– Ростовская – 23 алт. 2 деньги.
Никаких промыслов и заработков, кроме охоты, не существовало. Даже рыбы ловилось в Дмитриевской волости меньше, чем в других Устьянских волостях, если судить по количеству рыбного оброка, который распределялся по волостям таким образом:
– Дмитриевская волость платила – 8 руб. 4 алт. 2 деньги
– Пежемская – 17 руб. 12 алт. 3 деньги
– Чадромская – 13 руб. 13 алт. 4 деньги
– Никольская – 11 руб. 23 алт. 1, 5 деньги
– Хозменская – 11 руб. 23 алт. 1, 5 деньги
– Шангальская – 10 руб. 8 алт. 1 деньгу
– Введенская – 9 руб. 4 алт. 3, 5 деньги
– Соденская – 7 руб. 21 алт. 1, 5 деньги
– Ростовская – 4 руб. 10 алт. 2 деньги.
Думаю, что данный исторический факт будет интересен читателям. В эти годы деревни формировались по кустам. В Дмитриевской волости было сформировано 6 кустов, 24 деревни, 166 дворов. Выдвижению на мирские выборные должности жители деревень придавали очень большое значение. Даже оговаривались определенные критерии, кто может быть выбран на ту или иную мирскую должность. В данной таблице видно выдвижение на мирские выборные должности крестьян различных деревень Дмитриевской волости (1741–1796 гг.).
Далее идет 2-й куст. И всего было 6 кустов.
В 1-м кусту главной была деревня Синицкая, и выбирали в нашем кусте старостой Синицкого Павла в 1775 году.
Возраст старост был очень молодым, например, в нашем кусту в 1741 году старостой был Ипатов Ефим – возраст его 24 года; в 1750 году – Попов Павел – 27 лет; в 1763 году – Шестаков Иван – 36 лет; в 1783 году старостой был Ботыгин Василий – 38 лет. А вот в других кустах старосты были значительно старше, от 49 до 57 лет, и это имело существенное значение. И вот почему.
В 40-летнем возрасте кандидат на мирскую должность не только имел жизненный опыт, но и взрослых детей, могущих взять на свои плечи домашние заботы при отлучках отца. К этому времени крестьянин состоялся и как хозяин.
В интересах волостного общества было поставить на мирскую должность крестьянина состоятельного. Например, в одной из волостей избрали соцкого… Главным доводом противников насильно избранного указывалось его слабое хозяйство: «он наступил не в свою должность. Он же имеет деревенской экономии всех нижней, опять и севу за собой имеет не более одной четверти, сено в поставке имеет полтрети ста копен…».
Зажиточность не только материально способствовала обеспечению его деятельности, но и придавала действиям и распоряжениям такого крестьянина необходимый авторитет и влияние, поскольку «рачительность в домоводстве», «понятие деревенской экономии» ценились в крестьянском общественном мнении чрезвычайно высоко.
Состоятельность могла быть и гарантом – хотя и относительным – его независимости от влиятельных внутриволостных группировок.
Имело значение и то, что наличие крепкого хозяйства давало надежду на компенсацию в случае, если избранный допустит растрату или кражу общих сумм. Его платежеспособность порой даже подчеркивалась: «казенных долгов на нем не состоит и партикулярным людям долгов не имеется». Так, в понятие посильности общественного служения вековая практика черносошенного крестьянства вносила и правило хозяйственной состоятельности.
Мирские приговоры о выборах перечисляют и личные достоинства избираемого: «неподозрительный, достойный, ежегодно исповедовался и Святых Тайн приобщался», «поведения хорошего», «достойный человек», «к церкви божией подвижный», «явных пороков за этим крестьянином мы народом не знаем», «поведения доброго» и т. д. Эти и другие качества народ очень высоко ценил. Ценила их и власть.
Позиция властей при выборах в волостях имела очень большое значение и делала ненужным какой-либо административный контроль за ходом избирательной кампании, бывшей обычно в декабре каждого года. Сохранились упоминания о деревенских выборах XVIII века, сделанные современниками – учеными, чиновниками, путешественниками. В них можно встретить много интересного – от подмеченных случаев подкупов и угощений кандидатами в старосты своих односельчан до избрания на мирскую должность «распутных неосмотрительных людей», но не зафиксирован ни один факт вмешательства уездных чиновников в ход выборов сельских должностных лиц.
Например, Архангельский губернатор специальным указом от 1764 года требовал «соцких выбирать из лучших, степенных, рачительных, воздержанных от пьянства и других пороков крестьян, имеющих более других понятие деревенской экономии».
А вот Красноборский земский суд разослал в декабре 1782 года циркуляр к выборам мирских должностных лиц на 1783 год, в котором высказан ряд рекомендаций.
Во-первых, категорически запрещалось заочное избрание. Во-вторых, рекомендовалось не избирать пьяниц, в связи с чем в циркуляре назывались конкретные фамилии по ряду волостей, где соцкие и старосты оказались подвержены этому пристрастию. В-третьих, настоятельно предлагалось оставить прежних выборных лиц на новый срок и приводились примеры образцовых соцких. (Архив ЛОИИ, Ф.138, карт. 2, д.21, п. 10–11 об.).
Таким образом, сопоставление требований к кандидатам на мирские должности у мира и власти по абсолютному большинству параметров совпадают. (А. В. Камкин. Общественная жизнь северной деревни XVIII века. Вологда. 1990 г.)
Как видим, соцким по нашему кусту был избран Павел Сильницкий (Синицкий). Грамотность этого рода отличала их и выделяла из общей среды солдат больше, чем их рост и богатырская сила. Богатырей в то время было немало на Руси, а вот грамотные богатыри были очень большой редкостью. А дальнейший рассказ будет предложен читателю с согласия А. В. Ипатова, автора книги «Предки», жителя г. Северодвинска и нашего земляка.
Особенно повезло Александру Сильницкому. Необычного по тому времени солдата заметил А. В. Суворов и выдвинул его из солдат до звания офицера. Не только, конечно, грамотность Александра заинтересовала Суворова, но его смекалка и самообладание в критических ситуациях при взятии Азова, во время компании в Альпах, где Александр отличился при переброске артиллерии через Чертов мост. Его богатырская сила, соединенная со смекалкой и грамотностью, давали поразительные результаты. Суворов при взятии Азова представил Александра к офицерскому званию, но императрица Екатерина II на Суворовском представлении начертала: «БЫДЛО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ДВОРЯНИНОМ».
Суворов был настойчив, и спустя несколько лет во время знаменитого похода через Альпы, где не раз отличился Александр, Суворов снова представил его к офицерскому званию, и император Павел I произвел Александра Сильницкого в офицеры с пожалованием ему личного дворянства.
Пожалование в дворянство принесло ему и крепостную землю. По его желанию ему нарезаны были незаселенные сенокосные земли по лесным речкам в пределах Дмитриевщины.
И некоторые из его «крепостных» сенокосов оставались за его потомками вплоть до Октябрьской революции.
Вернулся Александр на родину после смерти Суворова в 1800 году 38-летним, но еще крепким, в офицерском мундире (благородием), с множеством боевых наград.
Его благородие Александр Сильницкий обладал вспыльчивым нравом. Гнева его боялись не только домочадцы, но и крестьяне, а также приезжавшее на Устью начальство.
Однажды при строительстве дороги мужики пожаловались на притеснения исправника и на большие, сверх меры, поборы и жестокие избиения исправником мужиков. Александр внял жалобе мужиков и по-своему решил этот вопрос. Он до полусмерти избил исправника. Исправник пожаловался на него, но то, что исправник был из поповичей, Александр – дворянин, решило дело в пользу Александра. Исправника уволили.
В том же году Александр женился, взяв в жены девушку из богатого и старого рода Корняковых. Меня заинтересовал этот факт и возникновение нашей фамилии. Я обратился к директору Устьянского краеведческого музея Ипатовой Наталье Валентиновне с просьбой узнать, когда появилась в Устьмехреньской (Дмитриевской) сохе (волости) фамилия Корняков. И вскоре мне звонит Наталья Валентиновна и сообщает, что, по архивным данным, фамилия Корняков впервые встречается в 1747 году, причем ее появление относится именно к верховьям реки Устья. В нашей деревне подобная фамилия Скорняков встречается в 1712 году, позже эта фамилия стала Корняков (буква «с» куда-то пропала). Интересен тот факт, что значительно раньше и в последующие годы эта фамилия была только в деревне Новошино. Ни в Сини-ках, ни в других деревнях она не встречалась. Но самое интересное то, что Александр Васильевич Ипатов также не знает, откуда его дальний родственник Александр Синицкий взял в жены девушку из богатого и старого рода Корняковых. Эта фамилия в Верхне-Устьянском крае была только в деревне Новошино. Но в нашей деревне не было богатого рода Кор-няковых (во всяком случае, я никогда не слыхал ни от стариков, ни от моих родственников). Александр Васильевич высказал предположение, что, может быть, в те далекие времена богатый и старый род имел не такое значение (в смысле богатства). В то же время известно, что многие новошинские девушки выходили замуж за сильницких ребят и наоборот.
Особенно это подтверждается празднованием наших народных старинных праздников: Троицын день и Петров день. В Троицын день по старинным обычаям многие жители нашей деревни ходили пешком на празднование Троицыного дня в Синики (расстояние до 20 км) и на Маломсу (расстояние до 18 км). А в Петров день многие жители деревень Синики и Маломсы приходили также пешком на празднование Петрова дня в Новошино и Шадрино. Примерно в 1800 году суворовский герой женился на девушке предположительно из деревни Новошино. Одним словом, эта интересная история требует отдельного исследования.
Смольная повинность (1706–1720 годы)
На Севере веками функционировала смольная повинность. Я хорошо помню, когда у нас в деревне колхоз имени Сталина занимался смолокурением для собственных нужд колхоза. Так называемый смолокуренный завод располагался в сосновом лесу в районе пожни «Большие кусты». Мы, пацаны, подвозили к этому месту специально срубленные сосновые бревна, которые со знанием дела деревенские мужики рубили. Обычно эта работа проводилась весной перед посевной кампанией.