– Но вы бы могли…
– Нет! – покачал он головой. – Если пройдет слух, что исцеляю взрослых, да еще, не дай Бог, с онкологией… Меня разорвут на мелкие кусочки. Думаете, литовец первый? Кто только не обращался, чего только не сулили! Новую «волгу», кучу денег, даже квартиру. Когда жареный петух клюнет, ничего не жалко.
– Кстати, о деньгах, – сказала Вика. – Сколько я должна?
– Нисколько.
– Это неправильно, – нахмурилась Вика. – Другие платят.
– У них есть такая возможность, у вас – нет.
– Почему? – обиделась она.
– Сколько у вас с собой? – спросил он.
– Двести рублей.
– У меня минимальный тариф – пятьсот.
– Могу заплатить частями. Двести – сейчас, остальные – потом.
– Бросьте! – махнул он рукой. – Не помню, сколько у меня на сберкнижке, но ваших денег даже не замечу. Не парьтесь!
«Почему я должна париться? – удивилась Вика. – Мы не в бане. О чем это он? Ладно…»
– Не люблю оставаться в долгу, – сказала, помедлив. – Вам, ведь, негде ночевать, так?
– Разве что здесь, – улыбнулся он. – На столе. Дивана, как видите, не завезли. В гостинице без паспорта не поселят, а он – в квартире. Есть друзья, но не хочется их напрягать. Поздно. О таком договариваются заранее.
– Ночуйте у меня, – предложила Вика. – Квартира однокомнатная, но места хватит.
– Вы это серьезно? – прищурился он.
– Разумеется. Я лишила вас ночлега, так что компенсирую. Заодно накормлю. Я много наготовила. Бутерброды – это вкусно, но горячую пищу не заменят. Как врач это говорю.
– Принято! – кивнул он. – Далеко живете?
– В Серебрянке.
– Я сейчас, – он встал и вышел. Вика услышала звук накручиваемого диска телефона. Затем – его голос:
– Николаевич? Добрый вечер. От ужина не оторвал? Хорошо, что уже. Нужно подбросить в Серебрянку. Когда будешь? Жду. Приедет через пятнадцать минут, – сообщил, заглянув в комнату. – Допиваем коньяк и выходим на крыльцо.
Так и поступили. Грязную посуду оставили на столе. «Маша помоет», – буркнул экстрасенс. Перед тем как выйти, он заглянул в какой-то закуток в конце коридора и вернулся с пластиковым пакетом в руках. В нем что-то позвякивало. Они вышли на крыльцо, спутник запер дверь и, попросив Вику подождать, сходил к стоящей неподалеку будке телефона. Еще не стемнело, и Вика видела, как он снял трубку, бросил в аппарат монету и стал накручивать диск.
– Сдал офис на сигнализацию, – пояснил, вернувшись.
«Почему он говорит «офис»? – удивилась Вика. – Не «контора» или «помещение»? Мы ведь не в Америке». Размышления прервали подкатившие к подъезду белые «жигули». Водитель открыл дверцу и поздоровался.
– Знакомься, Николаич, Виктория Петровна, – представил ее экстрасенс. – Она скажет, куда ехать. А это Николай Николаевич, мой сосед по дому и ходячий автомобильный справочник.
Сосед довольно улыбнулся. Вику усадили на заднее сиденье, Экстрасенс устроился рядом с водителем. Вика назвала адрес, и они поехали. Дорогой мужчины говорили об автомобилях, «ходячий автомобильный справочник» убеждал, экстрасенс крутил головой.
– Иномарку не найдешь! – убеждал водитель. – Ну, а купишь – встанешь колом. Запчастей-то нет.
– Скоро будет валом, – не соглашался экстрасенс.
Как поняла Вика, он собирался купить автомобиль, и сейчас выбирал подходящий. «Ничего себе запросы! – подумала удивленно. – «Жигули» и «Волга» не нужны, про «Москвич» и «Запорожец» слышать не желает. Мой бывший свекор на «Волге» ездит и радуется. Так он генерал!»
Доехали они быстро. Выходя из машины, экстрасенс сунул водителю купюру, тот спрятал ее в карман.
– Желаю приятно провести вечер! – сказал на прощание. Экстрасенс погрозил ему пальцем. Николаич улыбнулся и захлопнул дверцу.
Они вошли в подъезд, поднялись на лифте на седьмой этаж, Вика открыла дверь и пропустила гостя вперед.
– Ого! – воскликнул тот, втянув носом. – Какой запах! Виктория Петровна, у меня слюнки текут.
– Мойте руки! – улыбнулась Вика. – Ванная там. Накормлю.
Она прошла в кухню, зажгла газ под утятницей – еду следовало разогреть – и стала сервировать стол. Экстрасенс явился следом с бутылками в руках. «Это они звякали в пакете», – догадалась Вика.
– Штопор и бокалы найдутся? – спросил с порога.
– В шкафчике, – указала она.
Пока Вика хлопотала, гость открыл бутылки и разлил их содержимое по бокалам. Себе – коньяку, ей – красного вина.
– Коньяк для вас слишком крепкий, так что отыскал в запасах, – пояснил, перехватив ее взгляд, устремленный на бутылку. – Если верить этикетке, французское, да еще бордо. Правда, ординарное. Не помню, кто принес. Сойдет?
– Да, – кивнула Вика, а сама подумала: «Ну и барин! Французское ординарное ему не нравится. Я вот никакого не пробовала».
– Знаете французский? – поинтересовалась.
– Плохо, – покачал головой он. – Английский и немецкий – свободно: говорю, читаю и пишу.
«Ничего себе! – подумала Вика. – Это что ж он закончил?» Как и большинство выпускников советских вузов, иностранным она не владела, хотя прилежно учила.
Тем временем утятница согрелась, Вика сняла крышку и выложила на блюдо истекающие жиром картофельные оладьи. Поставила его на стол.
– Колдуны[17]! – воскликнул гость. – Любимое блюдо. Что вы со мной делаете, Виктория Петровна? Ведь не встану, пока все не съем.
– Угощайтесь! – улыбнулась Вика. Похвала была приятна. Она подцепила вилкой и положила ему в тарелку «колдун», полила его сметаной, затем взяла себе и присела на табурет. Он поднял бокал.
– Уважаемая Виктория Петровна! – сказал, приняв строгий вид. – Я впервые у вас в доме, и считаю нужным представиться. Итак, Михаил Иванович Мурашко, тридцать пять лет. По образованию инженер, выпускник МВТУ имени Баумана.
«Ого! – мысленно присвистнула Вика. Об этом вузе она слышала только хорошее. – Вот откуда у него знание языков. А на тридцать пять он не выглядит совсем».
– Работал на тракторном заводе, – продолжил гость, – затем – журналистом в газетах и преподавателем в БГУ, откуда уволился на днях. В настоящее время – председатель правления кооператива «Биоэнергетика». Чем занимаюсь, знаете. Что еще? Женат, но теперь это ненадолго.
Он внезапно глянул на свою руку с бокалом, поставил тот на столешницу, встал, стащил с пальца обручальное кольцо и выбросил его в открытую форточку. Вика только ахнула. Оно же золотое!
– Вот и все! – сказал гость, присаживаясь обратно. – Ваш черед.
– Виктория Петровна Комарик… – начала Вика, но Михаил вдруг расхохотался. Она насупилась.
– Извините, – он прижал руку к сердцу. – Удержаться не смог: мурашка и комарик за одним столом.
Вика, осознав комизм ситуации, фыркнула, а затем тоже рассмеялась.
– Остальное знаете, – завершила представление. – Мединститут, замужество, развод. Ординатор Минской областной клиники.
– Предлагаю без отчеств, – сказал он. – А то достали. Раньше студенты в БГУ, теперь пациенты: все «Михаил Иванович» да «Михаил Иванович»…
– Так же у меня в клинике. Старухой себя чувствуешь, – кивнула она. – Принято! Можно и на «ты».
– Вот за это и выпьем! – он поднял бокал.
Ужин прошел замечательно. Они выпивали, ели, Михаил шутил, рассказывал анекдоты. Знал он их великое множество. Вика хохотала до изнеможения. Никогда прежде ей не доводилось бывать в компании со столь интересным человеком. С таким в гости ходить опасно: мигом перетянет внимание на себя, очарует всех – в первую очередь женщин. Отбивай потом! «Это с чего вдруг я считаю его своим? – спохватилась Вика. – Мы всего лишь знакомы». Но второе «я» не согласилось и стало рисовать картины одна прелестнее другой. «Уймись! – попыталась урезонить его Вика. – Так нельзя». «Дура! – ответило подсознание. – Не упускай шанс! Видишь, как смотрит на тебя? Однозначно запал. Хватай и тащи его в постель! Тем более, что теперь можно – исцелили. Не то будешь локти кусать!»
В смятении Вика глянула на часы: половина одиннадцатого. Он заметил ее движение.
– Завтра рано на работу?
– Нет, – покачала она головой. – У меня отгулы. А тебе?
– В девять первый пациент, – он встал. – Спасибо за угощение, Виктория. Теперь в душ и спать. Постели мне где-нибудь на полу.
– Вот еще! – фыркнула она. – У меня диван-кровать, поместимся. Вроде не сильно толстые.
Михаил рассмеялся. Она отвела его в комнату, где разложила и застелила диван. Дала ему чистое полотенце и новую зубную щетку. Указав на стул, на который можно повесить одежду, вернулась на кухню. Моя посуду, слышала, как он плещется за стенкой. Потом в ванной затихло. Покончив с посудой, Вика отправилась в прихожую, где разделась, накинув вместо блузки и юбки халатик. В ванной ополоснулась, почистила зубы и отправилась в комнату. Встав на пороге, присмотрелась. Михаил лежал у стены, отвернувшись. Вика скинула халатик и полезла под одеяло. В следующий миг сильные руки схватили ее и потащили к себе. Вика пискнула.
– Что ты? – удивленно спросил он.
Она уперлась ладонями в его грудь:
– Не надо!
Вика ожидала, что он станет приставать, и была к этому готова. Но чтоб так сразу?
– Ты еще скажи, что мы едва знакомы! – хмыкнул он.
– Разве не так?
– Эх, Викуся! – вздохнул он. – Вот увидел тебя утром, и сердце замерло. Песню вспомнил. «Лишь позавчера нас судьба свела, а до этих пор где же ты была? Разве ты прийти раньше не могла? Где же ты была, ну, где же ты была?» – пропел он вполголоса.
– Сколько дней потеряно! Их вернуть нельзя! Падала листва и метель мела. Где же ты была? – подхватила она. – Хорошая песня.
– Это про меня, – сказал он. – Про нас с тобой. Разве не понятно? Для кого я целый вечер распинался? На ушах ходил, чтоб понравиться.
– Это правда? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Нет, вру! Я ведь напросился на ночлег. Целую сцену разыграл. Думаешь, не к кому пойти? – он хмыкнул. – Та же Тома, мать Маши, с удовольствием приютила бы. И друзей полно – любой бы принял знаменитого экстрасенса, да еще с коньяком.