– Чтоб ты сдох, сука черномазая!
Вадим улыбнулся и подошел к соплеменнику.
– Здравствуйте! – обратился по-русски. – Мы могли бы поговорить?
– Извините, сэр! – хмуро отозвался уборщик. – У меня работа. За нее спрашивают. Сами видели.
– Да, – кивнул Вадим. – Всего пара вопросов. Что окончили в СССР?
– Историко-архивный институт.
– Это там вам поставили произношение?
– Преподаватель был хороший, – вздохнул уборщик.
– Как вас зовут?
– Григорий.
– Думаю, у меня найдется работа для вас – более интересная и денежная. Держите! – он вручил ему визитку. – А это на такси, – к визитке добавилась купюра в сто долларов. – Я живу за городом.
Григорий позвонил назавтра, и они условились о встрече. Для начала Вадим попросил гостя рассказать о себе. Услышанное не удивило – типичная эмигрантская история. Выпускник историко-архивного института с еврейскими корнями возжелал перебраться в общество великих возможностей. Это удалось. Одного Григорий не учел. Возможности-то есть, но как-то больше для своих. Таким, как он, нужно начинать с нуля. Это вам не в СССР, где государство заботится о молодых специалистах, предоставляя первое рабочее место и льготы. В демократическом мире за работой нужно бегать, да еще не каждому дадут. Ты историк-архивист? Такие не нужны. Есть вакансия уборщика общественных туалетов… С туалетов и пришлось начать. Противно, но деваться некуда. Григорий старался. За два года сделал неплохую карьеру – получил место оператора поломоечной машины в супермаркете. И не надо хихикать! В США это престижная и уважаемая профессия.
– Вот что, Григорий, – сказал Вадим, когда гость смолк. – Мне нужен секретарь-референт. Со знанием языков, умением искать и находить нужную информацию. Иногда выполнять деликатные поручения. За отдельную плату, разумеется.
– Какие именно поручения? – насторожился собеседник.
– Никакого криминала, – улыбнулся Вадим. – Я бизнесмен, а не мафиози. Финансовые операции, игра на бирже – все в рамках закона. Но у меня есть нетипичное для моего круга хобби. Не хочу, чтобы об этом знали компаньоны. От вас потребуется преданность и умение держать язык за зубами. Ни крупицы информации на сторону! При малейшем подозрении в нарушении контракта потеряете все, – Вадим не стал уточнять, что в это «все» входит и жизнь. – Теперь о самой работе. Вам придется бывать в библиотеках и архивах, искать нужную информацию в открытой печати. Иногда выезжать к носителям этих сведений, беседовать с ними, излагать свое мнение об услышанном и впечатления о человеке. Работа нудная и кропотливая, но хорошо оплачиваемая. Для начала тысяча долларов в неделю[24].
– За такие деньги вы наймете выпускника Оксфорда! – воскликнул Григорий.
– Это так, – согласился Вадим, – но мне не нравятся американцы. Великолепные специалисты в узкой отрасли, они теряются за ее пределами. Широким кругозором обладают только русские. У них иная система образования, а жизнь в СССР научила соображать.
Вадим промолчал о другом. Американец обязательно предаст, причем сделает это без угрызений совести. Доносить их учат с детства. Мафиози? Не смешите мои тапочки! Они итальянцы из Сицилии, где закон омерты[25] впитывают с молоком матери. Да и тот в США перестали соблюдать. Дети выходцев из Сицилии отвергли заветы отцов…
– Согласен! – встал Григорий. – Когда приступать?
– Завтра. И еще. Я буду звать вас Джорджем, вы станете обращаться ко мне «сэр». Здесь так принято.
– Понял, сэр! – поклонился теперь уже Джордж.
О своем выборе Вадим не пожалел. Джордж-Григорий оказался находкой. Умный, исполнительный, преданный боссу. Несколько раз Вадим устраивал ему проверку, нанимая частных детективов. Их отчеты радовали: примерный семьянин, к выпивке не склонен, в подозрительных связях не замечен. О работе не говорит даже с женой, отделываясь односложными ответами. Та, впрочем, не слишком интересуется. Эмигрантка из СССР довольна мужем. Не пьет, по проституткам не бегает, всю получку несет в дом. Да еще какую! Подругам остается завидовать.
Преданность следует поощрять, и Вадим регулярно повышал секретарю жалованье. Перед Рождеством вручал конверт с бонусом, размер которого рос год от года. Помог Джорджу получить американское гражданство – связи это позволяли, а переехав в Лондон, взял его с собой. Почему Вадим покинул США? В Британии комфортнее. Здесь не принято спрашивать, откуда у тебя деньги – главное, что они есть. Есть и минусы. Британцы консервативны и не любят чужаков, пусть ты даже миллионер. Но Вадим пока не стремился в высший круг, его устраивал нынешний статус. Финансист и инвестор, успешный игрок на бирже – в Британии таких воз и маленькая тележка. Масштабных операций, привлекающих внимание, не проводит, налоги платит регулярно. У государства к нему нет вопросов. О другой, тайной стороне жизни гражданина США в Британии никто не знал, Джордж тоже не догадывался. В его глазах босс был чудаковатым бизнесменом со странным хобби, но это не беда. У каждого свои причуды. Кто-то коллекционирует картины, кто-то – старые автомобили, некоторые – молодых красавиц. Босс интересуется паранормальными явлениями? Довольно безобидное увлечение. Хуже, если б нюхал кокаин…
– Что я должен сделать, сэр? – спросил Джордж, завершив чтение.
– Отправляйтесь в Минск и наведите справки об этом человеке. Так, как делали ранее.
– Но… – смутился Джордж.
– В чем дело? – удивился Вадим.
– Из СССР я уезжал со скандалом. Прибыв в США, дал интервью «Голосу Америки». Могут припомнить.
Вадим захохотал.
– Вы совсем не следите за происходящим на родине, – сказал, закончив смеяться. – О таких, как вы, давно забыли. Более того. Эмигрантов там числят не предателями, а борцами за свободу. Журналисты советских газет берут у них интервью. Тем более, что вы теперь не Григорий Ливензон, а Джордж Ливни, гражданин США. За вами великая страна, руководству которой руководство СССР заглядывает в рот. Забудьте про КГБ! Вас не посмеют тронуть.
– Понял, сэр! – склонил голову секретарь. – Извините.
– Ничего, – улыбнулся Вадим. – Вы меня повеселили. Теперь о задании. Узнайте о целителе как можно больше. Кто таков, когда приобрел свой дар, насколько тот велик. Жена, дети, отношение окружения. В контакт не вступайте. Вы неплохо фотографируете, так что привезите снимки, для чего возьмите камеру с длиннофокусным объективом. У вас есть такая?
– Да, сэр, – подтвердил секретарь.
– Это на расходы, – Вадим достал из стола пачку двадцатифунтовых банкнот, перетянутых бумажной лентой, и выложил ее на стол. – Если справитесь с заданием, получите столько же. Будут затруднения с визой – сообщите, но, насколько знаю, посольство СССР выдает их без проблем.
– Благодарю, сэр! – секретарь встал, взял пачку и спрятал ее в карман. – Я могу взять вырезки?
– Разумеется, – кивнул Вадим. – Если не найдете подтверждения опубликованному, выбросьте. Удачи, Джордж!
– До свидания, сэр! – поклонился секретарь и вышел.
Организатор из меня дерьмовый. Из-за этого в прошлой жизни так и не стал начальником. Может, оттого, что нравилось руководить только одним человеком – самим собой. С появлением Вики жизнь изменилась кардинально. Меня более не заботила проблема, как организовать прием, разобраться с очередью, отшить назойливых пациентов. Все это делали другие. Я приезжал в клинику, где ждали пациенты, уже обследованные и подготовленные. В палате врач сообщал диагноз. Я подходил к ребенку, клал ему руку на голову, посылал холод и шел к следующему. Самым трудным оказалось научиться дозировать воздействие. Справился. Завершив обход, я шел пить чай. Моим тщанием в ординаторской появился холодильник, в котором не переводились колбаса, сыр и масло. На столе – посуда, чай, выпечка и печенье. Такой же ассортимент имелся в комнате младшего медицинского персонала. Все бесплатно и без ограничений. Новшество привело персонал в шок. В СССР бесплатно кормили в армии, да и то солдат. Офицеров – за деньги. Даже руководство партии покупало еду. Какую и за сколько, уточнять не будем, но факт. А тут деликатесы и на шару. Ну, а как иначе? Мы с Викой, значим, жрем, а врач слюни пускает? Да у меня кусок встанет поперек горла…
Новшество имело последствия. Меня вызвал Терещенко.
– Персонал ропщет, – сообщил с недовольным лицом. – Почему в отделении биоэнергетики даже санитарки пьют чай с бутербродами, причем совершенно бесплатными, а другим нельзя?
– Так в чем дело? – удивился я. – Пусть профсоюз организует. Деньги у него имеются. Вместо дурацких культпоходов купят продукты.
– Где их взять? – вздохнул Яковлевич. – У твоих копченая колбаса каждый день. В магазине не купить.
– Договоритесь с торгом[26].
– Не дадут столько. Коллектив большой.
– Не дадут – отключим газ[27].
– Какой газ? – удивился Терещенко. – Вы о чем?
– За последнюю неделю я принял пару дам из торговли – вы же их и приводили. Исцелил. Не хотят делиться – отправляйте лесом. Или к бабке Федоре.
– Вы жестокий человек, Михаил! – покачал головой главврач.
– Справедливый. Я отнимаю время у больных детей, исцеляю каких-то теток, причем совершенно бесплатно, а они жалеют нам колбасы? Заметьте, не своей. Ее произвели на государственном мясокомбинате для советских людей. Торговля – лишь посредник, который почему-то решил, что волен распоряжаться дефицитом. Себя они не обделяют. Моя бывшая жена работает в гастрономе. У нее нет проблем с колбасой – в отличие от врача или санитарки. Возникает вопрос: кто полезней обществу? Врач или кассир-контролер? И к кому торгаш побежит, когда хворь прижмет? Звоните, Михаил Яковлевич! Сошлитесь на меня. Сообщите, что не буду исцелять их сотрудников, пока любая санитарка в клинике не получит на дежурстве чашку чая, бутерброд с копченой колбасой или сыром.