спутников.
— Мы уезжаем домой, — сообщаю я, и Лейла благодарно улыбается, не скрывая облегчения. Аида поддерживает ее быстрым кивком головы. Сделав знак идти за мной, я направляюсь к выходу и намеренно прохожу мимо Искандера аль-Мактума. Он замечает меня, когда между нами остается десяток шагов. Одного быстрого взгляда на его потемневшее лицо достаточно, чтобы понять, что еще одно опасение Кадера нашло подтверждение. Искандер узнал меня. И он видит во мне угрозу. Я мгновенно улавливаю волны напряжения и агрессивной энергии, исходящие от аль-Мактума, несмотря на то, что между нами находятся другие гости. Голливудская улыбка на губах принца, обращённая к собеседнику, испаряется, в светлых глазах появляется ледяное жесткое выражение. Изучающий взгляд оценивающе проходится по мне вверх-вниз, задержавшись на оставшемся от ранения шраме на шее. Я резко разрываю зрительный контакт, сворачиваю в проход, ведущий к выходу из ресторана, затылком чувствуя сверлящий взгляд Искандера.
ГЛАВА 5
— Искандер, я немного устала, — мягким тоном обращаюсь к принцу. Аль-Мактум подходит ко мне лишь через сорок минут общения с чиновниками и представителями нефтегазовой промышленности из других стран. С шампанским давно покончено, и, умирая от скуки у барной стойки, я медленно потягиваю воду с лимоном, пытаясь хотя бы изнутри очистить себя от постоянных осуждающих взглядов. Если честно, создается впечатление, что местным женщинам просто больше нечем заняться. Но лишнее внимание действительно утомило меня, и очень скоро я понимаю, что с гораздо большей пользой провела бы этот вечер, оставшись в резиденции с детьми. Поиграли бы в настольные игры, порисовали вместе с Резой… я бы узнала, как можно больше об Эмили, с которой мысленно срослась так сильно, что даже порой пугалась своей одержимой привязанности к девочке: меня не покидало настойчивое чувство эмоциональной связи с Эмили и долга перед малышкой. Что бы со мной ни случилось, как бы тяжело ни было отвергать внимание Мактума и отдалять секунду нашего сближения, я не покину Анмар, пока не вызволю ее из адского логова. — Мне неудобно просить тебя об этом, но я бы хотела вернуться в резиденцию, — губы Искандера сужаются до тонкой линии, ему явно не нравится тот факт, что его спутница собралась «слинять» раньше времени.
— Подождешь ещё час и поедешь со мной, или хочешь уехать прямо сейчас? — уточняет Искандер, вскидывая брови, и беглым взглядом окидывает большой зал, будто высматривает особо важную персону, с которой ему необходимо решить важные вопросы. Хотя, судя по тону его голоса, наследник бы и сам с удовольствием покинул свое же мероприятие вместе со мной.
— Я бы хотела уехать сейчас. Прости меня… Жутко кружится голова от спиртного. Я как маленькая, — наигранно страдальческим тоном выдыхаю я, слегка помахав на себя кистью руки. Выражение лица принца отображает искреннее беспокойство, что довольно мило с его стороны.
— Мне бы не хотелось отпускать тебя одну, учитывая тот факт, что на тебя сегодня смотрели все, кому не лень, — в который раз за вечер он собственническим жестом сжимает мой локоть, язык его тела кричит мне о том, что Искандер очень не хочет никуда меня отпускать, и ему необходимо держать меня на коротком поводке. Зачем? Вопрос, на который у меня пока нет ответа. Это может быть, как искренней симпатией, так и проявлением скрытых мотивов, которые он преследует, общаясь со мной.
— Боишься, что украдут прямо из-под твоего носа? — заливаясь смехом, откровенно флиртую я. — Не сомневаюсь, что твоей охране я могу доверять.
— Мустафа — надежный человек, и я знаю, что он отдаст жизнь за меня и мои интересы, — сканирующий взгляд Искандера скользит по моему лицу, тон его голоса и словосочетание «мои интересы» мне определенно не нравятся, но я держу язык за зубами, чтобы не ляпнуть какую-нибудь грубость в сторону принца. — Хорошо, можешь ехать.
— Спасибо, — медленно освобождаясь от руки Аль- Мактума, коротким взмахом ладони прощаюсь c ним и направляюсь к водителю и одновременно телохранителю Искандера. Без особой тоски покидаю пределы отеля «Лакшери Асад хотел» под аккомпанемент печального завывания слова «хабиби» в исполнении популярного анмарского певца. Мустафа открывает передо мной дверь черного Mersedes'a и, замечая мое напряжение при виде новой машины, спешит уточнить:
— Maserati будет ждать сайиди, мисс Доусон. Вам предоставлен другой автомобиль. Что-то не так? — поясняет водитель, поправляя темные очки, съехавшие на переносицу.
— Все превосходно, — спешу заверить Мустафу. Сейчас я готова доехать до кровати даже на усталом верблюде. С облегчением выдыхаю, опускаясь в салон Мерседеса, и снимаю с себя туфли на высоких каблуках, ощущая, как гудят ноги. Дверь со стороны водителя захлопывается, после чего мгновенно раздается характерный «щелчок», возвещающий о блокировке замков. Всегда раздражает. Я и в Нью-Йорке порой боялась молчаливых таксистов — слишком подозрительными они мне казались.
— Вам не холодно? — уточняет телохранитель, когда мы трогаемся и вскоре выезжаем на знакомую мне освещенную трассу.
— Нет, все в порядке, Мустафа, — не знаю почему, но легкая улыбка, которую я замечаю на лице водителя, напрягает меня, сея в душе зерно нехорошего предчувствия. Сердце слегка ускоряет темп, просто так, без явной на то причины, а значит в игру вступает банальная женская интуиция. На всякий случай я достаю из сумочки телефон и уже собираюсь набрать номер Искандера, как совершенно четко осознаю, что связи… здесь нет. Как такое может быть? Она была еще пять минут назад, на территории отеля!
— Долго нам ехать? — спрашиваю нарочито непринужденным голосом, замечая, как мелко начинают подрагивать кончики пальцев. Разумеется, не от страха, это все от усталости. легкая форма паранойи, от которой следует избавиться. — Разве нам сюда? — резко интересуюсь я, когда понимаю, что
Мустафа плавно сворачивает на неосвященную яркими огнями трассу. За окном непроглядная тьма — тонированные стекла нещадно скрывают окружающий нас мир, запирая меня в черной коробке с так называемым блестящим телохранителем.
— Мисс, главную дорогу сейчас моют, — Мустафа указывает в сторону навигатора, словно начинает ощущать мое беспричинное беспокойство. — Не переживайте. Дорога займет чуть больше времени, но очень скоро мы будем в резиденции, — сжимаю кулаки, пытаясь уловить в его голосе лживые нотки… и они действительно есть, или у меня галлюцинации второй раз за день? Будет глупо, если я нападу на ни в чем не повинного Мустафу просто выполняющего свою работу. Внимательно разглядываю нижнюю часть лица водителя, пытаясь сравнить с тем образом его внешности, что я отлично запомнила. Тот же подбородок, очерченные светлые губы, выделяющиеся на фоне темной кожи… это он, иначе и быть не может. Если не считать одной маленькой детали… Мустафа вновь раздвигает губы в слабой улыбке, и только сейчас я понимаю, что у моего телохранителя была особая отличительная черта, которой я не сразу придала значение — щербинка между большими зубами. Сейчас ее нет. Едва ли он успел поставить себе виниры за пару часов.
— Куда вы меня везете? — более требовательным и срывающимся тоном спрашиваю я и, не выдержав выброса адреналина в крови, обхватываю псевдо- Мустафу за горло, впиваясь в его шею острыми ногтями, отчего водитель теряет ровное управление, и Мерседес начинает беспорядочно вихлять по непроглядной дороге, по которой даже машины не ездят. — Отвечай, ублюдок. Кто ты? На кого работаешь?! — неистово шиплю я, следуя своей любимой тактике «лучшая защита — это нападение», но Мустафа вместо ответа резко бьет по тормозам, отчего меня слишком сильно прижимает лицом к задней стороне его кресла. От ужаса и нарастающего ощущения страха я ещё сильнее впиваюсь руками в шею ложного телохранителя и разбираю его осиплый от моей хватки голос:
— Я вас везу домой, мисс Доусон. Все будет хорошо, я просто выполняю свою работу, — подобное похищение и правда не в стиле Шатров Махруса. Я всерьез начинаю думать, что допустила ошибку, и веду себя как полная дура — нападаю на человека, сопровождающего меня в резиденцию. Но все мои сомнения в один миг исчезают, как только я ощущаю острие ледяной иглы, пронизывающее насквозь вену, пульсирующую не шее. Усыпление — это так банально. Так по-американски. Шатрам Махруса вообще не свойственно похищать девушек подобным образом — они предпочитают грязные словечки, унижение, вонючие фургоны и не упускают возможности поиздеваться над будущими сплетницами.
Мой разум мгновенно сковывают острые щупальца крепкого сна, буквально рывком засасывают в лабиринт из воспоминаний, страхов, опасений, связанных с тем, что ждет меня там, по ту сторону… после пробуждения. И я не знаю, будет ли встреча с моим похитителем более приятной, чем встреча с представителем «Шатров Махруса».
В салоне лимузина я наконец позволяю себе расслабиться и, закрыв глаза, откидываюсь затылком на удобный подголовник. Расстёгиваю пиджак и, сдернув галстук, бросаю в руки Лейле. Теперь можно выдохнуть.
— Все в порядке? — встревоженно спрашивает Аида, сиденье рядом проминается, и я ощущаю ласковое прикосновение женской ладони к своей щеке, до обоняния доносится легкий аромат жасмина.
— Да, не люблю многолюдные мероприятия, — отзываюсь я, невольно напрягаясь. Меня сейчас лучше не трогать и, словно почувствовав, Аида убирает руку и пересаживается обратно. Остаток пути я молчу, размышляя о грядущей ночи, а они без умолку болтают, обсуждая возмутительных, вульгарных, безнравственных, развратных, пьющих женщин, заигрывающих с мужчинами и выставляющих свое тело на всеобщее обозрение. Знали бы мои скромные овечки, что одна из этих распутниц глубоко проникла в сердце и мысли их любимого мужа, а совсем скоро войдет и в его дом. Я ещё не определился, в каком качестве. Решение будет зависеть от ответов, которые мне даст мисс Доусон.