– Нет, не нужно. – Отложив мобильный, он успокаивающе гладит меня по ноге. Однако когда спустя минуту ему приходит очередное сообщение, берется за него снова.
Шумно вздохнув, я обнимаю себя за плечи. Терпеть не могу, когда он так делает. Словно моя компания недостаточно хороша для пятничного вечера тет-а-тет.
Допечатав ответ, Родион встает и уходит в спальню. А когда выходит, я вижу, что он сменил толстовку.
– Короче, мне там Макар пишет, – переступив в ноги на ногу, он треплет себя за волосы, так словно ему неловко. – Гера и Рома уже на даче у него. Говорят, давай приезжай. Они шашлыков полтонны купили, а уголь забыли, придурки.
– И ты едешь их спасать, – констатирую я, ощущая вспышку разочарования и обиды за то, что вот так легко он прерывает наш домашний кинопросмотр.
– Поехали вместе? – Родион смотрит на меня с надеждой. – Ты же знаешь, что я буду рад.
Я мотаю головой, избегая на него смотреть. Обида разрастается, выталкивая на поверхность сознания скабрезную мысль о том, что детей нам заводить действительно рано. Потому что Родион сам порой ведет себя как подросток, не не готовый упустить шанс повеселиться.
– Не хочу. Хорошего вечера.
Подойдя, он зарывается лицом мне в волосы.
– Я тебя очень люблю. Ты не думай, что там телки какие-то будут. Позвоню тебе оттуда по фейстайм, чтобы ты не сомневалась. А если завтра у тебя настроение изменится – вызову тебе такси, чтобы приехала. Там Гриша с Мариной приехать собирались. Ты вроде с ней хорошо ладишь?
Я молчу. Не думаю, что Родион срывается за город, чтобы мне изменять, но менее обидно почему-то не становится. И вдвойне обидно видеть, как сильно ему неймется, и как спешно он уезжает. Думаю, если бы я устроила скандал по поводу того, что он бросает меня в пятничный вечер, он был бы готов откупиться даже деньгами.
– Ладно, езжай. – Щелкнув пультом, я выключаю экран. – Я пораньше спать лягу.
– Устала, да? – Родион заискивающе ловит мой взгляд. – Надо тебе абонемент в спа купить. Походишь на массаж.
Закрыв за ним дверь, я плетусь в спальню. Может быть, дело в том, что это я скучная?
Телефон пикает. Я ожидаю увидеть очередную порцию заискиваний от Родиона, однако вместо этого приходит сообщение от Севера.
«Подумала насчет поездки? Завтра с утра стартуем»
Пульс учащается, разгоняя кровь по телу. То есть про соревнования он не просто так сказал?
«Во сколько?», – печатаю я, начиная нервно расхаживая по комнате.
«Отпроситься сможешь? В семь заберу».
Я перечитываю это сообщение несколько раз, ища в нем доказательство того, что не такая уж я и скучная. Упав разгоряченной щекой на подушку, отправляю короткое «ок» и зачем-то выключаю телефон.
– Ни минутой позже, ни минутой раньше, – констатирует Север, когда я, вибрируя от волнения, забираюсь в его внедорожник.
– Люблю быть пунктуальной, – отчего-то избегая на него смотреть, я набрасываю ремень безопасности. Мне неловко, что я, будучи в отношениях Родионом, так запросто согласилась поехать на базу с ним. И хотя ничего криминального в моих планах нет и домой я вернусь до того, как стемнеет, в душе я знаю, что поступаю не слишком порядочно. Особенно с учетом открытого интереса Севера ко мне.
– Выглядишь свежо. Хорошо спала?
– Да, – вру я, приглаживая волосы. На деле я полночи глаз не сомкнула, а свежим видом обязана контрастному душу, тональному крему с эффектом сияния и крепкому кофе.
– План такой, – продолжает он. – Через час начинается заезд, потом банкет для участников. После этого предлагаю покататься на гидроциклах.
– Насыщенная программа. – Я наконец решаюсь к нему повернуться. – А много будет участников?
– Со мной десять человек. – Взгляд Севера прочерчивает линию от моего подбородка до пояса джинсовых шорт.
– Ты тоже участвуешь?
– А как же, малая. Не могу упустить шанса стравить адреналин. Ты, кстати, машину водишь?
– Вожу, но не очень хорошо. – Я непроизвольно морщусь. – Практики давно не было.
После этих слов машина неожиданно снижает скорость, и спустя метров сто останавливается вдоль обочины. Я озадаченно смотрю на Севера. Мол, и что это значит?
– Ты поведешь, – поясняет он, толкая водительскую дверь. – Я почти сутки баранку крутил. Отдохну немного.
Это предложение вызывает во мне всплеск протеста. Ни при каких условиях я не сяду за руль его дорогущего внедорожника. Во-первых, мы находимся на оживленной трассе, где машины носятся со скоростью света, во-вторых, я действительно ужасный водитель и за рулем не сидела с момента как получила права.
– Я не сяду. – Вжавшись в обивку, я смотрю на Севера, намеревающегося занять пассажирское кресло. – Не хочу брать ответственность за чужую жизнь и имущество.
– Хватит трусить. В машине есть круиз-контроль. От тебя нужно будет только слегка подруливать. – С этими словами Север наклоняется вперед и отстегивает мой ремень безопасности. Его шея оказывается прямо перед моим лицом, а на коже оседает его пряный мужской запах.
– Я боюсь.
– Страх никуда не денется, если не пытаться его преодолевать.
С бьющимся сердцем смотрю на протянутую мне ладонь и после долгой заминки вкладываю в нее свою руку.
– Умница, – удовлетворенно произносит Север. Спрыгнув на землю, я нетвердой походкой направляюсь к водительскому креслу. Господи, что я творю? Пытаюсь его впечатлить ценой наших жизней? Метров через сто я попросту улечу в кювет, так как хуже меня водит только ребенок.
– Здесь столько кнопок, – бормочу я, вцепившись похолодевшей рукой в рычаг передач.
– Я подумал о том же, когда сел в нее первый раз, – смеется Север. – Для начала пристегнись, затем жми кнопку «Старт».
Я нервно дергаю карабин, начиная на него злиться. Почему Северу всегда необходимо выводить меня из зоны комфорта. И разве это не безответственно – вверять руль новичку по причине усталости?
– Не нервничай, – комментирует он, когда я суетливо озираюсь в поисках кнопки регулировки сиденья. – Все не так сложно, как кажется. Жизнь – это опыт. Перестаешь получать новый – считай, что не живешь.
– Ты всегда так много философствуешь, или это мое присутствие тебя провоцирует? – огрызаюсь я, вновь вцепляясь в полированную ручку КПП.
Он снова смеется.
– Даже если мы не тронемся с места, попытка того стоила. Люблю, когда ты превращаешься в стерву.
Спустя минуту машина с грехом пополам сдвигается с места. Мои ладони так крепко сжимают руль, что белеют пальцы. Я еду, мать вашу. По трассе. За рулем автомобиля ценой в десятки миллионов.
– Поворотник включи, – роняет Север, расслабленно откидываясь в кресле.
Мой взгляд в панике мечется по панели. Включить поворотник? Прямо сейчас, когда я сосредоточена на том, чтобы нас не убить?
– Первые десять минут самые сложные. Потом начнешь получать удовольствие.
– Ты инструктором в свободное время подрабатываешь? – в отчаянии лепечу я, косясь на проносящиеся мимо машины. – Откуда такая уверенность?
– У тебя и с чувством юмора все в порядке. – Потянувшись, Север нажимает какую-то кнопку. – Теперь машина едет сама. Если вдруг почувствует помеху, начнет сама тормозить.
Убедившись, что машина уверенно держится на дороге, я немного расслабляюсь, а спустя получаса езды действительно ощущаю подобие эйфории. Уж очень это сладкое и непривычное чувство: управлять серьезной техникой, которая беспрекословно тебе подчиняется. С успехом делать то, на что, по мнению многих, ты не был способен. За три года отношений Родион ни разу не дал мне сесть за руль своей машины. Я и не просила, но он и не предлагал.
– Как ощущения, малая?
– Хорошие. – Не рискнув отвести взгляд от дороги, я широко улыбаюсь. – У тебя классная машина. Видимо, поэтому ее легко водить.
– Водить не сложно. Теперь ты сама в этом убедилась. Страхи живут лишь в голове.
Меня разбирает смех.
– Ты, что, смотрел Пятьдесят оттенков? Там главный герой так говорил.
Боковым зрением я вижу, что Север смотрит на меня с непониманием, и оттого начинаю смеяться еще громче. Мне вдруг стало весело без причины. И хорошо так, как очень давно не было.
– Что такое пятьдесят оттенков?
Выпустив руль из рук, я тру уголок глаза, намокшего от слез.
– А тебе точно тридцадцать два, дядя Север? Разговариваешь, как бумер (понятие «бумер» относится к людям, которые родились в период с 1945 по 1964 года, во время так называемого беби-бума – прим. автора)
– Причем здесь бумер?
От новой вспышки смеха сводит живот. Это оказывается так здорово – ехать за рулем по трассе и от души смеяться.
– Доедем до места – надаю по заднице, – шутливо ворчит Север в ответ на мой нескончаемый хохот. – Никакого уважения к старшим.
– Давай-давай-давай, – шепчу я себе под нос, глядя как черно-желтый квадроцикл, подпрыгивая, несется по ухабам. Север отстает от лидера на каких-то пять-семь метров и имеет все шансы выиграть гонку. – Давай-давай, миленький, ну пожалуйста!
В крови ревет адреналин, сердце ухает. Я-то полагала, что абсолютно равнодушна к спорту, но нет. Веду себя как ярая болельщица.
– Бля-я, неужели Бычка сделает? – то ли недоуменно, то восхищенно тянет мужчина по соседству.
– Тот тогда в запой на неделю уйдет, – иронично комментирует его сосед в бейсболке. – Блядь, смотри, он его чуть в жопу не боднул. Север лютый пиздец. Адреналинщик хренов.
Я раздраженно поджимаю губы. А ты тогда хренов балабол. Разве дело только в адреналине? То, что оставшиеся восемь участников гонки плетутся где-то позади, говорит о том, что Север как минимум превосходит их в технике езды.
До финиша, обозначенного флажками, остается всего метров сто. Прижав ладони к груди, я беззвучно молюсь о том, что Север выиграл. Пожалуй, ничего важнее в эту минуту для меня не существует – насколько сильно я прониклась соревновательным духом.
– Давай-давай… Еще немного… Поднажми…