Твой танец на костях подходит к концу, Видад. Мне жаль лишь, что твое пожизненное заточение в тюрьме не склеит сломленные судьбы рабов.
Наконец я замечаю высокую и мощную фигуру, направляющуюся ко мне. Все это время мужчина находился в автомобиле с Видадом. Кандура и платок, замотанный вокруг головы и шеи Зейна, не мешает мне с первого взгляда (по росту и темпу походки) определить, что за мной идет Хассан. Бывший куратор открывает дверь автомобиля и, отодвинув платок с лица, останавливает на моих глазах прямой, испытывающий взгляд. Отвечаю ему не менее долгим и пытливым взором, пока из моих губ не вырывается автоматическое «приветствие»:
— У тебя есть хоть одно оправдание тому, почему мы провели это задание порознь, Зейн?
— Рика, главное, что ты жива…
Хочу перебить его ещё одной колкой фразой, начиная выходить из машины, но Зейн перехватывает мою руку в воздухе и, быстро наклоняясь к моему лицу, обхватывает скулы ладонями, с жадным остервенением впиваясь в мои губы. Они горят от отвращения и боли, но на какое-то мгновение я отвечаю ему, поддаваясь движению языка Хассана внутри моего рта… всего лишь мгновение, после которого резко отталкиваю Зейна на дверь «G-Wаgеn», ощущая, как желудок скручивают неприятные спазмы. Я хотела, чтобы мне было приятно. Чтобы я могла поступать как Джейдан — целовать несколько мужчин и с каждым притворяться искренней… не получилось. Очевидно, Престон не только талантливый художник, но и превосходный актер.
— Я, конечно, тоже рада, что ты жив, Хассан. Но тебе придется многое мне объяснить, — сухо отрезаю я, мечтая о чистке зубов.
— Меня нашли люди Видада, не скажу, что отдыхал все это время в пятизвёздочном отеле, — поясняет Хассан, не обращая внимания на мою отстранённость, сгребает в охапку, вновь прижимая к себе. — Пройдем внутрь, Рика, здесь небезопасно. Я расскажу тебе все, что знаю, — наклоняясь губами к уху, он опускает голос ниже: — Прости, Рика. Нас вычислили. Я не успел среагировать. Вся первая группа погибла, и…
— Я знаю…
— Все сделаю ради того, чтобы вернуть тебя отцу в целостности и сохранности, — обещает Хассан, мягко целуя меня в висок, и я вновь пытаюсь оттолкнуть его — скорее, инстинктивно, прежде чем успеваю осознать, что он переходит границы дозволенного и пересекает «чужую» территорию.
— Не надо, Зейн. Не трогай. Пожалуйста. Когда мы улетаем? Я хочу сделать это немедленно. Прямо сейчас, прямо сейчас… мне нужно, — сдавленно шепчу я, ощущая, как грудь вновь сдавливают немые всхлипы.
— Успокойся, детка…
«Да, детка, да!»
— Не называй меня так! — слишком резко огрызаюсь я, ощетинившись, словно дикая кошка.
Зейн мрачнеет, бросая на меня напряженный взгляд, по которому пытается понять, чем продиктована настолько бурная реакция на его прикосновения и уменьшительно-ласкательные прозвища.
— Эрика, ты пережила сильный стресс. Я понимаю, что тебе пришлось пройти через многое…
— Нет, не понимаешь, — упрямо заявляю я, в красках вспоминая о том, как стояла в шеренге связанного по рукам «свежего товара» на рынке работорговцев. — Нет. Не понимаешь! Может, тебя когда-нибудь выставляли на аукцион плоти? Зейн, как мы все это допустили? Агенты погибли… почему не были готовы, почему все не просчитали?! Это ошибка каждого из нас…
— И мы сделаем все, чтобы исправить ее, Рика. Мы на чужой территории, и именно сейчас находимся на грани серьезного конфликта, который обязаны ликвидировать. А значит, как можно скорее убраться с территории Аравийского Полуострова. Ильдар в импровизированной реанимации. Вертолет уже на подходе, но пока Видад не будет готов к транспортировке, нам придется переждать. Мы чертовски рискуем, Рика. Однако вызвать еще одну группу подкрепления равносильно открытому военному вмешательству. Секретная операция вышла за границы неразглашения. Подозреваю, что АРС нас рассекретили в первые же дни.
— Значит, вы не вступали с ними ни в какие договорённости?
— Нет, первая группа была уничтожена военными АРС, — сообщает Зейн.
Я сглатываю образовавшийся комок в горле от очередного выстрела, ударившего по свежим ранам.
— Никакой совместной операции по поимке Видада?
— Нет, Рика, — качает головой Хассан.
Я задерживаю дыхание, отводя взгляд в сторону.
— Итак, как ты выбрался? — когда мы оказываемся внутри небольшого штаба, представляющего собой базу с расставленными по периметру компьютерами и одной спальней с несколькими двухъярусными кроватями, я начинаю припирать Зейна к стенке пытливыми вопросами, которые помогают мне полностью удалить из своих мыслей Джамаля. По крайней мере, на время.
— После того как тебя похитили, мы вместе с группой начали преследование и попали под обстрел. Мне удалось сбежать, но ненадолго… — Зейн делает небольшую паузу. — В пустыне меня нашли и окружили люди Видада. И когда доставили к нему, то он сделал ЦРУ предложение, которое имело смысл, учитывая ситуацию. Видад уже был в курсе, что спецслужбы Анмара открыли на него охоту, и, имея гарантию в форме секретной информации, связанной с деятельностью «Шатров Махруса», он предложил сотрудничество. Видад сдает всю схему, мы предоставляем ему политическое убежище и защиту. Оставалось только вытащить тебя. Он согласился пойти на такой риск, зная, что, скорее всего, там его ждет агент АРС. Видад затребовал за свой подвиг кое-что…
Интуиция в состоянии аффекта всегда работает на все десять баллов, и я с полуслова понимаю, что на самом деле имеет в виду Хассан.
— И какое же, Зейн? Что ты мог предложить Видаду на тот момент? — с укором спрашиваю, ощущая, как сердце перебойным тамтамом стучит о ребра.
Неужели я имею дело с ещё одним двуличным сукиным сыном?
— Не заставляй меня произносить это вслух, Рика. Это были только слова. Мы бы не отдали тебя ему, и…
— Меня. Ты предложил меня. Это отвратительно, Зейн.
— Рика, это только видимость «предложения». Предлог. Ты сама согласилась быть приманкой для Видада. Я действовал по ситуации. Спасал твою жизнь. Иначе нам было тебя не вывести. Если бы мы послали другого агента, Престон ликвидировал бы тебя, поняв, что его раскрыли.
— А как бы ты действовал, если бы Видад забрал меня? Если бы его не ударило взрывом в том злосчастном коридоре? Твое так называемое «слово» стало бы моей реальностью, Зейн. Как ты смеешь прикасаться ко мне после такого признания? — я вздрагиваю, не замечая, как взмахиваю ладонями, и Зейн ловит мои запястья, пытаясь успокоить.
Но я не в силах. Внутри все клокочет от гнева, когда осознаю, что для ЦРУ я такой же «лакомый кусочек» плоти, как и для «Шатров Махруса». Не то чтобы я не знала об этом, когда шла на задание. Но я не думала, что меня на самом деле могут в любой момент по-настоящему принести в жертву.
Все это время я считала себя «приманкой», «наживкой», важным звеном в задании по спасению людей, а на деле являлась дурой, которая не замечала очевидных вещей. Я все могу понять, ЦРУ действует в рамках интересов большинства и страны, но я не давала согласие работать без прикрытия и быть «запасным вариантом».
— Успокойся, Рика. В тебе говорят эмоции. Ты себя не контролируешь в такие моменты.
— Какие еще эмоции? Если бы Престон не спас меня… не вывел из номера…
— Престон, — надменным тоном фыркает Зейн, выражая открытую неприязнь к Джейдану. — Конечно, Рика. Как я мог забыть о твоем «любимчике». Думаешь, он тебя спасал, глупая? Твоя смерть давно в планах АРС. Он тянул, потому что на то были причины. Он должен был убрать тебя и Видада, как свидетелей. Включи свои мозги, Рика.
Нет, я в это не верю.
— Что ты несешь, Зейн? Почему тогда я и Ильдар все ещё живы? Джейдан спас и меня, и этого ублюдка тоже.
— Почему Престон не убрал тебя, я не знаю. Думаю, об этом лучше спросить у тебя, — Зейн кидает недвусмысленный взгляд на мои ноги и бедра, и я всеми силами борюсь с желанием его ударить за невербальное оскорбление. — Не кипятись, Рика. Даже такому хладнокровному наемнику как Престон — его настоящее имя, кстати, Джамаль Каттан — весьма трудно отказаться от определенных… удовольствий, — мерзким голосом подмечает Хассан и продолжает давить, удерживая в воздухе мои запястья, которые я пытаюсь освободить от его цепкой хватки. — А Ильдар поспешил себя обезопасить, и Джейдану стало об этом известно. Секретную информацию отморозок передаст по частям. Первую — когда мы покинем воздушное пространство Анмара, и вторую, когда приземлимся.
— Какого рода информация? Это известно?
— Полагаю, у Видада есть доказательства связи королевской семьи и Правительства с работорговлей.
— Что? Королевская семья покрывает деятельность «Шатров»? Король?! — засыпаю Хассана предположениями, окончательно запутавшись в этой смутной истории.
— Это нам и предстоит узнать, Рика. Поэтому нужно как можно скорее вылететь в Штаты. Пока есть немного времени, тебе лучше поспать, — Зейн отпускает мои запястья, руки безвольно опадают, лишаясь последних сил.
Веки тяжелеют, и больше всего на свете я хочу побыть одна, наедине с собой и со своей болью и разочарованием во всех, кому верила…
— Я боюсь, Зейн, — слабо признаюсь я, обнимая себя за плечи. — АРС может найти нас в любой момент. Я хочу домой, к папе и брату. Я так хочу домой… к ним, — робко всхлипываю я, с трудом позволяя себе быть такой слабой в присутствии Зейна.
— Все будет хорошо. Я надеюсь, ты извлечешь полезные уроки из этой ситуации и этого задания — не стоит доверять мужчинам, которые в совершенстве обладают техникой покорения женских сердец и крутят тобой словно карманным «волчком».
— Что ты говоришь такое… что ты вообще о нас знаешь, Зейн? Что знаешь о настоящей любви, черт подери?
Взгляд Зейна вдруг становится на редкость глубоким, многомерным. В зеркале его темных глаз я вдруг вижу отражение искреннего раскаяния и невысказанных вслух слов.
— Я знаю, что такое любовь, Рика. И когда я потерял тебя, я осознал разницу между настоящей любовью и мимолетной страстью…