Но вижу, что среди гостей есть пара «хозяев» с явными признаками простуды, у кого-то другие заболевания… Увы, в зале немало людей в возрасте и будь ты хоть барон, хоть граф – годы всё равно возьмут своё. Обращаю внимание не на них, а на группу молодёжи – моё внимание привлёк Максим Анохин – старший сын хабаровского губернатора. Пристальнее всматриваюсь в него… отключаю обычное зрение и сосредотачиваюсь только э-взглядом… Плохо дело!
Отпрашиваюсь у Алёны на пять минут – выйти позвонить, а её на это время поручаю Артуру Гефту.
Выхожу на веранду, набираю Евича.
– Юрий Васильевич, добрый вечер. Прошу прощения, что поздно и в выходной… но обстоятельства требуют.
– Вы на работе, – продолжаю я, – в госпитале? Я как раз по медицинскому вопросу. Я сейчас на дне рождения Кати и её помолвке. Слышали? Да, Ваши поздравления передам обязательно. Так вот, на балу присутствует старший сын хабаровского губернатора – Максим. Да, но он Максим Максимович, а батюшка его – Максим Фёдорович. У меня сложилось впечатление, что у него есть проблема со здоровьем. Такая небольшая серая зона. Ну, в этом... ну, в общем… ну...типа… ээ… Я сейчас смс пришлю, через минуту.
Набиваю сообщение: – Есть подозрение, надеюсь, не оправдается, на тератому, testium cancer, рак яичек. Подозрение, но, не дай Бог, если что-то есть; это на репродуктивную функцию повлияет.
Отправляю. Вот написать гораздо проще, чем сказать то же самое.
Евич перезванивает буквально через минуту: – Что на балу сейчас происходит? Окинов где? А сам князь Анохин, который губернатор – он у вас?
По порядку отвечаю: – Помолвка состоялась. Все танцуют. Окинова видел, он в группе князей стоял. Там же и хабаровский губернатор.
– Спасибо, я информацию принял. Сейчас ею займусь и попозже тебе перезвоню, – отвечает Юрий Васильевич и отключается.
Я подождал минут пять, Евич не перезванивал. Так что я с чистой совестью присоединился к друзьям; выслушал короткий выговор от Алёны, что пропал надолго; учтиво извинился и закружился с нею по паркету ресторана. За весь вечер ни разу не наступил ей на ногу – могла бы и похвалить. Но куда там – от девочек за бесплатно похвалы не дождёшься.
Владимир. Телестудия канала «Вариант-Медиа».
– Телеканал «Вариант-Медиа» заканчивает субботний обзор, – диктор загадочно улыбнулась и продолжила: – Сегодня самое сладкое мы приберегли для тех, кто остался с нашей программой до конца. Прямо сейчас в ресторане «На яру» проходит фееричный праздник, на котором работает наша съёмочная группа, и я вывожу их в прямой эфир.
Заставка на боковом экране меняется, на фоне танцующих пар ресторана видна девушка с микрофоном. Диктор в студии, слегка выгнув спину поворачивается к экрану и спрашивает: – Веселена, вы сейчас в ресторане «На яру». Расскажите, что у вас происходит?
Боковая картинка закрывает весь экран, и Веселена восторженно произносит: – Да, я «На яру»! Это феноменально! Весну наш город открывает с размахом! Никто не ожидал такого праздника и столько гостей! Мы сейчас запускаем картинку с прибытия княжеского кортежа. Вы видите губернатора Владимирского Григория Семёновича Волхонского, вместе с ним по ступенькам ресторана «На яру» поднимается ещё шесть князей, тоже губернаторы разных регионов России. Многие из них прибыли с детьми и внуками, так что общее число князей, прибывших в наш замечательный город, неизвестно. А число графов и баронов, заполонивших сейчас не маленький ресторан «На яру», вообще учёту не поддаётся. Следующий эпизод: князья поздравляют Екатерину Перлову с пятнадцатилетием. А нет, это она в прошлом году в этом же ресторане отмечала, сегодня ей шестнадцать и для неё и её гостей вновь распахнул двери комплекс «На яру».
– Дальше – самая трогательная картина вечера: влюблённый в Катю Кирилл Фениксов предлагает ей руку и сердце, и она соглашается. Родители и главы родов благословляют помолвку, и вы видите первый танец жениха и невесты. Как бы я хотела вот так кружиться в танце со своим избранником! И, думаю, сейчас каждая девушка хотела бы оказаться на её месте. Завершаем репортаж из ресторана «На яру» картинкой фееричного салюта! Всем приятных выходных. Из ресторана «На яру» для вас вела репортаж Веселена Пилецкая.
Итоговая заставка с видом города перекрывает экран. Гаснет табло «Вы в эфире» и диктор устало расслабляется в кресле: – Сколько раз эта потаскушка ресторан в репортаже вспоминала? Пять? Или шесть?
– Шесть, – отвечает инженер, отключающий аппаратуру.
– Не хило она так: по пятнадцать штук за упоминание, итого девяносто тысяч в одном репортаже подняла. Чем не премия? Я чуть не в голос ржала, когда она умилялась: «ах, как бы мне кружиться со своим избранником». Ей для начала надо перестать устраивать еженедельный забег по парням с прыжками из одной кровати в другую, и записаться на курсы: она, по-моему, и танцевать-то не умеет.
Диктор поднялась и неторопливо направилась на выход. Когда дверь за ней закрылась, подождав ещё с полминуты, инженер обратился к светотехнику, тоже отключавшему оборудование: – Сама-то, анонсируя сюжет, название ресторана два раза вставила. Значит, тридцать тысяч заработала, что ли?
Владимир. Дом баронской семьи Плетневых.
– Вот как друг твой Андрей Первозванов взлетел быстро – осенью только для него землю купили – там половина на половину пахотной и низин, но в сумме почти две тысячи гектаров. А теперь он ещё и счастливый обладатель кирпичного завода, земель и нескольких лицензий на землю, где глину добывают.
Влад Плетнев, внимательно слушавший отца, согласно кивнул головой.
– И заметь, – дополнил барон Плетнев Евгений Васильевич свои рассуждения, – опять-таки Окинов ему помог, – передал ему свою виру. И теперь у нас с Перловыми сотрудничество на новый уровень переходит – большую часть кирпича Приваловых покупатели нашим транспортом по области перевозили. Перловым с нами связи рвать смысла нет. Так что они своим контрагентам другие транспортные кампании навязывать не будут. И мы доходы сохраним.
– А на заседании суда каждое лыко пошло в строку: припомнили Привалову все фокусы его детей. И если бы Сергей, хотя бы с помощью отцовского ремня, сделал правильные выводы после своей выходки, когда он высказал своё «экспертное мнение» по сломанным лукам, ничего бы этого не было. Вот и расстались они и с дворянским званием, и с частью собственности. Такая вот она, судьба «Приваловских миллионов» *. А теперь сравни с твоей ошибкой, когда ты попытался побить Первозванова. Масштаб проступка, конечно, несопоставим: так, драка, детская потасовка. Но важен ещё и подход: мы с тобой сразу с Перловыми на контакт вышли, в тот же вечер я встретился, подарил саблю. Дорогую, но всего лишь саблю. Чем конфликт урегулировал. Дальше, ты подарил ему ножны на день рождения и извинился еще раз; заметь – в ситуации, когда из-за Гефта Андрей бойкотировался всеми лицеистами; и отношения окончательно нормализовались. А дальше Гефт, его близкий друг, стал графом; и на дне рождения Екатерины Перловой ты сопровождал князей.
– От шахматистов в общество пришло понятие «цугцванга»: когда любое действие заведомо приведёт к ухудшению ситуации. А у нас с тобой получился обратный цугцванг – с каждым ходом наши прошлые правильные действия приносят всё большую пользу и всё лучше влияют на будущее. Если в корабле возникает пробоина – весь экипаж борется за живучесть. Никогда нельзя ждать, пока половину трюмов затопит. И в жизни так же – от проблем нельзя бегать; даже если стыдно, тоскливо, и от кучи противно воняет – всё равно берёшь лопату и разгребаешь. Не возьмёшь – дальше будет только хуже.
Хабаровск. Дворец рода Анохиных.
– Заходи. Присаживайся, Василь Петрович. Просвети меня о результатах медицинского наблюдения за старшим сыном.
Василий Петрович, руководитель семейной клиники Анохиных знал, что этот ласковый и заботливый тон, которым сейчас с ним разговаривал князь, не предвещал ничего хорошего. Но и понять, где и как мог проштрафиться он или его подчинённые, не мог. Он не спеша стал докладывать результаты обследований, которым постоянно подвергался наследник губернатора – Максим Максимович.
– Всё, говоришь, замечательно? – переспросил князь. – А вот это что?
Максим Фёдорович раскрыл папку, лежащую на столе, и протянул ему листок – бланк Василию Петровичу был знаком. Однозначно результаты анализов. Но где? И зачем?
Он взял листок сероватой бумаги, наискосок пробежал его и замер в конце текста: – Не может быть! – даже не пронеслась, а молнией ударила ему в голову мысль!
И если бы не печать врача внизу, то можно было бы рассмеяться грубой поделке. Но фамилию Евича он знал и понимал, что шутки быть не может.
Увидев реакцию директора клиники, губернатор продолжил: – Во как! Максиму скоро девятнадцатый пойдёт! Я его вообще-то летом женить собирался, ну, или обручить, а женить – зимой. И что: вы бы через два года после свадьбы выяснили, что у него проблема с воспроизводством потомства? Лечить там сколько? Год? Два? Я его спешу женить, чтобы дочерей в девках не держать, но и чтобы старший ребёнок в новом поколении его сыном был. И как только у него наследник появится, его сестёр тоже под венец отправлю. Девкам что, ещё лет по пять ждать? Кто их потом возьмёт, перезрелок? Ну, возьмут – княжны всё-таки. Но все их ровесники давно переженятся.
– Мы для чего у новорожденных сразу генетический анализ делаем, – продолжил князь, – ищем наследственные и врождённые болезни. Ну и все прочие, если такие имеются. Громадные деньги тратим, чтобы исправить, если что-то обнаруживается. И клинику я содержу, чтобы гарантировать здоровье наследников. А жизнь показывает, что ничего не гарантировано. Не слишком ли дорого мне обходятся три этажа вашей клиники и куча людей в белых халатах? Иди, разбирайся. Через неделю доклад, как так получилось.
***
– Максим Фёдорович, вызывали? – постучав, в кабинет вошёл один из помощников.
– Вызывал, Данил. Дело важное и срочное. Два дня на закрыть все дела здесь и летишь во Владимир. Архиважно приобрести дом в пешей доступности, или хотя бы недалеко от вот этого адреса. Важны сроки, а не сумма. В этом доме некоторое время будет жить мой сын. Поэтому, как только найдёшь и купишь, сразу нанимай бригаду для ремонта и дооборудования, чтобы она в две смены впахивала. В конце недели жду известий – что получается, что нет. Если будут проблемы, губернатора Волхонского подключим.