* Южный район Гамбурга.
Севернее Владимира. «Опытный участок».
Поле очень долго мне не давалось. Впрочем, как оно могло мне поддаться, если в обычном зрении это и было обычное поле с пожухлой травой. Необычность его я его видел только в силовом зрении. Но никакого другого способа изучения, кроме как смотреть на него или пытаться «трогать», у меня не было. Разложенные по земле или установленные на вешках шары и квадраты из разных материалов вели себя не одинаково, но объяснить это я тоже не мог. Нужно было набирать статистику и как-то потом анализировать. Приближалась зима и на холодный сезон поездки прерывались: в минус двадцать так не посидишь, как я сейчас – на высокой раздвижной лестнице, наблюдая за дыханием облака и улетающими от него лепестками.
Посидев на верху, перемещаюсь на многослойный коврик, который я тоже привёз – чтобы рассматривать камни и грунт в их естественном положении и пытаться руками понять какие из лент проходят через меня, а какие огибают, и записать потом всё в таблицу. Уже вечерело, низкое солнце подсвечивало поле. Вглядываясь, замечаю, что моё магическое зрение стало сильнее – я смог рассмотреть мелкие структуры облака: как бы капельки пара, которые раньше не мог выделить из общего массива. А те же ленты, оказалось, состояли из нитей. Разглядывая ленты, замечаю, что некоторые энергетические паутинки выходят из земли: тонкие струйки вытекали из грунта, подхватывались облаком, растворяясь в нём или свиваясь с другими струйками в узкие ленты. Если бы я не лежал, уставившись на небольшие камни, я бы и не смог увидеть, как из земли потянулся тонкий дымок. Его колыхнуло, закрутило, притянуло к себе облако, и эта маленькая ниточка стала его частью. Начинаю приглядываться: нитей из земли сочится немало, они очень тонкие, и если облако плотно касается земли, то и зафиксировать их появление невозможно. Почти все такие «ниточки» вначале бесцветные, подкрашивались уже в облаке, когда начинали клубиться.
Ну что же. Скорее всего, облако так и сформировалось из нитей, поступающих из земли. Раньше я не мог понять: если облако постоянно теряет ленты, клубы энергетического дыма, нити и звёздочки, то почему оно не исчезло? Теперь можно считать, что мне стала известна первая тайна облака – оно постоянно пополняется, подпитываясь из грунта.
Задумываюсь – а если пригнать бульдозер и снять половину метра земли? Или даже метр? Изменится ли что-то? Тут же отвергаю этот план, как глупый: так ведь и структуру почвы можно нарушить, и облако тогда может исчезнуть. А если не исчезнет – то такая ценность информации о том, что нити идут с глубины? Всё равно ведь не будет известно – откуда.
Владимирский военный госпиталь.
Этой работой Евич тяготился – но никуда деться от бумаг было невозможно. Каждый день он час, а то и два тратил на то, чтобы подписывать бесконечные приказы, распоряжения, накладные, акты перемещения материальных средств или их списания. Его руки, получая скальпель, сливались в единый организм с узкой полоской хирургической стали и буквально в доли миллиметра резали плоть – даруя жизнь. Шариковая ручка для его пальцев была непривычным инструментом пыток, и поэтому буквы выходили корявыми и плохо читающимися. Хотя, у кого из медиков буквы другие? Иногда, глядя на свои записи в книгах болезни или на накладываемые резолюции и рецепты, он вспоминал старый студенческий анекдот: – Холмс, меня до сих пор мучает вопрос: как вы тогда узнали, что я доктор? Это невероятно!! – Элементарно, Ватсон! По почерку...
Секретарша, забирая бумаги, сообщила, что к нему просится один из врачей и Евич грустно подумал, что основных вариантов два – посетитель или будет проситься «за ленточку» или в академию: штат и так укомплектован не полностью и потеря каждого практикующего врача ухудшала положение всех остальных.
Увидев в раскрытую дверь знакомого врача, Евич кивнул: – Заходите, Григорий Денисович.
– Юрий Васильевич, наш госпиталь – уникальное заведение, с грамотными врачами, хорошей организацией медпомощи, – начал тот, переступив порог.
– Ииииии…– протянул Евич…
– Я ещё в медицинской академии имел склонность к научной работе. – Наш госпиталь – высококлассное учреждение, и нужно каким-то образом те достижения, которые имеются, использовать на общее благо. У меня возникла идея подготовить серию публикаций в научных журналах по разным направлениям нашей деятельности. Бумажную работу я беру всю на себя, коллегам часто вообще некогда, а я холостяк, время есть, да и на дежурствах иногда вечера не сильно загруженные. Позже по каждой статье Вы определите список соавторов, в соответствии с их вкладом, и передадим в печать. Когда публикаций наберётся, можно и на диссертации замахнуться – думаю, под Вашим крылом вполне десяток кандидатов наук можно вырастить. В той же хирургии, где Вы основную скрипку играете, половину хирургов можно продвинуть до научных званий. Мне нужны только истории болезней и другая документация, я всё сам обработаю и уже в готовом виде представлю…
– Всё так. Исследований проводится много, что-то по ходу отметается, что-то идёт в работу и постепенно материал накапливается. Но проблема в том, что на всех историях болезней министерство обороны ставит гриф секретности. А снять этот гриф – почти невозможно. И даже если получится – вопрос о допуске нужно будет решать с каждым дворянским родом по отдельности; практические все лечащиеся у нас – дворяне. Вы же инфекционист? Ну, так и займитесь своим направлением, у вас же режимных ограничений нет. В масштабах государства в «инфекционке» у нас, как правило, присутствует только напряжённое ожидание очередной напасти, а потом страна на полгода уходит на изоляцию. В нашем госпитале есть все условия для научной работы по этому направлению; при желании, можно решить вопросы с получением данных за область в целом и привлечения их специалистов. Представьте, появляется какой-нибудь «грибной грипп» или «комариная атипичная пневмония» или «тараканья оспа», а у вас не только клиническая картина расписана, но и сыворотка готова! Красота! Тут не диссертацией – тут Нобелевской премией по медицине попахивает!
Китай. Провинция Хубэй. Ухань. Региональный офис клана Шугуан.
Разбирая почту, накладывая резолюции и сразу раздавая указания исполнителям, Цзин Шугуан, прочитав очередной документ, нажал на кнопку селектора: – Джао, близится совещание по захвату бизнеса у семейства Фэн, дядя назначил его через полторы недели. Нужно поднажать, а то мне доложить будет нечего – мы клан Фэн предупредили, время им на подумать, осознать неизбежное и смириться, предоставили. Распорядись, чтобы подготовили документы о покупке их собственности, ими уже занимались, окончательный вариант договора пусть вычитывают. Съезди в Шаян, возьми с собой юристов, договор и доверенности, фабрику пора переписывать на нас. Как раз за неделю всё оформим. И по земле и другим объектам тоже проконтролируй, чтобы работу ускорили – до совещания не успеем, но движение должно быть.
Как и всегда, день пролетел незаметно: казалось бы – два совещания по полчаса, но вот и полдень; небольшой выезд на предприятие – и здравствуй, вечер. Звонку от Джао он не удивился – помощник отличался расторопностью, времени, чтобы добраться до Шаяна и побывать на фабрике, у него было достаточно: – Добрый вечер, Джао. Как там клан Фэн поживает?
– Их нет.
– Кого нет?
– Фэн. Всех.
Цзин Шугуан даже немного опешил от неожиданности: – Как нет? Куда могла деться чайная фабрика?
– Фабрика есть. Точнее, корпуса. Но в них теперь расположены торговый комплекс, разные склады, какие-то небольшие производства. Но это уже не Фэн, а собственность разных семей и кланов. Все показывают документы на покупку земли и зданий; приобретали полтора – два месяца назад.
– А Фэн?
– Они продали фабрику, точнее землю и здания. Оборудования нет. Местные жители рассказали, что они в конце весны закрыли фабрику, новое оборудование демонтировали и куда-то продали, а старое сдали на металлолом или в утиль.
– Тащи сюда Фэна, ну кого-нибудь из их рода, кто там руководил. И поаккуратнее, не поломайте его по дороге.
– Их же нет, я сказал.
– А где они?
– Никто не знает. Уехали куда-то. Неожиданно снялись, просто исчезли. Все уехали. Их дома проданы, они здесь кучно селились, своим районом, и теперь в их домах живут новые люди.
– Отправь кого-нибудь в Ичан, они оттуда чай получали; там у Фэн несколько посёлков, наверняка они туда сбежали. А лучше езжай туда сам, мы их землю в округе Ичана выкупили, предупреди, что сбор урожая закончился, им пора выметаться. И старшего от Фэн привези – лучше того, кто был главным на чаеразвесочной фабрике и потом её продавал, я с ним сам поговорю.
Глава 23
Китай. Пекин. Гостиница.
Давно Цзин Шугуан не прилетал в таком плохом настроении в Пекин. Точнее, никогда; кроме одного раза много-много лет назад. Тогда, ещё по молодости, он поддался эмоциям… как дядя на него орал! Стыдно вспомнить. Но, ведь – сколько? Пятнадцать лет прошло? Или больше? А та глупая девчонка… нет её давно. А после того случая он стал осторожнее, ни разу не оступился, преданность клану доказал многократно. Дядя его выделяет, не забывает продвигать, да и премиями не обижает.
С панорамной лоджии его номера в гостинице в Пекине; а он всегда останавливался именно в этом номере; открывался изумительно красивый вид на комплекс зданий Министерства национальной обороны, где работал его дядя. И Цзин рассчитывал, что вот-вот, ещё немного поднажать, и он окажется в мягком кресле одного из кабинетов «Здания Первого августа» *.
Но не сейчас. И не в ближайшее время. Сейчас он сплоховал, гораздо меньше, чем все остальные, но всё равно на некоторое время осадок у дяди останется. Когда его помощник Джао прибыл из Шаяна в Ичан, то и там никого из клана Фэн не оказалось – большая часть домов в посёлках Фэн была продана, а часть жилья пустовала и была просто брошена. Но гораздо хуже было то, что чайные плантации превратились в обычную землю – Фэн выкопали почти все чайные кусты, и или увезли их с собой, или продали кому-то. И за это варварство им ничего невозможно было предъявить – по документам клан Шугуан купил у них именно «землю», а не чайные насаждения.