Взглянув на циферблат наручных часов, я раздраженно постукиваю наконечником паркера по лакированной крышке стола из красного дерева. Пять минут одиннадцатого. Пунктуальность явно не входит в список достоинств Эрики Доусон. Другого я от нее и не ожидал. Время иллюзий и заблуждений закончилось. Откидываюсь на спинку кожаного анатомического кресла, делаю глоток крепкого кофе из фарфоровой кружки, задумчиво глядя на книгу об истории датского дворянского рода Остен, намеренно положенной на край стола. Сверху, с потертого переплета, коварно поблёскивая, смотрят на меня рубиновые змеиные глаза фамильного перстня, словно насмехаясь над моими попытками сохранить хладнокровный самоконтроль. Проходит ещё семь минут напряженного ожидания, прежде чем Зара открывает дверь кабинета, пропуская внутрь злостную нарушительницу моего спокойствиям незаметно исчезает за ее спиной, оставляя нас наедине. Сжав до скрипа ручку, я усилием воли блокирую кипящую внутри ярость с привычной уже примесью нездоровой похоти.
Эрика Доусон, или теперь Медина Рияд, неподвижно подпирает спиной закрытую дверь, упорно избегая смотреть мне в глаза. Бледная, злая, источающая бешеную энергетику, которая, сталкиваясь с моей, пронизывает все пространство вокруг электрическими разрядами. Безумно красивая: распущенные по плечам блестящие волосы, припухшие губы, настойчиво напоминающие о прошедшей ночи; следы моей несдержанности на открытой шее. Я не спешу отчитывать ее за опоздание, новая ссора не входит в мои планы. Рика бегло оглядывается по сторонам, вызывая у меня скептическую ухмылку. И сутки не прошли с того момента, как мисс Доусон тщательно изучила содержание кабинета. Ни один ящик не упустила, даже в книги сунула свой хорошенький любопытный носик. Я спокоен в том плане, что установить здесь какое-либо шпионское устройство невозможно, но зрение, слух, память и логический анализ изученных улик — тоже своего рода оружие агента специального назначения. Оба варианта — мимо. Я никогда не держу доступный компромат в доме.
— Ты опоздала, — констатирую я спокойным дипломатичным тоном. — Проходи, пожалуйста, присаживайся, — я показываю на стул напротив своего стола и снова окидываю ее пристальным долгим взглядом. Эйнин выглядит убийственно сексуально даже в прикрывающем зад и колени бледно-бирюзовом платье, оттеняющем и подчеркивающем цвет ее глаз. Вырез на груди чуть ниже допустимого, или я слишком придирчив ко всему, что надето на Эрике… если мы в этот момент не в постели, где одежда вообще лишний и неуместный элемент. Ложбинка между полных грудей удерживает мое внимание чуть дольше положенного, взывая острое желание усадить девушку на колени и зарыться лицом в упругие холмики, дёрнуть вниз вырез платья, облизать поочерёдно маленькие сосочки, наблюдая, как они набухают и твердеют, заставляя свою хозяйку нетерпеливо ерзать, потираясь о мгновенно затвердевшую выпуклость на моих светлых брюках. Задрать это чертово платье, сдвинуть в сторону тонкую ткань трусиков, запустить в нее свои пальцы, заставив стонать и всхлипывать, а потом и член, на котором она с удовольствием будет скакать, как делала это вчера, прицепив меня наручниками к изголовью. Безумная. Невозможно даже представить, чтобы Лейла или Аида признались мне, что баловались с вибратором. И, черт, я хочу посмотреть, как она удовлетворяет себя резиновой игрушкой. Стоит подумать об этом, как в голове начинают мелькать горячие кадры, один развратнее другого, и нетерпеливо ерзать начинаю я. Стоп. К делу.
— Как ты спала, Медина? — прочистив горло, начинаю с вежливого вопроса, точно зная, что он взбесит ее еще больше, чем мое показное спокойствие и холодная отчужденность.
— Крепко, — лаконично отвечает она и добавляет чуть слышно. — Спасибо.
— Я рад, что ты начинаешь осваиваться, — заявляю я, показывая взглядом на вторую кружку кофе на подносе и блюдце со сладостями. — Угощайся. Кофе остыл, но, если бы ты пришла вовремя, смогла бы насладиться его необыкновенным ароматом и вкусом.
— Спасибо, меня покормили, — с нечитаемым выражением сквозь зубы произносит Рика, задерживая на моем лице тяжелый взгляд. — Я сыта, Джамаль.
Вздёрнув бровь, я равнодушно пожимаю плечами, не собираясь разбираться, что означают вспышки гнева в потемневших глазах Эйнин.
— Вот и отлично. Тогда начнем? — сухо спрашиваю я. Эрика напряженно кивает, положив на край стола свои документы. Надо же, не забыла. Протянув руку, я забираю их, наблюдая за тем, как взгляд Эйнин задерживается на оставленной на самом виду книге с изображением дворянского герба на обложке и кольце сверху, которое выпало из лифчика Эрики несколько дней назад. Только наше. Только твоя. Только мой. Мы одновременно поднимаем глаза, сталкиваясь взглядами. В ее я вижу неприкрытую боль, которая мгновенно рикошетом отлетает в мое сердце. Горло сжимает спазм, и я торопливо делаю глоток своего тоже давно остывшего кофе. Порой мне безумно сложно разобраться в том, что творится в голове у этой авантюристки.
— Что ты хочешь знать? — конкретизирует Рика.
— Правду, Медина. — коротко отвечаю я. — С момента твоего возвращения в Нью-Йорк.
— Уверена, что ты уже провел свое личное расследование, — после непродолжительной паузы уверенно произносит она.
— Расскажи мне то, чего нет в собранном на тебя досье.
— Меня действительно отстранили от службы в отделе после серии расследований, — Рика откидывается на спинку кресла, уверенно глядя мне в глаза. — Это правда. И я действительно решила коренным образом изменить свою жизнь, связать ее с благотворительностью и помощью детям. Это тоже правда.
— Но что-то пошло не так? — с долей скепсиса подсказываю я, когда она замолкает. Рика отводит взгляд, уставившись в окно за моей спиной.
— Я собиралась все тебе рассказать, — сдвинув брови на переносице, тихо выдыхает Рика. — Еще вчера, если бы ты не повел себя, как…
— Опустим наши личные претензии друг к другу, — резко обрываю ее и добавляю требовательным тоном. — Продолжай.
— Я действительно не знала, кто такой Дерек Мак, — расправляя длинными пальцами складки платья на коленях, нервно произносит Эрика. — Когда он появился в одном из благотворительных фондов, где я работала. И это тоже правда. Мы общались на почве общих интересов, и.
— Я знаю, как именно вы общались. Мне предоставили подробный отчет, — бросив на девушку тяжелый взгляд, жестким тоном сообщаю я.
— У нас ничего не было, — мгновенно закипает Рика. В мятежных голубых глазах бушует буря. — Ни-че-го, — по слогам чеканит она.
— Это не имеет значения сейчас, — равнодушно качаю головой, и Эрика срывается, вспыхивая, как спичка:
— Имеет, черт возьми. Ты совершенно меня не слышишь. Я не спала с ним, никогда не хотела его. Да, он мне нравился, но вся симпатия испарилась, когда меня вызвали на допрос в отдел и сообщили, кем на самом деле является Дерек Мак. Я ненавижу ложь, Джамаль. В любом ее проявлении, — в ее глазах горит обвинение, на которое я отвечаю не менее свирепым взглядом.
— Дальше, Рика, — ледяным тоном требую я, швыряя в сторону ручку, и та, ударившись о стену разлетается на части. Шайтан, Эрика Доусон любого способна довести до белого каления.
— Почему ты мне не веришь? — теперь в ее голосе звучат отчаянные горькие нотки. — Я думала только о тебе. Постоянно. Я с ума сходила, а Дерек…
— А Дерек помог тебя отвлечься от мыслей обо мне, — обрываю на полуслове, чтобы закончить за нее и киваю через силу, сжимая и разжимая пальцы. — Я понимаю.
— Да нет же, — горячо и пронзительно искренне отрицает она. Пару секунд пристально смотрю в ее сверкающие праведным негодованием глаза, и там, в самой глубине клубящегося гнева, я вижу совсем другой ответ.
— Просто признай это, Эйнин, — устало произношу я, чувствуя себя разбитым, хотя мы только начали. — Я верю, что ты не спала с ним. Правда верю, но не говори, что не думала об этом. Женщина не целует мужчину, если он ей неприятен, если только она не проститутка, которая продает свое тело за деньги. Ты не проститутка, Эрика. Поэтому остается первый вариант. Он тебе нравился, и ты бы дала ему. Рано или поздно. Если бы я не появился на горизонте снова. Вспомни, что ты говорила мне несколько дней назад? Что не намерена отказываться от своих планов и возможностей, которые способен тебе предоставить всемогущий неженатый Искандер Аль-Мактум ради неприятной и неприемлемой роли третьей жены какого- то там архитектора.
— Ты опять все перевернул, — раздражённо возмущается Эрика.
— Я повторил твои слова, Эйнин, — с ледяным спокойствием напоминаю я. — Больше ты не увидишь своего принца с безграничными полномочиями и высокими идеалами, поэтому я исключаю вопрос о ваших взаимоотношениях, симпатиях и общих интересах из повестки дня. Переходим к следующему и основному. Я задавал тебе его не единожды, и ты и разу не ответила честно. Зачем ты приехала, Рика? Мне нужна настоящая конкретная цель, без приукрашиваний и лжи. Благотворительный центр помощи детям, и безумная тоска по мне — это декорации, так что не трать время на повторения.
Эрика шумно вздыхает, и мой взгляд невольно опускается к упругим полушариям грудей и быстро поднимается к лицу, на котором явственно читается задумчивое неуверенное выражение. Она сомневается, что вполне естественно… или придумывает рецепт для новой порции лжи, что совершенно недопустимо.
— Бывших агентов не бывает, Джамаль. Ты сам знаешь прекрасно, — снова вздохнув, решается заговорить Эйнин. — После нескольких контактов с Дереком меня вызвали на допрос в отдел, где просветили, кем он является на самом деле. — она прерывается, бросив на меня беспокойный взгляд. Рика заметно нервничает. — Я не могла отказаться, Джамаль. И дело тут не в моих личных желаниях, а в спасении сотни загубленных работорговцами жизней.
— Ты получила новое задание? — это не вопрос, а утверждение. Она коротко кивает, опуская взгляд на свои пальцы, теребящие подол платья. — Следить за Искандером?
— Да, — глухо отвечает она и добавляет ещё тише. —