ошла в серпентарий, кишащий ядовитыми змеями.
— Смелее, Медина, — на удивление спокойным и мягким тоном отдает приказ Джейдан. — Здесь ты будешь в полной безопасности, — обещает он.
— Я в этом не уверена, — вырывается из губ едва слышно, пока я молча наблюдаю за тем, как слуга, к которому Джейдан обращается «Калиф», подает ему серебристый поднос, на который Джейдан привычным жестом складывает свои часы.
— Аксессуар будет очищен к завтрашнему дню, сайиди, — покорно кланяется Калиф хозяину. — Лейла и Аида уже знают о вашем приезде. Будут здесь с минуты на минуту, — предупреждает Калиф, и я инстинктивно отступаю на шаг назад, испытывая острое желание сбежать прочь из этого дома.
Несколько дней здесь решат для меня все. Я либо пойму, что готова смириться с такой жизнью, что вряд ли, либо осознаю, что это не моё, и уже окончательно… попрощаюсь с человеком, который, несмотря на все ссоры, споры и неравные бои между нами, является частью меня.
— Здесь ты можешь снять никаб и абайю, Эйнин, — Джамаль кидает открытый и прямой взгляд на меня, медленно склоняя голову набок. Я не спешу выполнять его дозволение — просто не успеваю прийти в себя, перерабатывать эмоции, что испытываю, пребывая в доме, где мне будут явно не рады.
Тянусь кончиками пальцев к платку, но нерешительное действие обрывает дрожь, вызванная заливистым смехом и звуком топота босых ног. Судя по дрожащим светильникам в холле, жены Джамаля несутся к любимому со скоростью света.
— Я так ждала тебя, хабиби! — по рукам и ногам меня связывает в парализующее шибари. Я не могу пошевелиться, когда замечаю источник восторженного вскрика, повисший на шее моего Джамаля.
Довольно худая девушка с выдающейся вперед грудью, обладающая полотном из шоколадных волос, достающих кончиками до ее поясницы, бесцеремонно обнимает Джейдана и, судя по тому, как нервно кусает губы, так и жаждет впиться в него страстным поцелуем, но явно сдерживает себя из уважения ко второй жене Каттана. Обе жены Джамаля облачены в длинные платья, закрывающие колени. Очевидно, сегодня они сговорились и решили порадовать своего мужа глубокими декольте, и я не могу не заметить того, что он оценил их старания долгим, пристальным взглядом. — Джамаль-джан… — нараспев тянет девушка, не отлипая от Джейдана, что без тени смущения крепко обнимает ее в ответ, обхватывая осиную талию. — Солнце было таким тусклым без тебя, — печально театральным голоском продолжает встречать мужа женщина, вызывая в моем желудке характерные для тошноты спазмы.
— Аллах услышал мои молитвы, раз вернул тебя к нам так скоро. Я не люблю долгие разлуки, хабиби, — продолжает заполнять все окружающее пространство дома неутомимая женушка. Ох, черт. Джейдану это нужно? Неужели она не понимает, что ее слишком много? Еще мне предъявляет, что у меня исполнение фальшивит.
Подавив внутреннее возмущение, я стою по стойке смирно, призывая себя к разумному поведению.
— Безумно рада видеть тебя, мой сайиди, — подает наконец робкий голос вторая жена Джейдана. Интуитивно чувствую, что шатенка является Лейлой, а облаченная в скромное на первый взгляд длинное платье песочного цвета с вырезом «на грани» рыжеволосая нимфа — Аидой. Ее взгляд прикован исключительно ко мне, и, несмотря на то, что из-за черной сетки она не может видеть моего ответного испепеляющего взора, я уверена, она чувствует, что я не из робкого десятка, и отвечаю ей не менее воинственным взглядом.
Жены Джамаля настоящие красавицы, других я и не ждала. Я не собираюсь сравнивать себя с ними и умалять их внешние достоинства, и все же я не понимаю, как он мог собрать вокруг себя трех настолько разных женщин — а то, что мы абсолютно разные, чувствуется по первому взгляду и по энергетике, транслируемой через каждое движение девушек. Лейла — словно стремительная и извилистая река, несущая воды к своему Океану. Аида — на первый взгляд кажется миловидной русалкой из знаменитого мультфильма, обитающей на его дне. Девушка источает надрыв, сломленность, потерянность и привлекательную для Джамаля загадочную сексуальность, которой его, судя по всему, и зацепила, спровоцировав мужчину на второй брак.
Вездесущая Лейла наконец отпускает Джамаля, уступая место Аиде, заключающей Каттана в сдержанные, почти дружеские объятия. Тем не менее от моего взгляда не скрыть то, как девушка мягко складывает пальцы на его затылке, слегка массируя чувствительную зону, к которой еще недавно прикасалась губами я.
То, что я испытываю сейчас, вряд ли можно передать какими-либо словами. Должно быть, горю заживо, резко упав с наших небес в жерло вулкана… и при этом не имею права издать ни звука.
— Лейла, Аида, — поочередно обращается Джамаль к женам, подтверждая мои догадки о том, кто из них, кто.
— Я тоже рад вас видеть. Надеюсь, вдвоем вам было не так скучно. Сегодня у меня будет много работы, и я не смогу уделить вам должного количество времени. Но прежде чем уединиться, представлю вам новую гостью этого дома, — уверенным тоном заявляет Джейдан, Лейла и Аида обеспокоенно переглядываются, искоса глядя на меня.
— У нас достаточно прислуги, Джамаль, — не растерявшись, заявляет Лейла, нервно теребя прядь длинных волос.
— А мне бы не помешала ещё одна служанка, — добавляет соли на мои шрамы Аида обманчиво кротким тоном. Чует мое сердце, эта женщина — настоящая кобра, прикидывающаяся безобидным ужом.
— Лейла, Аида, речь не о прислуге. Я принял решение жениться вновь, — Джейдан делает шаг назад и, положив руку мне на плечо, слегка подталкивает, заставляет меня выйти вперед. Кажется, что я слышу учащенный стук сердец Лейлы и Аиды, связанный не только с ошеломительной новостью, но и любопытством, пожирающим их — ещё бы, мое лицо и глаза по-прежнему скрыты темной тканью, и у меня нет ни малейшего желания показываться им. — Это Медина.
Моя невеста. Надеюсь, вы будете гостеприимны с ней. Какое-то время она поживет на женской половине, а после бракосочетания переедет в другой дом. Синхронно вздрагивая, девушки закрывают свои приоткрывшиеся от шока и удивления рты ладонями, покрытыми замысловатой росписью в стиле «Мехенди».
— Но, сайиди… — судя по паническим ноткам в голосе, Лейла больше не в силах разыгрывать радость и притворно льстить своему мужу. Девушка тут же осекается, когда Джамаль «затыкает» ее быстрым, волевым взглядом хозяина дома, решения которого не подлежат обсуждению.
— Медина, не хочешь познакомиться с девочками? — с девочками, бл*дь. Я тебе покажу «с девочками», Джамаль-джан.
— Нет, — сухо отрезаю я, и обе женщины вновь вздрагивают, поражённые моим ответом — слишком резким и дерзким для новоиспеченной невесты.
— Медине пришлось нелегко, Аида, — по неизвестной мне причине Джамаль адресует эти слова именно ей. Невольно я вспоминаю несколько часов, проведенных в Черухе, где я впервые услышала ее имя. Несколько возникающих в подсознании догадок постепенно складываются в единый пазл, законченную картинку. — Обстоятельства сложились так, что Медине пришлось бежать из своей страны, — Аида немного опускает голову, непрерывно глядя на Джамаля. — Я рассчитываю на то, вы проявите понимание и уважение, поможете Медине освоиться и с открытым сердцем примите в семью, — без лишних объяснений заключает рассказ обо мне Джейдан, пока я сгораю от агонизирующих взрывов, атакующих грудную клетку, спровоцированных интимными переглядками Каттана с рыжеволосой русалкой.
«Укол ревности» становится загнанным в открытую рану по самую рукоять, кинжалом. Я знаю, чувствую… они обе ему нравятся, симпатичны, эти девушки правда привлекают его. Он не раз брал их, трахал, жадно вколачиваясь в их тела со свойственной ему агрессией и одержимостью… безумные, уничтожающие образы накрывают меня с головой, ноги мгновенно становятся ватными. Ногти с неистовой силой врезаются в бедра под абайей, и как бы я ни хотела кинуться на жен Джамаля и заточить свои коготки об их фальшивые покорные улыбки, я понимаю, что мне следует запастись мудростью и терпением, проявить хладнокровность и спокойствие, когда хочется кричать от боли.
— Зара покажет тебе твою спальню, Медина, — все тем же нарочито равнодушным тоном обращается ко мне Джейдан. Мечтая, как можно скорее оказаться наедине с собой, подальше от своих новых «подружек», я медленным шагом следую за Зарой — служанкой, сопровождающей меня до двери моей новой спальни. На Джамаля, оставшегося наедине с Аидой и Лейлой, даже не оборачиваюсь.
— Чувствуйте себя как, дома, госпожа, — спустя пять минут скитаний по лаконичным коридорам дома, полностью отожествляющим стиль «high-tech», добродушная Зара открывает мне дверь в одну из просторных и светлых спален. — Но не забывайте о том, что в мужскую половину резиденции вход вам запрещен. Ужин будет в семь часов. Господин Джамаль тоже будет присутствовать, хотя обычно ужинает в своих апартаментах.
— Спасибо. Ты можешь идти, — несмотря на мягкость и гостеприимство Зары, я хочу поскорее избавиться от свидетелей своей боли. Скандинавский интерьер моей спальни радует: такое чувство, что Джамаль специально попросил убрать отсюда всю мебель и лишний хлам, чтобы уберечь от погрома и повреждений, оставив только все самое необходимое.
Скопившаяся обида и горечь сдавливают грудь в плен из гранита, жадно набираю в легкие воздух, пытаясь избавиться от неприятных спазмов. Без сил опускаюсь на высокую кровать, благоухающую новым, чистым постельным бельем. Едва ли дыхательные практики и медитации избавят меня от жгучей ревности прямо сейчас.
От всех негативных эмоций, овладевающих мной, есть лишь одно лекарство… верность. Эмоциональная, духовная, физическая. Но бесполезно требовать этот заветный набор от человека, который не испытывает к тебе взаимных чувств. По-хорошему, я готова отпустить Джейдана… и он ведет себя некрасиво, неправильно, эгоистично, не отпуская меня, буквально заставляя меня делить пространство с другими женщинами якобы во имя моей безопасности.
Пытаясь отвлечься, изучаю документы, аккуратно сложенные в серый конверт на туалетном столике — мои новые права, страховка, анмарский паспорт на имя «Медина Рияд». Осталось сыграть никах