Оживленно переговариваясь, отец и Николай уходят к ресепшену. Все же навыка коммуникации у него не отнять. Если отец задался целью кого-то очаровать — он успешно это делает. Меня он этой способности лишил, всю жизнь внушая, что никому нельзя верить. И был в этом прав, правда с одной оговоркой. Папа забыл упомянуть, что первый кому не стоить доверять — это он сам.
Отказавшись от предложения Ивана пойти на поле, я занимаю столик на террасе и заказываю бокал шардоне. Пара глотков холодного вина облегчают болезненное нытье в груди, поэтому спустя несколько минут я прошу официанта повторить. Полина бы сказала, что на просторах морской Европы можно найти занятие гораздо лучше, чем напиваться в одиночестве. Да и плевать, что бы она там сказала. Я бы с удовольствием поменялась с ней местами. Хочу себе нормальную жизнь, с нормальными родителями, без дорогих машин, яхт и особняков. Хочу знать, что меня любят просто так, а не видят во мне средство достижения цели.
Будь проклят Север и его порыв милосердия. Если бы он не вернул паспорта, то я бы никуда не полетела.
Достав телефон, я разворачиваю окно сообщений. Делаю глоток, еще один, и решительно печатаю.
«Зачем ты вернул паспорта? Так не терпелось от меня избавиться?»
Отодвинув мобильный подальше, вглядываюсь в ярко-зеленые холмы гольф-поля. Сердце неровно стучит в ожидании ответа. Пусть напишет что угодно — может даже съязвить. Так я по крайней мере буду знать, что он обо мне помнит.
Секунды сменяются минутами, но телефон молчит. До крови прикусив губу, я поднимаю руку, прося новый бокал. Север все же решил не бросать слов не ветер, и действительно вычеркнул меня из своей жизни.
— Сколько можно напиваться? — раздается надо мной раздраженный голос отца. — Мне тебя в рехаб положить?
Я медленно поднимаю голову, готовясь выплюнуть ему в лицо ответную язвительность. Хорошо, что на мне по-прежнему надеты солнечные очки и он не видит мои глаза, полные слез.
— Шла бы в гольф поиграла. Я тоже ни хрена не умею, но учусь же. И Иван про тебя спрашивал.
Мой взгляд медленно скользит по его голубой тенниске, пока в голове вспыхивает новый план — гораздо лучше идеи очередной стычки. За месяц, проведенный здесь, он не раз меня посещал, но всякий раз, когда дело касалось исполнения, становилось страшно. Видимо, нужно было убедиться, что я осталась по-настоящему одна, чтобы страх потерял значение.
— Я плохо себя чувствую что-то. — Для убедительности я начинаю обмахиваться салфеткой. — Лучше поеду домой и полежу немного. Передай Ивану мои извинения и скажи, что завтра я буду лучшей компанией.
Скептически оглядев мое лицо, отец устало машет рукой.
— Поезжай. Но с завтрашнего дня прекращаешь пить, поняла? А то превратишься в свою мамашу.
Кротко кивнув, я поднимаюсь из-за стола и быстро семеню на парковку. Надеюсь, отец не сменил пароль от сейфа и паспорта до сих пор находятся там. От Коста Дель Соль до аэропорта Малаги я доберусь за час. А там уж как придется.
37
Два с половиной месяца спустя
Север
— Староват я стал для таких сборищ. — Поморщившись, Шаман глотает виски. — Скажи, а? Когда хотелось красиво тусоваться, бабла не было. Когда бабло есть — тусоваться перехотелось.
— Тебе не угодишь, — усмехаюсь я, чувствуя то же самое. Дикую скуку и желание поскорее вернуться домой.
Гоша снова организовал мероприятие по случаю открытия очередного общепита, а я по старой памяти на него пришел. Пора, видимо, начинать отказываться. Ресторанное дело его не на шутку затянуло и приглашение явно не последнее.
— А ты чего, кстати, один? Никак тоже состарился?
— Именно. — Я обвожу глазами переполненный зал. — Здесь и без компании душновато.
— Это еще Тайсона нет, — иронично хмыкает Шаман, намекая на мою давнюю неприязнь.
— Пусть окажет всем услугу и останется дома. Его сморщенная рожа успела всем надоесть.
Отпив вискарь, Шаман со значением щурится.
— Что-то не нравишься ты мне, Север.
— В каком это смысле?
— Задора в тебе не стало. Это исчезновение Мудрого так тебя подкосило? Найти-то его не проблема.
— С задором у меня все в порядке, — отрезаю я, чувствуя поднимающееся раздражение. — Не высыпаюсь вторые сутки. И где Мудрый жопу свою прячет — для меня не секрет.
— И где же?
— В Испании.
— Вот и я о чем, — хмыкает Шаман. — Как-то ты это без энтузиазма говоришь.
— А я, по-твоему, должен слюной брызгать?
— И что, ты вот так решил на общак забить? Из-за девчонки?
Я стискиваю зубы.
— Ты чего несешь?
— Мне вся эта история изначально странной казалась, — будто не замечая надвигающейся бури, продолжает разглагольствовать Шаман. — Ты был в курсе, что Мудрый со дня на день откинется. И малая была у тебя. А по итогу он дочь спокойно забирает, а через пару дней съебывает за бугор. Не верю, что ты не рассматривал такой вариант. Почему хотя бы ее паспорта не придержал?
— Ты в чем меня обвиняешь? — холодно осведомляюсь я, удерживая его взгляд. — В том, что я Линду добровольно отпустил?
— Кто я такой чтобы тебя обвинять? Ты — старший. Я, скорее, как твой друг интересуюсь.
— Мой друг такую херню бы не спрашивал.
— Ты прав. — Он залпом опорожняет содержимое стакана. — Здесь и так все понятно.
Отвернувшись, я перехватываю у проходящего официанта виски. Шамана хочется послать на хер. Понятно ему все. Провидец хренов.
Первый глоток огненный шаром прокатывается по горлу, за секунды даря забытое ощущение расслабления. Я не употреблял алкоголь два с лишним месяца. Просто не хотелось.
— Ну как? — Улыбающееся лицо Гоши возникает передо мной. — Не душно? Приточка вчера работать ни того ни с сего перестала. Буквально за час до прихода гостей проблему устранили.
Я вдруг вспоминаю, как пьяная Линда раскритиковала его люстры, и невольно усмехаюсь.
— Север, ты если что не так — говори, — растерянно мямлит Гоша, по-своему расценив мой смешок. — Знаешь же, что я к старым друзьям всегда прислушаюсь.
— Все отлично. — Я успокаивающе хлопаю его по плечу. — Организация у тебя на высшем уровне, как и всегда.
Мы обмениваемся еще парой дежурных фраз, после чего Гоша ретируется. Я допиваю виски, ощущая новую волну раздражения от того, что воспоминания о ней всплыли аж несколько раз за вечер.
Надо с Урфином поздороваться и поехать домой. Завтра в пять утра еще на базу катить, да и вообще дел до хрена.
Вернув пустой стакан официанту, я пробираюсь сквозь толпу в поисках белобрысого затылка. Башка начинает гудеть от нескончаемых кивков и приветствий. Шаман прав. Тусовки в нашем возрасте уже не развлечение, а обуза.
Взгляд мимоходом выхватывает знакомую рожу со сбитым носом, трансформируя имеющееся раздражение в острую неприязнь. Тайсон все же не усидел дома и приперся.
Наша с ним вражда началась еще во времена существования «Глины». Дядя Витя особенно выделял меня среди зеленых, что было Тайсону поперек горла. Он плел интриги как баба в попытке очернить меня перед пацанами. Однажды даже попытался на меня кражу наручных часов повесить, правда безрезультатно.
Тайсон тоже замечает меня, иронично скалится. Игнорировать члена дружественной группировки не по понятиям, поэтому придется подойти.
Сегодня он пришел не один. По правую руку от него маячит стройная фигура в коротком темном платье, кажущаяся знакомой до зубовного скрежета. Тонкая рука с кроваво- красными ногтями знакомо держит фужер.
Каждый последующий шаг дается сложнее предыдущего, в груди противно ухает. Уж слишком увиденное смахивает на галлюцинацию.
Но нет, это точно она. Эти острые скулы и отрешенный взгляд я ни с одним другим не спутаю.
Тайсон наклоняется к ней и, по-хозяйски приобняв за талию, что-то говорит. Губы Малой трогает легкая улыбка, она кивает. Не отталкивает, не возмущается тем, что какой-то потасканный хер лапает ее как свою собственность.
— Привет, Север! — Испещренные шрамами рот Тайсона растягивается в победной ухмылке. — Гоша снова всех собрал. Вы, кстати, знакомы? — Он кивает на Линду. — Это шутка конечно. Знаю, что знакомы.
Я смотрю на нее. Тайсона я перестал слышать еще до того, как он успел поздороваться. В висках стучит: как, блядь? Как?! Она должна быть в Мудрым в Коста дель Соль.
— Здравствуй, Север. — Не знаю, что холоднее: ее взгляд или ее голос. — Выглядишь так, словно призрака увидел. Вот такой вот сюрприз.
38
— Вы здесь поболтайте немного, а пойду поздороваюсь.
Подмигнув мне, Андрей многозначительно смотрит на Севера и скрывается в толпе.
— Действительно сюрприз. — Север мрачно меряет меня взглядом с головы до ног. — И давно ты в городе?
— Достаточно, — лаконично отвечаю я, крутя бокалом.
— Стоило ли тогда так сильно выпрашивать паспорта? Если планировала настолько быстро вернуться? Или Испания тебе наскучила?
Несмотря на то, что к нашей сегодняшней встрече я была морально готова, внутри екает. Откуда он знает про Испанию? Я никому не говорила. Ни одной живой душе.
А вслух с улыбкой пропеваю:
— Приятно, что ты все еще так хорошо обо мне осведомлен. Как дела? Что это с тобой, кстати? Ты сегодня один, без спутницы.
— Такое настроение, — не поддерживая мой ироничный тон, парирует Север. — Зато ты обзавелась компанией. Очень херовой, замечу.
Я делаю удивленные глаза.
— И чем же так плох Андрей? Вернее, чем же он настолько хуже тебя?
— Хотя бы тем, что его рожа в разы страшнее, — отвечает он то ли в шутку, то ли серьезно.
— Ну-у, Север. Ты же должен понимать, что мужчину определяет не внешность, а поступки.
— И чем же Тайсон тебе так угодил?
Шампанское приятно щекочет горло.
— Хотя бы тем, что не сливал мое интимное видео.
Взгляд Севера ярко вспыхивает.
— А ему было что сливать?
— А это уже не твое дело. — Я улыбаюсь до приторности сладко. — Или ты ревнуешь?