— А она забирала?
— Да синька их забирала, а им до сих пор невдомек. Просто после того, как я дриаду призвала, мужики меньше пить стали. Но не все. Раз да один какой дурак пойдет спьяну в лес охотиться или на рудник втайне ходить. А с пьяного чего взять — то оступится, то в капкан угодит волкам на радость. Да и скажи мне, как Хозяйка их заберет, когда ее нет?
— Как нет?
— А ты ее видел?
— А разве нет?
— Дриаду ты видел, — хихикнула девица и поправила сползший синий платок, из-под которого выбивались непослушные каштановые кудри.
Она разве была в платке?
— Разве дриада — не Хозяйка? Получается, я ее не видел! — Яков остановился и, не моргая, уставился на девицу. — Ты что со мной сделала? Я хотел сказать, что дриаду не видел… опять! — Яков вытащил меч и направил основание на горло девицы.
— Чууу. Пожалуй, дальше сам дойдешь. И за мной не пойдешь. Не пойдешь. — Она указала на Якова пальцем и громко засмеялась.
Он попытался сделать шаг, но ноги снова не подчинились ему.
— Ты пришел за заказом, но выполнить не смог, потому что Хозяйка — лишь сказка горняков, — продолжила девица нараспев, качая в воздухе указательным пальцем. — Поэтому ты в пещерах ее не нашел. Разве можно найти то, чего не существует? Вот что ты будешь рассказывать, если захочешь историю о своем заказе поведать. А они — верят, да. Потому что не обязательно существовать тому, во что кто-то верит. И необязательно требовать жертвы с тех, кто в тебя верит. А ты — хочешь верь, хочешь не верь. Да только домой отправляйся теперь. — Она сорвала с головы платок и помахала им Якову, медленно отступая назад. Затем развернулась к нему спиной и ускорила шаг, отдаляясь.
Яков так и не мог последовать за ней. Сделать шаг назад, прочь от этих гор — смог. А обратно в сторону деревни горняков — уже нет. Снова посмотрел он на удаляющийся силуэт. Девица возвращала платок на голову, уходя все дальше.
Уходя и прихрамывая на левую ногу.
Яков повернулся в сторону дома и побежал, крепко сжимая в одной руке клинок, в другой — самородок. По дороге много он думал о Хозяйке, жизни своей и Аннушке.
В следующей деревне нашел кузницу и купил набор инструментов для обработки камня. Все же лучше, чем браслет, решил он. Все же лучше.
Дмитрий Темерев. МАЛАХИТОВАЯ МЕСТЬ
Пролог
Рассыпавшись яркими всполохами светящихся спор, светогриб закачался от моего пинка и изменил цвет с желтого на фиолетовый.
— Больше никогда так не делай, Полоз, — предупредил меня отец.
Словно в подтверждение его слов, вдалеке раздался гортанный рев. Вместе с тем, поле светогрибов в этой пещере, размерами больше походившее на море, пришло в движение.
— Пожиратели малахита услышали нас, — шепотом сказал он. — Снимаемся и уходим обратно в город.
— Извини, — опустив глаза, буркнул я.
— Не страшно, ты же не знал, — ответил отец, и его рука легла мне на плечо. — Попробуем еще раз. Сейчас главное не попасться им на глаза и успеть добраться до города.
Старый и мудрый исследователь глубин, коим был мой отец, поднял с земли камень и запустил его в грибное море света за нашими спинами. Мы похватали торбы и припустили по узкой галерее, через которую вышли к полю десять минут назад.
Сзади раздался звериный визг, и движение моря изменилось. «Малахитники поменяли свой курс», — подумал я. Отец выиграл нам время.
Они нагнали нас уже под самыми стенами города. Отец велел мне бежать, а сам прикрывал отступление ровными и точными выстрелами из пищали.
Я забежал в ворота и без сил упал на брусчатку, переводя дух. Ворота шумно закрылись за спиной. Со стен раздавались громогласные выстрелы пушек и мортир. Я не мог поднять глаза и только шумно дышал после самого большого в моей жизни забега.
Спустя несколько минут я смог отдышаться и огляделся. Вокруг сновали дружинники в красных кафтанах. Никому не было дело до мальчонки, лежавшего на грязной брусчатке. Отца нигде не было.
— Эй, парень, — раздался сверху голос, привыкший повелевать.
Я поднял взгляд и увидел громадного дружинника с черной густой бородой. Он скупо улыбнулся и протянул мне свою мозолистую ладонь.
I
С того самого момента, когда я остался один, я зарабатывал на жизнь добычей шкур малахитников. С ними у меня были личные счеты, и я делал это лучше всех в Подмирье.
Светокамни, усыпавшие свод гигантской каверны, в которой находился Город, сегодня излучали приглушенный зеленый свет. Это считалось хорошим знаком.
Под ногами то и дело сновали пещерные крысы, а в воздухе пахло мокрым камнем. Где-то час назад я пересек границу пафосного центрального круга и сейчас шел через отвратительные трущобы.
Два часа назад я получил письмо с печатью моего помощника Байрака. В нем говорилось, что настоящие убийцы моего отца не малахитники и что они нашли их. Это и привело меня сюда, в этот грязный район отверженных и обездоленных.
Завернув за угол одной из покосившихся хибар, я увидел метнувшуюся ко мне тень и вспышку света.
Очнулся я уже привязанным к стулу. Зрение фокусировалось не сразу, а во рту стоял такой знакомый вкус крови. Через несколько мгновений я снова начал видеть. Вокруг были длинные ряды стеллажей и пять фигур в лохмотьях. Их лица были скрыты, а это значило, что они планируют меня отпустить.
— Вы все здесь умрете, — полным стали голосом сказал я и сплюнул кровь на пол.
— Нет, все будет не так, — змеиным шепотом начала одна из фигур, худой как скелет мужик со шрамом на лице, — сначала мы тебя…
— Давай завязывай, это мое девятое похищение. Кто вы и что вы хотите? У меня нет времени на запугивания и пытки.
Мои горе-похитители переглянулись. Видимо, их наниматель не сказал, кто я такой, чтобы сэкономить на оплате заказа.
— Молох сказал, что ты можешь быть несговорчивым, — тем же шепотом продолжил главарь и достал из-под полы плаща небольшой переливающийся сине-зеленый кристалл.
В ту же секунду воздух взорвался выстрелами пищалей. Картечь забарабанила по каменному полу. Я закрыл глаза, а когда открыл — передо мной лежало четыре тела. Сзади послышался топот сапог и на плечо опустилась рука.
Я встал и окинул своих спасителей быстрым взглядом. Байрак, шестеро охотников из моей артели и седой старик.
— Правильно ли я понял, что кто-то украл твою печать и обманом заманил меня сюда? — спросил я Байрака.
— Все так, мой господин, — коротко ответил он.
— Хорошо, но тогда откуда ты знал, где меня искать?
— Этот старик пришел в крепость артели и сказал, что ты в большой опасности. Я выслушал его, мы догнали вас как раз в тот момент, когда один из этих оборванцев оглушил вас.
— И не стали вмешиваться, пока они не раскроют своего нанимателя?
— Да, все так, — как всегда лаконично ответил мой помощник.
Я кивнул и принялся разглядывать старика. Он был одет в старую изорванную мантию с капюшоном. Все его лицо покрывали морщины, волосы на голове и лице были абсолютно белыми, а из-под капюшона светились умом и решительностью голубые глаза. Черты лица казались знакомыми, но я не мог вспомнить, где я видел этого нищего.
— Кто ты и откуда узнал, что мне нужна помощь? — свысока спросил я.
— Я слежу за тобой уже пятнадцать лет. Я твой отец.
— Пф. Если бы мне давали по копейке каждый раз, когда я это слышу, то у меня уже был бы рубль! — с нескрываемым презрением выплюнул я. — Свяжите этого интригана и доставьте в крепость.
Я резко отвернулся от своих людей и пошел в сторону бывших похитителей, лежавших около стула. Все они лежали там, где их застала картечь. Только тела было четыре, а не пять. Главаря среди трупов не было. Куда он мог деться?
— Байрак! — гаркнул я.
— Да, мой господин, — ответил он и поспешил встать рядом со мной.
— Вы дали пятому просто уйти?
— Никак нет. Он использовал кристалл перемещения ровно в тот миг, когда я выстрелил в него. Попал я или нет — неизвестно.
— Да уж, если бы кристаллы не стоили по триста рублей, то я бы вообще пешком не ходил, — с ухмылкой отметил я. — Это говорит о том, что Молох многого ожидал от этого похищения.
— Молох, мой господин?
— Да. Сбежавший труп упомянул его имя, — сквозь зубы сказал я.
— Тогда нам нужно скорее попасть в крепость, г осподин, только там мы сможем вас защитить.
Наш отряд и оборванный старик со связанными за спиной руками вышли из этого кладбища похитителей и направились в сторону стойбища нетопырей. Байрак и его ребята резво отвязали девять этих летающих порождений ада, а кто-то уже запрыгнул им на загривок и проверял поводья.
Меня всегда пугал вид гигантских летучих мышей. Поэтому я старался не пользоваться этим видом транспорта. Даже если мне приходилось добираться до Сосульки, я предпочитал подниматься по лестнице. Да, гладкий как шелк и черный как ночь мех, да, ты можешь летать и вообще очень быстро перемещаться, но эти глаза. Черные не как ночь, а как проклятая бездна. Будто на тебя смотрит тьма загробного мира. Нет, только по большой нужде, не могу себя пересилить.
Мы набирали высоту, и перед нами открывался Город. Он имел два ряда стен: внешние и внутренние. Внешние шли по всей окружности Города и защищали от ужасов нашей подземной родины. Внутренние же позволяли отгородиться от нищеты изгоев, стекающихся в Подмирье. Наверху они были почти что рабами, крепостными. Здесь же становились свободными. Однако мало кто умеет пользоваться свободой, и по сути их положение в обществе оставалось неизменным.
Стены делили Город на центральный и внешний округа. Те, в свою очередь, делились на районы. А над всем этим высилась Сосулька. Целый район, построенный в гигантском сталактите, висящем над центральным округом.
Крепость находилась в центральном округе, недалеко от лестницы к Сосульке. Это был район, в котором земля была по карману только избранным, таким, как я. Не для того мои предки поколениями выживали в полных кошмаров подземельях, чтобы я жил как все.