уть помеченного датчиком объекта до ворот, за которыми сигнал мгновенно пропадает, что, вероятнее всего, и произошло.
И лучше не спрашивайте, что я чувствую, понимая, что мою женщину «пометил» другой мужчина, и прислал за ней своих людей, чтобы вернуть обратно. Закончив одеваться, Эрика с вызовом смотрит мне в глаза, сжимая в руках никаб. Я помню, как ей ненавистна эта деталь одежды. По иронии судьбы, Эрика Доусон единственная женщина, которую я бы не выпустил из дома с открытым лицом.
— Что дальше, господин? — скривив губы, она снова начинает дерзить. — Свяжешь меня, взвалишь на плечо и отвезешь в гарем, где твои жены научат меня покорности и смирению?
— У меня нет гарема, Эйнин, — коротко качаю головой, сделав пару шагов вперед. Рика закусывает в досаде губу, раздумывая, чем бы ещё задеть меня. Она не понимает, что сложившаяся ситуация мне тоже неприятна, но оставить ее здесь, зная, что снаружи дежурят люди принца, я не могу. Если Рика снова окажется в его руках, то станет «угрозой», о которой говорил Таир Кадер. Искандер получит преимущество, способ воздействия. Вероятно, именно для этих целей наследник завлек сюда Эрику.
— Ты же сам сказал, что не беден, но почему тогда жены живут в одном доме? Экономишь, Джамаль? — снова пытается поддеть меня Эйнин, но при этом сама лишний раз мучает себя.
— Это было их совместное решение. Лейла и Аида очень близки. Вместе им не так одиноко во время моих длительных командировок, — сухо отвечаю я. Подхожу ближе, и Эрика обессиленно опускается на тахту, глядя на меня снизу-вверх предательски блестящим взглядом. Губы дрожат, но она не собирается останавливаться. У меня есть ещё немного времени, чтобы попытаться успокоить Эйнин, хотя я понимаю тщетность этой затеи. Ей понадобится очень много времени, чтобы принять ситуацию такой, как она есть. Слишком долго она прожила в стране с совершенно иным менталитетом, чтобы в одночасье вспомнить законы и традиции своей родины, отказавшись от преимуществ западной системы.
— Объясни мне, я хочу понять, — сморгнув набежавшие слезы, говорит она. — Ладно, ты женился в первый раз. Ты красивый, страстный молодой мужчина. Быть одному сложно, учитывая, что в Анмаре непросто найти девушку для разового удовлетворения потребностей. Но второй? Это неспособность держать член в штанах, или ты каждый раз влюблялся до потери памяти? О чем ты вообще думал, принимая подобные решения?
— Зачем ты задаешь вопросы, которые причиняют тебе боль? Что хочешь услышать? — низким тоном спрашиваю я. Эрика облизывает пересохшие губы, опускает ресницы.
— Правду, Джамаль, — вдыхает она.
Я сажусь перед ней на корточки, и беру ее ледяные ладони в свои.
— Я люблю тебя. Я жизнь за тебя отдам. Разве этого недостаточно?
— Знаю, что отдашь, — подняв на меня полный горечи взгляд, Эрика высвобождает руки и касается кончиками пальцев шрама на моей шее. Повернув голову, я прижимаюсь губами к ее открытой ладони, и, судорожно вздохнув, она резко одёргивает руку. — Если бы ты действительно любил меня, то понял, что я не смогу так жить.
— Как, Эйнин?
— Ты понимаешь, что я имею в виду, — она снова начинает злиться. Отталкивает меня, и мы одновременно встаем, не сводя друг с друга упрямых взглядов.
— Когда я улажу некоторые сложности, ты снова вернешься сюда, и будешь видеть Лейлу и Аиду крайне редко, — чеканю твердым тоном.
— А тебя? Какие дни в неделе ты будешь принадлежать мне? — с горечью в голосе спрашивает Рика.
— Все, Эйнин. Я принадлежу тебе, даже, если ты находишься на другом конце света, — мягко произношу я, сокращая расстояние между нами. Она отрицательно качает головой, отступая назад.
— Это лишь красивые слова, которые ничего не значат. Откуда мне знать, что ты не говоришь им то же самое? У мужчин все просто. Трахнул одну, трахнул другую, пришел к третьей, наговорил о великой любви и трахнул ее тоже. И так по кругу.
— Я не прикасался к ним ни разу с той минуты, как ты села в вертолёт полгода назад, — неожиданно для самого себя признаюсь я.
— Я не верю тебе, — Рика поджимает губы, окидывая меня недоверчивым взглядом.
— Мне нет смысла врать. Я просто чувствовал, что это неправильно, нечестно по отношению к тебе до тех пор, пока мы не поговорим обо всем и не уладим наши разногласия… — сделав паузу, я замечаю мелькнувшее сомнение на ее лице. — И я банально не хотел, но ты должна понимать, что я не могу дать тебе никаких обещаний, и не хочу лгать, что стану пренебрегать своими супружескими обязанностями и дальше.
— Великолепно, — яростно шипит Рика. — Я должна отказаться от всего, бросить отца, брата, детей, которым обещала помочь, и смиренно ждать своей очереди в четырех стенах? Ублажать тебя, рожать детей, заглядывать в рот и соглашаться с каждым твоим словом? Так?
— Я позволю тебе заниматься благотворительностью, Рика, — глубоко вздохнув, я призываю себя к терпению. — Но не под началом Искандера аль-Мактума. Откроешь свой фонд, который я буду спонсировать. У тебя будет все, Рика. Автомобиль, водитель, свободное время, чтобы заниматься тем, что приносит удовлетворение. Я даже позволю тебе водить машину спустя какое-то время, если решу, что это безопасно.
— Ты позволишь? Ты решишь? — возмущенно вспыхивает Рика, сводя на нет мои попытки сохранить спокойствие и мягкость. Я раздраженно стискиваю челюсть. — Я еще даже не согласилась, а ты уже диктуешь правила.
— Шайтан, женщина, я иду тебе на уступки, но ты ведешь себя, как упрямая ослица, — рычу я. — Ты приехала в патриархальную страну с устоявшимися традициями и устоями. А это означает, что ты знала, на что шла, — обхватив пальцами ее подбородок, я наклоняюсь к приоткрытым в возмущении губам. — Я буду решать, что тебе делать, что носить и даже о чем думать. И поверь, это избавит тебя от множества проблем. Ты будешь счастлива, и никогда не захочешь другой жизни. Я тебе гарантирую.
— Отпусти, — Рика упирается ладонями в мою вздымающуюся грудную клетку, запоздало осознав, что снова раздразнила зверя.
— Никогда, — жадно впиваюсь в ее теплые губы требовательным поцелуем, с силой приоткрывая их языком и уверенно проникая внутрь. Эрика сдавленно мычит и колотит меня кулаками по плечам, пока мой алчный язык исследует ее рот, переходя на возбуждающий скользящий ритм. Животный рык вырывается из горла, мощная эрекция причиняет боль. Сжав в ладонях задницу Рики, я рывком приподнимаю ее и с голодным стоном толкаюсь натянувшим ширинку твердым членом в развилку между женских бедер. Эрика, всхлипнув, сдается, застонав в мои губы, когда я снова потираюсь о ее промежность. Пальцы с острыми коготками впиваются в мои плечи, оставляя царапины на коже даже через ткань футболки. Горячая тигрица с темпераментом, который нисколько не уступает моему. Мы созданы друг для друга. И она слепая, если не понимает этого.
Резкий рингтон мобильного действует на меня, как ушат с холодной водой, сигнализируя о том, что нам пора уезжать, а я чуть не забыл об одной важной детали. Тяжело дыша, отпускаю Эрику. Она, пошатнувшись, отступает назад, с показным возмущением вытирает губы тыльной стороной ладони, опаляя меня неистовым взглядом. Я иронично выгибаю бровь, дав понять, что ей не удалось скрыть от меня, что от поцелуя она завелась не меньше, чем я. Протянув руку, я дотрагиваюсь большим пальцем до влажных припухших губ.
— Ты должна кое-что сделать, Эйнин, — мягко произношу я, доставая из заднего кармана ее телефон, который взял, когда отлучался. Она в недоумении хмурит брови, когда я вкладываю айфон в ее ладонь. — Позвони Искандеру, скажи, что не вернешься в его резиденцию и останешься здесь, в качестве моей гостьи.
— Ты серьёзно? — ее взгляд темнеет от негодования. — Я не буду звонить. Что я ему скажу?
— Он и так все отлично понимает, Рика. Поэтому просто дай понять, что я не удерживаю тебя силой. Или ты хочешь, чтобы мы устроили петушиные бои ради тебя?
— Нет, конечно, нет, — качает головой Эрика, напряженно морща лоб. — Что Искандер подумает обо мне? А дети? Как я могу сказать, что променяла работу, о которой мечтала, на твой член? Ты хоть представляешь, о чем просишь?
— Я не прошу. Это приказ. Тебя не беспокоило, что я подумаю о тебе, когда ты явилась с ним в Анмар, поселилась в его дворец, когда пришла на благотворительный вечер в качестве его спутницы, принимала подарки и позволяла лапать себя, — негодующе напоминаю я. Рика кусает губы, заливаясь румянцем. Но ее смущает вовсе не то, что я озвучил выше.
— Но, Джамаль, он — принц, государственное лицо. Моя репутация…
— Твоя репутация не пострадает, — насмешливо бросаю я, проглотив оскорбление. Ничего, мы ещё вернёмся к этой теме. — Не помню, чтобы ты когда-то особо заморачивалась о том, что скажут о тебе люди.
— Неужели нельзя, — лепечет она.
— Нельзя. Звони! — ледяным тоном приказываю я. — Иначе это сделаю я. И ему совсем не понравится, что он услышит.
— Я тебе этого не прощу, — шипит Эрика, бросая на меня свирепые взгляды. Но не смотря на весь свой воинственный вид, все-таки набирает номер Искандера.
— На громкую связь, — холодно бросаю я. Осмелев, наглая сучка показывает мне фак и, спохватившись, трусливо пятится назад. Стиснув челюсти, я стремительно надвигаюсь на нее, и останавливаюсь, только когда она жестом дает мне понять, что принц снял трубку. Протянув руку, я дергаю на себя запястье Эрики, включая ее телефон на громкую связь.
— Слава Аллаху, Рика, я чуть с ума не сошел! — обеспокоенно говорит Искандер. — Что произошло? Мустафа сказал, что не нашел тебя. И ты не вернулась во дворец. Где ты? С тобой все в порядке?
Я саркастически ухмыляюсь. Лицемер, он прекрасно знает, что произошло, и где она находится.
— Да, Дерек, — смущенно отвечает Эрика. — Извини, я… Мне очень неудобно, что так вышло.
— Не беспокойся. Главное, что ты жива и позвонила мне. Просто скажи, куда послать за тобой машину.
Объяснишь все, когда вернешься, — заверяет Искандер фальшивым тоном.