Профессор тщательно ощупал свои карманы.
– Вот те на! – воскликнул он удивлённо и вытащил на свет божий блокнот и шариковую ручку. – Это, случайно, не ваше добро?
– Да, конечно! – поспешил подтвердить директор, молниеносно выхватив их из рук профессора. – Я никак не мог себе объяснить пропажу блокнота.
На мгновение он умолк и задумался. А потом недоверчиво спросил:
– Не прихватили ли вы по рассеянности и мой бумажник?
– Надеюсь, что нет, – ответил профессор, похлопывая себя по карманам. – Хотя, впрочем… А это не он?
В его левой руке появился чёрный сафьяновый бумажник.
– Так и есть! – воскликнул директор и, вырвав бумажник из рук профессора, поспешил к дверям, словно опасаясь, как бы бумажник не исчез снова.
– Деньги ещё в нём? – насмешливо спросил Йокус.
– Да.
– Лучше пересчитайте-ка их. Мне бы не хотелось, чтобы вы потом говорили, что у вас не хватило денег. Наденьте очки и пересчитайте бумажки!
– Очки? Но ведь они на мне! – сказал господин Хинкельдей.
Маленький Человек покатился со смеху, а Хинкельдей, совсем одурев, схватил себя за нос и в замешательстве опустил руку.
– Куда же они делись?
– Куда кладут очки, когда их по рассеянности снимают? – участливо спросил профессор. – Я-то ведь не знаю: никогда в жизни очков не носил. Может, они у вас в футляре?
Маленький Человек чуть не подавился от смеха.
– Йокус, милый, хватит! – кричал он, захлёбываясь от восторга. – Я больше не могу. Я со смеху вывалюсь из кармана!
Директор мрачно посмотрел на него.
– Что тут смешного? – проворчал он.
Но вдруг обнаружил на носу у профессора свои очки. Одним прыжком директор очутился посреди комнаты, схватил очки, отскочил к двери и крикнул:
– Вы не человек, а дьявол!
– Нет, я фокусник, господин Хинкельдей.
Но директор гостиницы решил, что дальнейшие разговоры бесполезны. Он распахнул дверь и тут же испарился (хотя в номере было не так уж жарко).
Насмеявшись вдоволь, Максик сказал, не скрывая восторга:
– Господин Хинкельдей совершенно прав: ты сам дьявол! Я столько раз видел, как ты вызывал из публики двух-трёх зрителей и очищал их карманы, а они совсем ничего не замечали.
– Пустяки! Нужно только завести приятную беседу, – объяснил профессор. – Дружески похлопать человека по плечу. Потянуть его за пуговицу. Сделать вид, что снимаешь с костюма крошку табака или нитку. Всё остальное несложно, если этому научиться.
– А как ты научился? И где? Подсади меня, пожалуйста, поближе к уху, ладно? Я тебя спрошу по секрету.
Профессор осторожно вынул Маленького Человека из кармана и поднёс его к уху.
– Миленький Йокус, – прошептал Максик. – Не бойся. Я никому не скажу. Ты когда-нибудь был карманным воришкой?
– Нет, – тихо ответил профессор. – Нет, мой Максик. – Он улыбнулся и поцеловал мальчика в кончик носа, а это было совсем не так уж просто. – Я никогда не был карманником. Но я изловил очень много карманников.
– Ого-го!
– Для этого мне пришлось выучиться их ремеслу.
– Да, да. Понятно. Но кому же ты их отдавал?
– Полиции.
– Вот это да!
– А что в этом удивительного? В юности я мечтал стать сыщиком и прославиться на весь мир.
– А дальше? – взмолился Максик.
– Дальше – в другой раз. А сегодня я расскажу тебе кое-что про манекен, который мы с тобой купили.
– Я уже и забыл о нём.
– Тебе часто придётся о нём вспоминать, – заметил профессор. – Потому что купили мы его для тебя.
– Для меня? Зачем?
– Затем, что ты решил стать артистом. Не так ли?
Маленький Человек удивился:
– И для этого нам понадобилась такая огромная кукла? Каким же артистом я должен стать, дорогой Йокус?
– Помощником фокусника! – ответил фокусник.
Глава 7
Об учениках булочников и мясников, об ананасном торте и об учениках фокусников. Манекена зовут Вольдемар Чурбанн. Песня о Невидимке Верхолазе
Итак, Маленький Человек стал учеником фокусника и, конечно, был этому очень рад. Но он радовался бы куда больше, если бы знал, что же это, собственно говоря, такое – быть учеником фокусника.
– Что такое ученик булочника, я знаю, – сказал он. – Ученик булочника учится тому, чему булочник уже выучился. Ученик булочника учится выпекать хлеб, булки, яблочные пирожки и ананасные торты.
– Правильно, – подтвердил профессор.
– А ученик мясника учится резать свиней, жарить колбасу и делать студень.
– Верно.
– А потом ученик, если только он прилежный, становится подмастерьем. Значит, и я когда-нибудь стану подмастерьем?
– Не исключено.
– А если я… – начал Максик.
– Стоп! – крикнул профессор. – А мастером ты хочешь стать?
Маленький Человек покачал головой:
– Я хочу кусочек ананасного торта. Пожалуй, это всё, что мне нужно для счастья.
– Ты маленький обжора, – сказал профессор и заказал по телефону порцию ананасного торта, а для себя – рюмку коньяка. Потом он сел в своё пёстрое кресло и стал объяснять: – Случай действительно сложный. Ученик булочника учится делать то, что умеет делать его учитель – булочник. Ученик жестянщика учится делать то, что умеет делать жестянщик.
– А ученик мясника…
– О нём мы не будем говорить.
– Почему? – спросил Максик.
– А то тебе захочется жареной колбасы, – ответил Йокус. – Лучше остановимся на жестянщике.
– Хорошо. Значит, я буду учиться тому, что ты уже умеешь, – сказал Маленький Человек. – Но ведь этому я никак не смогу научиться! Ну как я смогу проглотить двадцать больших лезвий, а потом вытянуть их за нитку изо рта? Или, например, где мне взять такого маленького кролика, чтобы он уместился в моём цилиндре? Разве что в стране лилипутов, но ведь такой страны на самом деле нет! И потом, игральные карты, твоя волшебная палочка, и букеты цветов, и сигареты – всё это для меня слишком большие вещи.
Профессор кивнул.
– Я тебе уже говорил: случай сложный. Все ученики в мире учатся тому, что умеет делать их учитель, будь то ученик булочника, или жестянщика, или портного, или сапожника…
– Или мясника, – добавил Максик и захихикал.
– Да, и он тоже, – подтвердил Йокус. – Ты же будешь единственным в мире учеником, который будет учиться тому, что твой учитель не умеет и не может делать.
– Но ты можешь всё!
– Разве я могу спать в спичечной коробке? Или летать верхом на Минне по комнате?
– Ты прав. Этого ты не можешь.
– Или могу я, например, – продолжал профессор, – высунуться из кармана? Могу я по занавеске взобраться на карниз? Или пролезть сквозь замочную скважину?
– Нет, не можешь! Ой, сколько ты всего, оказывается, не можешь! Вот здорово!
– Здорово или нет, – продолжал профессор, – но это так. Ты ученик фокусника, а я твой учитель, и я научу тебя вещам, которых сам делать не могу.
На этом месте их прервали. В комнату вошёл официант. Он принёс коньяк и порцию ананасного торта. При этом он чуть не сбил с ног манекен.
– Вот те на! – воскликнул он. – Это ещё кто такой?
– Это красавец Вольдемар, – представил его Йокус. – Наш дальний родственник.
– Красивый малый! – сказал официант. – А фамилия у него есть?
– Фамилия его Чурбанн, – очень серьёзно ответил Максик. – Вольдемар Чурбанн.
– Чего только не насмотришься в гостиницах! – заметил официант. Он отвесил манекену поклон и, сказав: – Желаю приятно провести время в Берлине, господин Чурбанн! – вышел из номера.
Когда профессор выпил свой коньяк, а Максик, орудуя крошечной серебряной вилочкой, отломал кусочек ананасного торта, у них начались занятия.
– Недавно ты наблюдал, как я обвёл вокруг пальца директора Хинкельдея, – начал урок профессор.
– Наблюдать-то я наблюдал, да ровным счётом ничего не видел. Даже вот номер с очками. Я их заметил уже на твоём носу.
– А хочешь знать, как я этому научился? Ведь когда-то я тоже был учеником и должен был долго-долго тренироваться.
– На чём?
– На манекене, одетом в синий костюм.
– Правда? И на таком же красивом, как Вольдемар?
– Вольдемар куда красивее, – признался профессор. – Но мы не позволим этой сногсшибательной красоте сбить нас с толку. Кроме того, если ты каждый день будешь лазить по нему вверх и вниз, он, пожалуй, не покажется тебе таким прекрасным?
– Что ты сказал? – испуганно спросил Максик. – Каждый день лазить вверх и вниз?
– Да, сынок. От воротника до башмаков и от башмаков до галстука. Сверху вниз и снизу вверх, в карманы и из карманов. Проворно и быстро, как белка, и бесшумно, как муравей в тапочках. В общем, научишься. Ведь вы, Пихельштейнеры, знаменитые гимнасты.
– Йокус, а для чего мне надо этому учиться?
– Для того, чтобы ты мог помогать мне в цирке. Я буду приглашать в манеж очень достойных джентльменов и дурачить их ещё искуснее, чем делал это до сих пор.
– Тогда ты и я… нет, тогда я и ты… нет, опять не то… тогда мы с тобой будем шайкой разбойников.
– Вот именно.
– Ты атаман. А я кто?
– А ты – Невидимка Верхолаз.
Маленький Человек потирал руки. Он это часто делал, когда чему-нибудь очень радовался.
– Это годится для песни! – крикнул он. И тут же запел: – «Я Невидимка Верхолаз… на Вольдемара влез сейчас…»
– Ну а дальше?
– А дальше твоя очередь.
– Хорошо, – сказал профессор и запел: – «А после я и Йокус покажем… в цирке…»
– «Фокус»! – заорал Максик. – Теперь давай ещё раз с самого начала. Только как можно громче!
Профессор поднял руки, как дирижёр, и взмахнул ими, давая знак вступить. Они заорали в обе глотки:
Я – Невидимка Верхолаз…
На Вольдемара влез сейчас.
А после я и Йокус
Покажем в цирке фокус.
Маленький Человек восторженно захлопал в ладоши.
– Пожалуйста, споём ещё три или четыре раза. Очень хорошая песня получилась!