Толстая сонная продавщица медленно доставала из ведра со льдом холодные бутылки. Ричард неожиданно увидел в ларьке человека из своей бывшей охраны. Как его имя? Майкл… то ли Олсон, то ли Симсон?
– Привет, Майкл! – весело поздоровался Ричард.
– Привет, Ричард! Что-то ты застрял в России…
Ричард внимательно посмотрел на Майкла, заметил – рука под пиджаком возле пистолета.
– Майкл, будь добр, одолжи твою пушку!
– Ричард, зачем она тебе?
– Нужна, Майкл…
Охранник растерянно оглянулся. Толстая продавщица не слушала их, медленно доставала из ведра бутылку за бутылкой и ставила их на прилавок.
Майкл дал пистолет, Ричард засунул его за пояс под рубашку.
– Не выходи из ларька! – сказал Ричард, взял лимонадные бутылки в охапку и побежал трусцой к вагону. Вспрыгнул на подножку.
Пионервожатая и пионерский отряд с наслаждением пили холодный лимонад.
– Третья мировая война уже началась, а мы с красивыми пионервожатыми пьем холодный лимонад! – проговорил Филимон, посмотрев на Ричарда Никсона, который в этот момент пил из горлышка и неотрывно следил за фантастической черной пантерой – загорелой Соней Поповой. Запрокинув голову, она лила себе в широко раскрытый рот тонкую струю лимонада.
– Как ты сказал? “Третья мировая война уже началась, а мы с красивыми пионервожатыми пьем холодный лимонад”? Хорошая фраза.
– Ричард, меня считают сумасшедшим. Но я хочу самым простым способом спасти мир – закопать всё оружие в землю. Сделать это не так трудно. Провести железнодорожную ветку к оврагу Тартар. Я писал тебе, писал Брежневу! Не раз.
Неожиданно они увидели овраг Тартар, на который опустился туман, словно предлагая себя вместо отсутствующего оружия, танков, пушек, минометов и всего другого… В тумане мелькнула маленькая женская фигурка в голубой шляпке, которая махала поезду рукой.
– Королева Англии Елизавета, – сказал удивленно Ричард.
– Где?
– В твоем овраге.
– Королева?
– Где королева? – пионеры прильнули к окнам.
Поезд замедлил ход, впереди крутой поворот. Ричард Никсон бегом по коридору, открыл дверь тамбура и спрыгнул. За ним прыгнули Филимон и тринадцать пионеров с Соней Поповой.
Все кубарем катятся на дно оврага. А вагоны медленно проплывают над их головами. В вагонах остались рюкзаки, горн, барабан, вареные яйца, печенье и все, что сложили в путь пионерам их мамы и бабушки.
В овраг спрыгнул и автор этого опуса Корнелий, который непонятно где находился до сих пор. Если учитывать законы, по которым персонажи появляются и исчезают со страниц этой истории, то какое имеет значение, где был автор до той минуты, как в овраг посыпались из вагонов проводники, пионеры, пионервожатые.
Королева Елизавета развернула сверток.
– Вот всё, что я могла привезти с собой! Это ружье… Охотничье… Мы, англичане, любим охотиться на лис… Оно старинное… Шестнадцатого века.
Пионеры обступили королеву.
– Шестнадцатого… – шепчут пионеры.
Елизавета дает им подержать ружье… Королева говорит с нотками извинительными:
– Дорогой Филимон, прости, но власть моя в Англии чисто символическая. Стоило мне завести разговор в парламенте о твоем проекте Всемирного Разоружения, меня подняли на смех и дали понять, что никакого оружия на захоронение отсылать в страну СССР они не будут, – королева виновато посмотрела на дядю. – Единственное, что я смогла, – привезла это лично мое ружье…
Пионеры разбежались по оврагу.
– Дети, верните королеве ружье! – кричала Соня Попова.
– Как поживает ваша супруга? – спросила королева Филимона. – Ее звать Лиза? Я не ошибаюсь? Мы провели в вашем доме незабываемые часы, я так часто вспоминала в Англии ту ночь… помню, как Ричард уморительно выплясывал… а Лиза пела так красиво… и чудесное было вино… Мук… узани… я правильно говорю?
Кто-то из пионеров взобрался на склон и увидел рюкзаки, сброшенные из вагона. Они валялись в траве вдоль рельс…
– Давайте завтракать! – предложила Попова. – Вас угощают пионеры!
Под низкорослым грушевым деревом, растущим на дне оврага, расселись на траве, вынули из рюкзаков вареных кур, десятка три побитых яиц, сыр, яблоки. Запивали родниковой водой. Все были голодны, уплетали за обе щеки…
– Вот у меня пистолет “Магнум 48”. Мы можем устроить символическое захоронение… Старинное английское ружье, американский полицейский пистолет… А?
Ричард не успел закончить свое предложение, его перебил один из пионеров:
– Пистолет вам дал человек в ларьке на станции Хашури, когда вы покупали для нас лимонад?
– Да, мальчик…
– А что тот человек делал в ларьке?
– Не знаю…
– А я знаю. Он тайно пересек границу СССР…
Ричард надул щеки, округлил глаза. Весь вид его говорил, что он попал в неловкое положение.
– Гоша, угомонись! – Соня Попова стала строгой. – Дети встречались с пограничником Карацупой и его собакой, он провел с ними занятие…
– Кто такой Карацупа? – спросила королева.
– Известный советский пограничник. Описал сто семнадцать способов перехода через границу СССР.
– Одни надевают шкуру медведей, – стала перечислять девочка-пионерка, – другие скачут на козьих ногах, третьи ползут по проводам высоковольтных передач…
– А ток?! – ужаснулась королева.
– На Диком Западе, в школах, где готовят диверсантов, учат хватать руками голые провода и выдерживать ток в несколько тысяч вольт, – сказала девочка-пионерка. – Когда шпионы ползут по высоковольтным проводам, из их тел сыпятся синие искры. Ночью это красивое зрелище, рассказывали нам Карацупа и его собака.
– Его собака обучена ходить по проводам, – сказал пионер Гоша.
– Из нее сыплются искры? – спросил Ричард Никсон.
– Сыплются!
– На счету собаки Карацупы сто шестьдесят американских шпионов, – сказала девочка-пионерка.
– Нет, сто тридцать, – поправил Гоша.
– Сто шестьдесят, – настаивала на своем счете девочка.
– Дети, угомонитесь. – Соня Попова оглядела отряд особым взором. – Пока Карацупа и его собака на посту, граница нашей страны на замке!
– А в лимонадном ларьке на вокзале сидит американский шпион! – закричал неугомонный Гоша.
В лимонадном ларьке жарко. Охранник экс-президента США Джексон-Симсон смотрит на продавщицу, у которой он уже вторую неделю снимает комнату.
– Тебе понравился Никсон? – спросил он у грузной, но не без шарма молодой женщины.
– Это который?
– Который десять бутылок лимонада взял.
– Кривоногий?!
– Какой он кривоногий!
Продавщица стала ругаться с кем-то из-за пива, которого у нее не было. Майкл выждал ссору, потом продолжил разговор о Никсоне:
– Бедняга, попался на таком пустяке. Подслушивал телефонные разговоры. Будто другие президенты не занимаются тем же. И Трумэн, и Эйзенхауэр, и Кеннеди…
– Что он подслушивал?
– Разное… глупо так попался. А как начинал! Над его головой сиял почти что божественный нимб. В него верили, верили, как в шерифа из вестерна, верили, что наведет порядок в Америке.
– Майкл, выпей лимонада и не переживай.
Я просматриваю кипы листов, чтобы найти объяснение, в какую такую поездку отправился Филимон Квирикадзе с племянником Корнелием и пионервожатой Соней Поповой.
Много места в рукописи занимает описание путешествия по Турции, Греции, Европе, Америке.
Греция. Оливковые деревья, залитые лунным светом.
Отель “Одиссей”.
С танцплощадки слышны звуки аккордеона. Соня Попова танцует рок-н-ролл. Партнером был грек, о котором в отеле шептали: “Богат, как Онассис”.
Всю ночь танцевала Соня со вторым Онассисом. Он скинул пиджак, остался в рубашке, разрисованной пальмами.
Когда Соня скинула свою шелковую кофточку и оголила большие упругие груди, к ней подошел Филимон, за ним Ричард.
– Что вам надо, товарищи железнодорожники? – спросила нетрезвым голосом Соня.
– Девочка, так нельзя! – начал было Филимон, но Соня взорвалась и разразилась таким громким криком, что проснулась в своих апартаментах королева, спящая с ушными затычками.
– Я не девочка, я не Соня, я не пионервожатая!
– А кто ты? – спросил Ричард.
– А кто ты? И не проводник, и не президент. Так ведь? И я не пионервожатая. Путана из “Метрополя” Сонька Попова! Ясно?! Мне нужен Онассис! Хотя бы второй Онассис…
– Соня, ты много выпила!
Попова стала снимать юбку.
– Ты сошла с ума!
– С ума сошел ты! Носишься с дурацкой идеей закопать всё оружие мира! Хорошо, закопаешь всё до последнего ружья… А если завтра тигры расплодятся?! Начнут пожирать всех коммунистов! Что делать с тиграми?
– Что делать с тобой, Соня?!
– Со мной? Ничего. Завтра я еду кататься на яхте с Онассисом! И здесь не пионерский лагерь, чтобы указывать мне, что я должна делать и что не должна…
Соня вновь стала разбрасывать ноги в рок-н-ролльном танце.
В паузе между танцами, когда разгоряченные танцоры блуждали в полумраке, Соню кто-то окликнул. Она подняла голову и увидела королеву Елизавету, стоявшую на балконе. Та попросила Попову подняться к ней в апартаменты.
– Ты действительно проститутка?
– Да, мадам.
– Как насчет чая с молоком?
– Меня ждет грек.
– Помнишь детскую скороговорку “Ехал Грека через реку, видит Грека – в реке рак, сунул Грека руку в реку – рак за Греку руку цап”?
– Конец неверный, ваше величество… “Рак за руку Греку цап”.
– А как же пионеры?
– Летом я пионервожатая, три месяца на море.
– Потом панель?
– Да, мне нравятся контрасты. Честно говоря, я не знаю, где я настоящая – в лагере с красным галстуком на шее или в шубе на голое тело у “Метрополя”.
– Расскажи, это интересно.
– Неинтересно, мадам. Иностранцы – они все на одно лицо, что греки, что арабы, что африканцы…
– Тогда зачем тебе грек?
– Не знаю.