но там нас быстро найдут.
Нервно сглатываю, прекрасно понимая, что выехать из Анмара мы должны как можно быстрее. Каждый час, каждая секунда на счету. Я не знаю, кем могли быть те люди, закинувшие в номер отеля гранату — полагаю, что варианта всего два: АРС или люди Видада, не рассчитавшие силы и попавшие в своего хозяина. Второй вариант выглядит довольно глупо, но если это были агенты АРС, то почему они дали нам уйти сейчас? За это время я несколько раз обернулась назад, старалась прислушаться к звукам извне и поймать шум от крутящихся вертолетных лопастей, но все было тщетно. Нас никто не преследует, за нами никто не гонится. По крайней мере, пока.
— Да. Придется перенаправить вертолет в штаб, о котором АРС неизвестно. У нас есть двадцать четыре часа, чтобы покинуть эту землю. А может, и меньше. Возможно, времени совсем нет, — заключает Кит и резко замолкает, но я и без лишних слов понимаю, что ситуация вышла из-под контроля не только из-за меня, но и из-за пострадавшего Видада, который нужен ЦРУ живым ровно до тех пор, пока не передаст бесценную информацию, в которой заинтересован не только Джейдан, но и ЦРУ.
Информацию, из-за которой я стала «приманкой» в этом задании. Черт возьми, какая же я дура, вечно жаждущая спасти мир… только сейчас ко мне приходит осознание того, что Джейдан имел в виду, когда сказал, что я «не создана для этой работы».