Через три дня, когда караван остановился в маленьком городке, Фил снял роскошный номер. Это был единственный номер с ванной. Отмыл Глок до хруста, накормил её деликатесами, сводил её в салон красоты, купил ей неприличную пижаму и у девочки в этот вечер был оргазм. Без криков. Без стонов. Без потери сознания. Эрзац-оргазм. Вроде как она летала по небу, но выше облаков, ниже облаков, непонятно.
Утром караван покинул городок. Весь день Бинго не могла объяснить дочери то, о чем сама знала понаслышке.
– С мужчинами всё очень сложно. А со сложными мужчинами сложно вдвойне, – выдала в конце Бинго очередную бухгалтерскую мудрость.
Фил появился вечером. Он весь день пьянствовал со своими подружками-охранницами.
– Я сегодня никакой. Завтра вечером будет стоянка в городе. Вот тогда повторим.
– Ты сегодня отвратителен! От тебя такой жуткий запах! Скотина!
– Тебе нельзя так грубо ругаться. Ты будущий бухгалтер! – Фил поднял большой палец в восхищении.
На следующий день Фил повторил программу «обольщения» красотки. Очнувшись после секса, Глок долго обнюхивала Фила.
«Почему от него никогда не пахнет перегаром? Почему Фил всегда бодр и свеж? Странно. Странно то, что я стала меньше уставать, у меня ничего не болит. А когда Фил поил меня красным вином, то утром мама также удивлялась отсутствию запаха.»
Глава 5Знакомства в лицее
Столица небольшого государства, формально провинции островного королевства, оказалась самым современным и цветущим городом из всех, что я тут видел. Я правда еще не видел столицу маленького островного королевства, которое на самом деле давно королевством было только формально, и считалось фабрикой мира.
Единственный недостаток всех городов этого мира был в жуткой дороговизне дров. В результате, любители жизни в тепле и чистюли, вроде меня, должны были платить огромные деньги. У меня на родине старики принимали ванну раз в неделю, а молодежь каждый день, правда не ванну, а душ.
Компромисс между стоимостью жилья и отопления привел меня к съему не дома, а квартиры. Выбор был очень сложен, потому что я не хотел расставаться с Рыжухой, желал иметь в маленькой квартире ванну и жильё располагалось в разумных пределах от политехнического лицея, куда я поступил учиться. Разница в стоимости квартир с конюшней и без таковой составляла три золотых в месяц. Это была редкость. Я подумал и поехал к Бинго.
– Как я рад тебя видеть, уважаемая бухгалтерша, – на максимуме доброжелательности поздоровался я с Бинго, – У тебя прекрасный дом, с садиком и огромным сараем.
– Ты хочешь устроиться ко мне на постой? – с надеждой спросила Бинго, – Я недорого возьму.
– Я поступил учиться в политехнический лицей. Увы, он расположен на другом конце Мокко. Зачем тебе такой требовательный постоялец, как я?
– Из-за Глок предстоят большие расходы, и я не хотела бы оставлять дочь одну. Так что мои поездки с караванами пока прекратятся.
– Глок говорила мне, что у вас очень большая семья. Не хотела принимать от меня помощь?
– Гордая девчонка. У меня есть запасы. Я всё-таки бухгалтер.
– У меня есть лошадь. Рыжуха. У тебя есть большой сарай. Овес, сено, прогулка на лошади каждый день, стойло в сарае, уборка навоза, я думаю, три золотых в месяц – это будет честная цена.
– Три с половиной золотых. В Мокко есть налог на содержание лошадей. Через год ты затратишь на содержание Рыжухи больше, чем она стоит. Прогулка час в день не спасет твою лошадь, ей нужна нормальная нагрузка. Поговори со своими подружками-наемницами, они возьмут твою Рыжуху в аренду.
– Бандитки могут напасть на караван, лошадь могут убить. Нет, – отказался я.
– Тогда четыре золотых. Лучший овес, лучшее сено и два часа прогулки. Если ты так ценишь Рыжуху, – пояснила Бинго.
– Почему ты не хочешь нанять для Глок служанку? Бывшую наемницу-инвалида. Это составит лишь часть твоей зарплаты бухгалтера. А сама на полгода съездишь с караваном, например, в Пари.
– А через полгода я выброшу инвалида на улицу, потому что лишних денег у меня нет, а во время родов я хочу помочь дочери.
Я достал чековую книжку и выписал Бинго чек на пятьсот золотых.
– Я отец ребенка. Только у меня огромная просьба. Надо обналичивать чек в Пари или достаточно далеко от Мокко. Сумеешь?
– Да.
– Это деньги на служанку, на няню и повариху. Пеленки, распашонки. А главное, дрова!!! Если вдруг родится мальчик, он не должен простывать.
– Да. Мальчики такие нежные. Знаю-знаю, – согласилась бухгалтерша, – Оставляй Рыжуху и полсотни золотых на год.
«Какие всё таки бухгалтера молодцы. Хваткие женщины, дашь им палец – откусят руку.»
Я отсчитал Бинго полсотни золотых. Угостил Рыжуху яблоком и уехал подписывать договор об аренде квартиры. На Глок смотреть не пошел.
Я хотел закупить дрова на весь сезон, пока цены не подскочили, но соседки меня предупредили, что дрова воруют. Не совсем воруют, подворовывают. Дровяной сарай закрывается на жалкое подобие замка. Из своего дома воровать у соседа не принято, а из соседних домов то одна, то другая замерзшая женщина заглянет и пару поленьев унесет. В результате экономия превращается в убыток. У меня с собой был кипятильник, но глупо было расходовать ману там, где можно было легко купить дрова.
Утром я пошел на занятия в лицей. Все студентки были моложе меня на пять лет. Им было шестнадцать, мне двадцать один. Выглядел я моложе, лет на семнадцать, и студентки вели себя свободно, хотя, я думаю, мой возраст их бы вряд ли остановил. Я придерживался выбранной стратегии. Мужчина нетрадиционной ориентации. Этим я не столько отпугивал девушек, сколько превращался из объекта охоты в коллегу по поиску мальчиков. Я выбрал троицу самых отмороженных особ, любителей выпить и подраться, пригласил их сходить вечером, за мой счет, в самый низкопробный бар. Все трое девушек были, не по годам, крупные, спортивные, со сбитыми костяшками кулаков. То, что надо, для подтверждения легенды. Ту, что потолще, звали Тося; интеллектуалку, озабоченную сексом, с манерами аристократки, Мисс; мрачную пьяницу с громадными кругами под глазами и жутким выхлопом, все называли Графиня.
Я где то слышал, будто женский организм плохо перерабатывает алкоголь. Но, видимо, бывают исключения. Каждая из моих новых знакомых выпила больше меня, у которого идеальная печень и прекрасный обмен веществ. Вторым пунктом программы шла драка. Мы затеяли её с наемницами. Тех было вдвое больше, они были трезвее и последнее спасло нас от переломов. Нас выбросили на улицу, попинали ногами, чисто для вида. Наемницы вызвали нам извозчика и ушли, не забрав добычу.
– Прекрасный бар, – сказал я, демонстративно потрогав шатающийся зуб. Я специально попросил Щенка ослабить защиту. К утру зуб всё рано заживет.
Тося и Графиня жили ближе, их отвезли первыми. Мисс захрапела, отказываясь просыпаться даже после пощечин. Пришлось её везти ко мне. Я взвалил Мисс на спину и она тут же заблевала мне куртку, хотя не забыла и про свой наряд. Последнее меня немного утешило. Я бросил свою куртку в ванну отмокать, хотя блевотина отстирывается плохо, скорее всего куртку надо будет выбрасывать. Снять одежду с Мисс было непросто. Я забросил её одежду в ванну к своей куртке. С трудом заволок девчонку на кровать. Не успел я вытереть лицо Мисс полотенцем, как что-то весело зажурчало. Я успел подложить полотенце под зад зассанке, но её огромные рейтузы промокли насквозь. Пьяница радостно заулыбалась, вызывая желание открутить её ухо, но я проявил выдержку. Я полностью раздел девчонку, накрыл одеялом и сдвинул к стене, сам улегся с краю.
Проснулся я ранним утром. Какая-то тварь залезла ко мне в трусы, дергала меня за яйца и бубнила на ухо: «Кудряшка, Кудряшка Сью, ты меня нашел. Ты меня любишь. Любишь так, как тебя люблю я.»
Я сделал то, о чем мечтал вечером. Взял тварь за ухо и начал крутить. Тварь заорала нечеловеческим голосом. Мисс отпустила мои яйца, я отпустил её ухо.
– Ты мог по-человечески сказать, что ты не Сью? – обиженно спросила девчонка.
– Пить надо меньше, – посоветовал я.
– Немного не рассчитала дозу. Где моя одежда?
– Ты всё заблевала, а что не заблевала, то обоссала. В ванной одежда замочена, вместе с моей курткой.
– В чем я пойду в лицей?
– У меня есть костюм наемницы. Размеры у нас одинаковы. Хотя таких роскошных труселей мне не найти.
– Обычные рейтузы. Здесь все такие носят, – возмутилась Мисс.
Она перелезла через меня, сходила в ванну. Вернулась в моем халате.
– Одежду не выбрасывай, я после занятий займусь стиркой. Я приняла ванну, удивлена: у тебя утром есть теплая вода. Где лежит моя новая одежда?
Я к этому времени уже сидел одетый, пил вторую чашечку кофе со вчерашними пирожками.
– Одежда подождет. Налей мне огромную чашку кофе со сливками и сахаром. Пирожки я не буду. Немного мутит.
Мисс развалилась в кресле у окна с наслаждением потягивая кофе.
– Отлично устроился. В комнате тепло, голышом ходить можно. Ванна! Теплая вода, – с отчетливым чувством зависти сказала Мисс.
– Одна комната, один шкаф, крошечный стол и стул, кресло, одна кровать, ванна, но нет кухни – это, на мой взгляд, жильё аскета. У тебя хуже?
– По утрам зуб на зуб не попадает. Нет ванны. Я буду тебя навещать каждые … пять дней?
– У тебя есть деньги на дрова?
– У меня нет денег даже на мясо.
– Хорошо. Друг должен помогать другу. Ванна и кусок мяса раз в пять дней мне по карману. Кстати, каким чудом ты рассчитываешь отстирать свои вещи?
– Есть опыт.
Я достал из шкафа костюм наемницы. Вместо огромных рейтузов и майки с коротким рукавом я предложил Мисс свою летнюю пижаму.
– Пижаму можешь не возвращать, а костюм мне понадобится в начале лета.
– Шикарный костюм, в меру потрепан. Ты любишь путешествия инкогнито?
– Так проще. В облике юноши я слишком часто попадал в драки. Пошли в лицей?
Лекции в лицее я записывал с огромными ошибками. Алфавит в Республике и Доминионе был одинаков, но написание слова всегда содержало подвох. В одном слове нужно было вставить пару букв, которые не читались, в другом слове буквы читались иначе. Но я писал лекции для себя, а не для соседки, чтобы её рассмешить. Фактически, мне не нужны были лекции, гадостная настойка, выпитая мною семь лет назад, продолжала действовать, память у меня была замечательная.