– Спасибо, что вымыли вчера коридор, – сказала Первин и подала старушке рупию – та приняла ее с довольной улыбкой.
– Спасибо, что пришли. Бегум помощь нужна, потому что Амина…
– Конечно. Столько всего нужно разобрать… – Тут Первин оборвала саму себя, заметив странность в словах Тайбы. – Что такое с Аминой?
Тайба снова потрясла головой и сказала:
– Спряталась она вчера вечером, да так пока и не вышла.
– Вы уверены, что она прячется? – У Первин появилось странное чувство – теснота в груди, суть которой она определила быстро: страх.
– Да кто ж ее знает? Считает, что она уже большая, не мне ею командовать. Да бывает такое…
Первин оборвала ее:
– Где сейчас бегум?
– В комнате у Разии.
Первин поспешила наверх, подумав по ходу дела: странно, что айя Тайба не сказала ей об исчезновении Амины сразу. Неужели нянька не боится, что исчезновение девочки сразу после страшного преступления может означать, что убийца Мукри расправился и с ней? А что, если Амина решила выскользнуть из дома и отправиться к Первин в контору за помощью? Впрочем, Мустафа наверняка бы ее впустил и позвонил обо всем рассказать.
Сворачивая в коридор, в котором находилась комната Разии, Первин ощущала одно – сильнейшую тревогу. Если Амина просто решила поиграть в прятки, как это представлялось айе, Первин так обрадуется ее возвращению, что даже не станет бранить. Но если девочка скрывается намеренно, на то есть веские причины.
Дверь в спальню Разии была чуть приоткрыта, но Первин все же постучала, предупреждая вдов о своем появлении. Разия и Сакина – они молча сидели за письменным столом – стремительно обернулись.
– Адаб. Можно мне войти? – спросила Первин.
– Да, пожалуйста, – сказала, вставая, Разия. Голос ее дрожал. – Мы решаем, что делать с новой бедой. Моя дочь пропала.
Первин подошла поближе, чтобы опустить руку Разии на плечо, и сказала:
– Я только что узнала про это от айи Тайбы. Мы ее обязательно найдем.
– Я звонила вам вчера вечером в девять, – сказала Сакина. – По телефону на карточке. Но никто не ответил.
У Первин упало сердце. Она в это время сидела у Элис, отца тоже не было в конторе. Если бы Сакина догадалась позвонить еще и на домашний номер!
– Поначалу мы даже и не встревожились, потому что у нее множество потайных мест, где она читает и рисует, – продолжила Сакина. – Но она так и не вышла, даже к ужину.
– Почему вы не позвонили в полицию? – осведомилась Первин.
– Они еще до того уехали, – пояснила Разия; на лице ее застыла маска отчаяния. – А кроме того, мы знали, что они ничего делать не станут. Потом оказалось, что из дома кое-что пропало.
Теперь Первин уже не скрывала своей тревоги.
– Какая между этими событиями связь? Вещи мог похитить тот, кто убил мистера Мукри.
– Нет, – прошептала Разия. – На месте нет одежды Амины, ее блокнота для рисования и сумки.
– Скажи, что ты после обнаружила, – вставила Сакина.
Разия опустилась на стул.
– Еще пропали моя книга с адресами, путеводитель по городу и двадцать рупий из этого стола.
Теперь все вроде бы стало понятно.
– Вы думаете, она ушла с Малабарского холма?
– Возможно. – В голосе Разии не было уверенности. – Она очень привязана к нашим родственникам из Ауда. Два года назад мы ездили туда на поезде, и она очень заинтересовалась дорогой. Возможно, решила, что сможет добраться туда сама.
– Трудно себе представить, что она бросит нас в такой момент, но ведь девочки очень порывисты, – негромко произнесла Сакина. – Да и стражи у ворот не было. Амина, видимо, решила использовать такую возможность.
Первин подумала: что-то не похоже, что Амина воспользуется отсутствием охраны у ворот для того, чтобы отправиться исследовать неведомое. Заставить ее уйти могло только другое: страх за собственную жизнь или необходимость сообщить кому-то вовне, что им нужна помощь.
– Я не понимаю, почему Амина не оставила записки с объяснением. И как могла девочка, совершенно не знающая города, добраться с Малабарского холма до Виктории-Терминус? Там еще нужно купить в кассе билет на поезд дальнего следования. Ее бы сразу заметили. Нужно сказать в полиции, чтобы начали поиски. Они могут отправить сообщения констеблям и на железную дорогу.
– Нет, нет! – едва ли не простонала Разия. – Никакой полиции. Только не после вчерашнего!
– Но если пропавшего ребенка ищут, вероятность, что его найдут, гораздо выше. – Первин удержалась от порыва тряхнуть за плечи женщину, которая так мало знала о внешнем мире. – Можно даже объявить награду за ее возвращение.
– Нет. – Разия решительно покачала головой.
Первин перевела взгляд на Сакину.
– Думаю, мне понятны ее чувства, – сказала Сакина, поглаживая ладонь Разии. – Если распространится весть, что Амина ушла в город, это погубит ее репутацию. Мы никогда уже не найдем ей жениха. Мы молим Аллаха, чтобы он ниспослал Амине свою защиту и она благополучно добралась бы до Ауда. А после этого мы станем смиренно просить вас оказать нам помощь в ее возвращении в Бомбей.
Первин прекрасно знала, что такое погубленная репутация, но, с другой стороны, почему мать не готова пойти на все, чтобы отыскать пропавшую дочь? Она бросила умоляющий взгляд на Разию – в надежде, что та возразит Сакине, – однако старшая жена не произнесла ни слова.
И тут Первин вспомнила про тайный страх Разии, что это Амина убила мистера Мукри.
А вдруг Разия сама отослала дочь из дома, чтобы девочку не арестовали, – скорее всего, отослала не в одиночестве, а с сопровождающим, которому доверяет? Если это так и если теперь Первин сама позвонит в полицию, она нарушит свое клиентское соглашение с Разией, а может быть, еще и навредит Амине.
Не может она этого допустить. Первин, вздохнув, сказала:
– Я вам изложила, какие действия представляются мне наиболее разумными. Не знаю, чем я лично могу вам помочь.
– Кое-чем можете. – Измученный взгляд Разии остановился на Первин. – В Ауде жизнь гораздо патриархальнее, чем здесь, у моих родных в доме нет телефона. Я напишу телеграмму – не могли бы вы ее отослать? Я хочу попросить родных, чтобы они отправили моего младшего брата – любимого дядю Амины – ждать ее на железнодорожном вокзале.
– Да, конечно. – Первин перевела глаза на Сакину. – У меня к вам просьба. Расскажите мне поподробнее про Мохсена – его пока так и не отпустили.
– Почему? Я же сказала вам вчера, что послала его принести мне розовый аттар, – удивилась Сакина. – Вы этого не передали полицейским?
– Я сообщила об этом младшему инспектору, но он не изменил своего решения. Одна из проблем в том, что в первый момент Мохсен дал неверные показания: что он в это время общался с соседскими дурванами.
– Ума не приложу, зачем ему это понадобилось, – вздохнула Разия. – Но, с другой стороны, мы же совсем плохо его знаем.
В этом Первин была совсем не уверена.
– Он часто выполняет ваши поручения. Как вы с ним общаетесь с учетом пурды?
Сакина пожала плечами, ее черное шифоновое сари соскользнуло до локтя.
– Мы говорим с Фатимой, она передает ему. В тот раз я попросила его принести мне розовый аттар из лавки мистера Аттарвала на базаре Завери. Было это в тот самый момент, когда Мукри-сагиб выставил вас за дверь.
– Почему вы услали его на базар, когда в доме столько всего происходило?
– Запах розы успокаивает мне нервы, – пояснила Сакина. – Я часто прибегала к этому средству после кончины мужа. А тут поняла, что флакон пуст.
– Младший инспектор полагает, что Мохсен мог находиться в бунгало и убить Мукри-сагиба, а уже потом отправиться исполнять ваше поручение. Что вы об этом думаете?
– Даже не знаю, – совсем тихо произнесла Разия. – Я не имею права говорить дурно о человеке, от которого в прошлом видела только добро.
Звучит не слишком убедительно. Первин вгляделась в Сакину – та тискала в пальцах кончик сари, чем подтверждала, что нервничает. Первин продолжила:
– Мохсен вернулся вчера вечером, его сразу же задержали. Сакина-бегум, а он принес вам аттар?
– Нет. – Сакина зажала рот ладонью. – А раз благовония у меня нет, может, он и не ходил на базар! И, значит, он совершил это… это страшное.
– С другой стороны, он мог отдать аттар Фатиме перед самым арестом, чтобы она его передала вам. Я ее спрошу. – Первин помолчала. – А где Мумтаз-бегум?
– Мы ее еще не видели. Но она часто спит допоздна, – с легким неудовольствием сообщила Разия.
Первин очень надеялась на то, что вдова у себя и спит. Вот только не было у нее ощущения, что в бунгало Фарида хоть кто-то находится в безопасности.
24. Тайная радость жены
Бомбей, февраль 1921 года
По дороге в комнату Мумтаз Первин обнаружила, что Фатима моет резной мраморный плинтус в коридоре. Первин нагнулась к ней и сказала:
– Я иду к Мумтаз-бегум, но хочу задать тебе один вопрос. Папа тебе что-то передал перед тем, как его забрала полиция?
– Нет. – Фатима положила тряпку. – А что он мне должен был передать?
– Я думала, вдруг он тебе оставил аттар, который купил для Сакины-бегум. Ну, ничего страшного.
Фатима понизила голос:
– А вы слышали, что Амина пропала?
Первин кивнула.
– Ты думаешь, она поехала в Ауд?
Фатима снова взяла тряпку, крепко сжала в кулаке.
– Как она могла туда поехать? Она же еще маленькая. И еще мы с ней дружили. Она бы не уехала, не попрощавшись.
– А может, она где-то прячется?
Фатима снова принялась тереть плинтус.
– Прячется, потому что слушает, что люди говорят, а не потому, что поиграть решила. Может, ее не могут найти, потому что… – девочка несколько раз глубоко вздохнула, – убийца вернулся.
– Я молюсь за то, чтобы это было не так.
– Тут так страшно, без аббы-то. Мы с Зейдом вчера были вдвоем в нашем домике. Подтащили мешок с рисом к дверям – если кто захочет войти, мы услышим. А еще Икбал дал нам нож из кухни, чтобы защищаться. Зейд сказал, что любого зарежет, чтобы нас спасти, но он ведь совсем маленький!