– Да! – кивнула Вика. Ей понравилась игра. Называя параметры ее фигуры, Михаил всякий раз гладил и целовал означенные места.
– Размер ноги тридцать семь.
– Наконец-то угадал! – засмеялась Вика.
– Для твоего роста маленькая ступня, – заключил он и, погладив пальчики на ее ногах, прилег рядом. – Ты у меня идеально сложена, Викуся. Жаль скрывать такую красоту одеждой.
– Без нее ходить не разрешат, – улыбнулась Вика.
– Дома будешь, – согласился он. – А я буду любоваться.
– Вот еще! – засмеялась она. – Захочешь – покажу! И потрогать дам. А теперь смотри сюда! – она указала на настенные часы. – Восемь. У тебя когда первый пациент?
– В девять.
Он вскочил и стал торопливо одеваться. Вика последовала его примеру. Спустя четверть часа, умытые и одетые, они сидели за столом и завтракали. Перед этим Михаил позвонил все тому же Николаичу и попросил приехать к половине девятого.
– Я ему хорошо плачу, – пояснил Вике. – Николаич – электрик в ЖЭСе, график у него свободный, может выкроить время, чтобы подвезти. У меня он получает больше, чем на работе.
Николаич не подвел. Знакомые белые «жигули» подкатили вовремя. Вика напросилась ехать вместе – не хотелось расставаться. Похоже, он испытывал то же, поскольку в ответ кивнул. В этот раз они забрались на заднее сиденье: Миша обнимал ее за плечи, а Вика положила ему голову на плечо. Водитель поглядывал на них в зеркало заднего вида и улыбался.
На лавочке у крыльца офиса их ждала женщина с мальчиком лет девяти, сидевшим в инвалидной коляске. Завидев их, она вскочила.
– Здравствуйте, Михаил Иванович!
– Через пять минут, – сказал Миша. – Я выйду и помогу закатить коляску.
– Спаси вас Бог! – закивала женщина.
Маша-секретарша оказалась на месте.
– Виктория Петровна будет мне сегодня помогать, – пояснил Михаил, поздоровавшись. – Она врач. Халат для нее найдется?
– В шкафу! – буркнула Маша, наградив Викторию неприязненным взглядом.
– Спасибо, – поблагодарила Вика, с трудом удержавшись от желания показать девчонке язык. Вредная малявка!
Они накинули халаты. Шапочка Вике оказалась велика, и она не стала ее надевать. Халат обвисал на плечах и закрывал колени, но хоть такой. Михаил сходил за пациентом, и они приступили. Вернее, приступил он, Вика стояла рядом и наблюдала. Увиденное поразило ее. Она не имела дела с больными ДЦП, но из институтского курса знала, что это неизлечимая болезнь. Долгая и тяжелая реабилитация частично купирует симптомы, но это даже не паллиатив – к полноценной жизни вернуть пациентов не удается. Сейчас же на ее глазах происходило чудо: скрюченное существо, которое Михаил нес к столу на руках, после исцеления обрело подвижность конечностей. Хотя пользовался ими мальчик неуверенно, Вика поняла, что чудо произошло. Ребенок станет ходить и обслуживать себя сам. В армию его не возьмут, но в стране найдется работа и для такого. Бухгалтер, фармацевт, даже учитель. И еще она увидела, как выматывается Михаил. Завершив исцеление, он проводил пациента и его мать, после чего тяжело опустился на стул. Вика подошла сзади, обняла его шею и чмокнула в макушку.
– Случай сложный, – пожаловался он. – Поражена кора головного мозга. На таких выматываюсь в хлам. Сейчас бы чайку!
– Сделаю! – сказала Вика и пошла хлопотать, заслужив еще один неприязненный взгляд секретарши. Через пять минут горячий, ароматный чай исходил паром в чашках. Михаил набросился на бутерброды, она предпочла конфеты.
– Схожу домой, заберу вещи, – сказал он после чаепития.
Вика напряглась. А что, если жена ждет его в квартире? Вдруг они помирятся, и тогда то, что она себе намечтала, окажется воздушным замком? Виду она, однако, не показала, молча стала собирать посуду со стола.
Михаил вернулся спустя полчаса с сумкой в руках.
– Все, что нажито непосильным трудом, – сказал, бросив ее на пол. – Белье, туалетные принадлежности, кое-что из одежды. Остальное брать не стал – новое куплю. Книг жалко, только их не утащить, – он вздохнул. – Забрал лишь справочник практикующего врача.
– Зря, – сказала Вика. – У меня он есть.
– Не подумал, – повинился он. – Не привык еще, что живу с врачом.
– Жена дома была? – не удержалась Вика.
– На работе. Написал ей записку: «Ухожу, квартиру оставляю тебе, на развод подам сам».
– Есть знакомый адвокат, – предложила Вика. – Меня с мужем разводил. Сделал быстро и хорошо. Номер телефона у меня сохранился.
– Замечательно! – сказал он. – Обязательно позвоню.
До полудня они приняли еще одного пациента, а потом сходили на обед в кафе. То располагалось неподалеку и носило странное название «Диалог». Неизвестно, кто и как его там вел, но кормили в «Диалоге» неважно. Распробовав бифштекс, Вика сдвинула его вилкой к краю тарелки, ограничившись жареным яйцом и картофельным пюре. А вот Миша буквально подмел все.
– После исцеления у меня жор, – объяснил. – Очень много сил уходит. Только все равно засада. Больше трех пациентов в день исцелить не получается, а желающих сотни. Маша на ноябрь записывает, хотя работаю без выходных. Загнал себя в колесо и не знаю, как выскочить. Сократить прием? Детей жалко. Ты же видела: я для них как бог. И к деньгам привык, на зарплату в сто пятьдесят рублей ни за что не вернусь. И вот что делать? – он развел руками.
Вика на мгновение задумалась. Половины дня ей хватило, чтобы понять: прием у него организован скверно. Кустарщина, знахарство, а не лечение. Сказать? Обидится. Но и молчать нельзя. Ей не нравится видеть его после трудного сеанса. Он просто убивает себя. И Вика решилась:
– Тебе обязательно чувствовать себя богом?..
В прошлой жизни я часто шел напролом. Чувствуя сопротивление, увеличивал напор, но от цели не отказывался. «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас…»[20] Звучит красиво и романтично, но на деле глупо: судьбу не сломаешь. Жизнь – штука приземленная, упрямых не любит. Била она меня больно – и не раз. Достаточно вспомнить Галю… Потому в этом времени я не стал ерепениться – пусть идет, как сложится. Обнаружил у себя дар – буду пользоваться. Получилось с Машей – занимаюсь ДЦП. Оседлав волну, я отдался ее воле, в глубине души надеясь, что она вынесет к нужному берегу. Так случилось: волна прибилась к берегу, и на нем встретилась Вика…
У любого мужчины есть идеал женщины. Кто-то любит полных, а другой – худых, кто-то не выносит глупых, а другой их обожает. Был такой идеал и у меня. Стройная, красивая женщина с безупречной фигурой, но при этом умная и деятельная. Чтоб не только переспать или борщ сварить, но еще соратница. Идеал на то и идеал, чтобы существовать в воображении. В прошлой жизни я таких женщин не встретил. Где-то они были, но вращались в недоступных мне кругах. Ты ведь тоже должен представлять для нее интерес. Умницы и красавицы на дороге не валяются…
Беглый взгляд, брошенный на Вику, заставил сердце сжаться. Овальное лицо с бархатными карими глазами, высокий лоб, атласные брови, аккуратный носик и пухлые губы. Густые каштановые волосы острижены до плеч. Высокая грудь, развитые бедра, узкая талия… Все это идеально вписывалось в мое представление о женской красоте. На пальчиках Вики не обнаружилось обручального кольца, а ее взгляд, обращенный на меня, был заинтересованным: женщины, у которых есть мужчина, так не смотрят.
Оставалось осадить и взять крепость. С одной стороны, имелось преимущество: у пациенток возникает симпатия к излечившему их врачу. С другой, мешало препятствие в лице Гали. Завести роман с женатым мужчиной в СССР – моветон. Нет, случается, но такой, как Вика, не предложишь. Гордая, цену себе знает. Я размышлял над этим целый день и пришел к выводу: буду говорить правду. Врать нельзя – женщины это чувствуют. Если исцелю, расскажу, как есть. Попрошу разрешения ухаживать, разведусь с Галей, а потом будем решать. Бог или судьба помогли: в офис принесло жену, объяснения не потребовались. По лицу Вики стало ясно, что она подумала. Как мужчина вроде меня может жить с подобной стервой? Оставалось, как говорит меченый генсек, углубить и расширить…
Ночь в квартире Вики подтвердила первое впечатление: такую упускать нельзя. Вдобавок к ранее отмеченным достоинствам оказалась отменной хозяйкой и страстной в постели. При этом продемонстрировав неопытность в любовных делах. Уж не знаю, как у нее было с бывшим мужем, но не суметь довести жену до оргазма! Козел безрогий…
Вика продолжала меня поражать. За обедом, когда я пожаловался на горькую судьбину, посмотрела на меня испытующе и, видимо, решившись, спросила:
– Тебе обязательно чувствовать себя богом?
– Поясни, – удивился я.
– Зачем исцелять сразу?
– А как иначе?
– Ты можешь дозировать свое биоэнергетическое воздействие?
– Да, – кивнул я.
– Почему не лечить постепенно, шаг за шагом? Например, взять десяток детей и исцелять их одновременно, понемногу, как делают в клиниках? Там никто не выписывает больного на следующий день. Ты будешь меньше уставать, работать по графику. Появятся выходные дни.
– Думаешь, не думал о таком? – возразил я. – Только как осуществить? Принять сразу нескольких детей в офисе не получится – мало места. Найти большее помещение непросто, мне и с этим повезло. В идеале хорошо бы снять крыло в гостинице, где заселять в номера родителей с детьми. Только не сдадут – узнавал. Гостиниц мало, и они переполнены. Директора на контакт не идут.
Это так. СССР пока жив, и в столицу Белоруссии едут туристы и командированные. Через пару лет поток иссякнет, и тогда хоть всю гостиницу снимай. Но сейчас директора послушно выполняют волю партии, а та не разрешает отдавать дефицитные номера какому-то кооператору.
– Забываешь о клиниках, – возразила Вика. – Коек там хватает, и выделить несколько палат или целое крыло под целителя вполне возможно.
– Ну, и кем я там буду?