— Пожалуйста, не стой так долго перед аптекой, — взмолился мальчик.
Пойдём дальше! — Пойдём? — подхватил Йокус. — При чём тут «пойдём»? Насколько мне известно, идёт только один из нас, а именно я. Что же касается тебя, то тебя везут, дорогой мой. Ты весь в моих руках.
— Не в руках, а в кармане, — возразил мальчик.
Оба рассмеялись. Люди стали оборачиваться. Один толстяк, толкнув в бок свою жену, шепнул ей:
— Чудеса, Рика! Мужчина смеётся на два голоса.
— Пусть себе смеётся, — ответила Рика. — Наверное, он чревовещатель.
Профессор довольно долго стоял перед витриной с мужской одеждой, разглядывая манекены в нарядных костюмах. Наконец он отошёл, но, пройдя несколько шагов, тут же вернулся обратно и, погрузившись в раздумье, уже не отходил от витрины. Потом он три раза кивнул головой и вслух сказал самому себе:
— Не так уж глупо!
— Что — не так уж глупо? — полюбопытствовал Максик.
Но профессор, не отвечая, прямо пошёл в магазин.
— Мне нужен синий костюм с витрины, — решительно заявил он щеголеватому продавцу, — однобортный, за двести девяносто пять марок.
— С удовольствием, сударь. Но я боюсь, что он вам не подойдёт.
— А это и не требуется, — буркнул профессор.
— Может быть, понадобится подгонка, — вежливо предложил продавец. — Я попрошу нашего портного заняться вами.
— Пусть занимается своим делом.
— Но он очень скоро придёт, уверяю вас.
— Без него дело пойдёт ещё быстрее.
— Наша фирма придаёт большое значение хорошему обслуживанию покупателя, обиженно заметил продавец.
— Весьма похвально, — отозвался профессор, — но я вовсе не собираюсь надевать костюм. Я его хочу просто купить.
— В этом случае очень рекомендую, чтобы господин, для которого вы покупаете костюм, соблаговолил прийти к нам, — предложил продавец. — Или же дайте нам его адрес, и мы пошлём к нему портного. Он будет у него сегодня же во второй половине дня.
Продавец вынул блокнот, чтобы записать адрес.
Профессор отрицательно покачал головой.
— Костюм, который я собираюсь купить, не предназначен для живого человека.
Продавец побледнел, отступил на шаг и простонал:
— Значит, он умер? О, какое горе! — Он глубоко вздохнул. — Будьте добры, укажите размер вашего уважаемого покойника. Ведь и ему костюм должен быть по росту. Тогда я попрошу нашего портного…
— Что за бред! — грубо оборвал его профессор. Но тут же смягчился. — Вы, конечно, не можете знать, о чём идёт речь.
— Конечно, — признался насмерть перепуганный продавец. Он ухватился за прилавок, потому что колени его дрожали. Бедный малый трясся как в лихорадке.
— Главное, чтобы костюм был впору манекену. Надеюсь, он ему годится?
— Разумеется, сударь.
— Дело в том, что я покупаю костюм вместе с манекеном, — объяснил профессор. — Костюм отдельно от манекена меня не интересует.
Не успел продавец немного прийти в себя, как чей-то тоненький голосок спросил:
— На что тебе эта большая кукла с усами?
Продавец осторожно взглянул на карман необычного покупателя. Максик приветливо кивнул продавцу и сказал:
— Пожалуйста, не пугайтесь.
— Как тут не испугаться… — дрожащим голосом пролепетал продавец. Сначала костюм для покойника, а потом этот мальчик с пальчик в кармане. Это уж слишком!
И, закатив глаза, продавец рухнул на ковёр.
— Он умер? — осведомился малыш.
— Нет, у него просто обморок, — ответил Йокус и подозвал заведующего.
— А в самом деле, зачем нам понадобился манекен? — спросил малыш.
— Потом расскажу, — шепнул Йокус.
Прибежавший заведующий усадил продавца на стул, чтобы тот скорее пришёл в себя. Профессор ещё раз повторил свою просьбу:
— Мне нужен однобортный мужской костюм цвета морской волны вместе с манекеном, сорочка, галстук, подтяжки, ботинки и носки. Словом, всё, что на манекене. Сколько всё это будет стоить?
— Точно не помню, сударь, — промямлил заведующий. Пошевелив бледными губами, продавец чуть слышно пролепетал:
— Пятьсот двенадцать марок. При уплате наличными — один процент скидки. Итого — пятьсот шесть марок восемьдесят восемь пфеннигов.
Было видно, что он прекрасно знал своё дело. И, сказав это, он снова съехал со стула.
— Опять обморок, — деловито отметил Максик.
Заведующий услышал новый голос, увидал маленького мальчика в кармане большого пиджака, вытаращил глаза и в ужасе схватился за спинку стула.
— Этот господин тоже упадёт в обморок? — с надеждой в голосе спросил Максик.
— Надеюсь, что нет, — ответил профессор. — В конце концов, это не больница, а магазин мужской одежды.
Постепенно заведующий и продавец стали приходить в себя. Покупка состоялась. Профессор заказал такси. Верх машины пришлось откинуть, чтобы манекен мог стоять во весь рост. Профессор придерживал его за ноги.
— Этот тип похож на иностранного президента! — воскликнул один берлинец, увидев такси.
— Ничего подобного! — заметил другой.
— Почему же нет? — спросил первый. — Кто ещё будет стоять во весь рост в машине?
— Хорош президент, ничего не скажешь, — упрямо повторил другой. — Почему он не улыбается и не приветствует публику? Ведь как государственный муж он обязан это делать. Он должен показать всем, что он счастлив прибыть в Берлин и что от восторга даже не может сесть. Если это, конечно, настоящий государственный муж!
На перекрёстке машина остановилась, и оба берлинца побежали за ней рысцой. Но не успели они добежать, как зажёгся зелёный свет, и они остались ни с чем.
— Кроме того, государственный муж никогда не ездит в такси, — заметил первый. — Ни стоя, ни сидя.
— Я тоже никогда не ездил в такси, — возразил другой.
— Ах вот как! А разве вы — государственный муж?
— Нет, я — муж молочницы!
Глава 6
В гостинице «Кемпинский», где проживал Йокус фон Покус, тоже царило волнение. К мальчику, спавшему на ночном столике в спичечной коробке, здесь постепенно привыкли. Но, увидев, как двое рабочих на глазах у изумлённой публики тащат к лифту манекен, директор гостиницы и швейцар очень разволновались.
Только рабочие успели поставить куклу посреди комнаты, как в номер ворвался директор.
— Что всё это значит? — грозно спросил он, укоризненно глядя сквозь роговые очки.
— Что «что значит»? — дружелюбно переспросил его профессор, словно не понимая причины такого волнения.
— Манекен с витрины!
— Он мне нужен для работы, — разъяснил Иокус. — Музыканты могут привезти в гостиницу даже рояль и греметь на нём целыми днями. Они артисты и должны упражняться. А я — фокусник, то есть тоже артист, и тоже должен упражняться. Причём я никогда не подымаю такого шума, как мои коллеги певцы и пианисты. — Он ухватил директора за фалду пиджака и дружески похлопал по плечу. — Что же вас так волнует, дорогой друг?
— Это становится просто невыносимым, — причитал директор. — Ваш Максик, два голубя и белый кролик, а теперь ещё эта деревянная кукла в голубом костюме.
Профессор отечески прижал к груди совершенно подавленного директора и погладил его по волосам.
— Пусть это вас не беспокоит! В постели манекен не нуждается. Полотенца ему тоже не нужны. Сигаретами скатерть он не прожжёт. Горничную не обругает.
— Всё это прекрасно, господин профессор, — согласился директор. — Но, в конце концов, у вас номер на одного, а живут в нём, кроме вас, Маленький Человек, трое зверей да ещё теперь эта кукла. Итого — пять персон.
— Ах вот к чему вы клоните! — рассмеялся фокусник. — Вы бы согласились с такой перенаселённостью этого очаровательного номера окнами на юг, если бы я увеличил суточную плату на пять марок?
— Об этом можно будет поговорить, — последовал неуверенный ответ. Разрешите сообщить о вашем ценном предложении в бухгалтерию?
— Разрешаю, — ответил профессор и, долго пожимая его руку, добавил: Лучше всего всё оформить сразу. Вот вам моя авторучка.
— Спасибо. У меня всегда при себе шариковая ручка и блокнот. Без них я не могу работать. Это мои орудия производства.
Директор элегантным жестом сунул руку в карман. Но — увы! — он был пуст.
— Странно, — пробормотал директор. — Ни блокнота, ни ручки. Не мог же я их забыть у себя в кабинете! Первый раз в жизни со мной такое случается.
Он продолжал поиски. И вдруг побледнел как мел и прошептал:
— Бумажника тоже нет. В нём была куча денег.
— Прежде всего спокойствие, — сказал Йокус фон Покус. — Выкурите сначала сигарету. И меня угостите.
— С удовольствием, — сказал директор и с готовностью сунул руку в правый карман. Потом в левый. Потом в карманы брюк. Лицо его вытянулось. — Тоже забыл, — пробормотал он. — И портсигар, и золотую зажигалку.
— Я вам могу помочь, — сказал профессор, вынимая из кармана портсигар и золотую зажигалку.
Директор гостиницы посмотрел на профессора с изумлением.
— Что с вами? Вам нехорошо?
— Прошу прощения, — сказал директор нерешительно, — но можно ли предположить, что портсигар и зажигалка, господин профессор, принадлежат не вам? Что они мои?
Йокус внимательно осмотрел оба предмета и удивился:
— В самом деле?
— На портсигаре выгравирована моя монограмма «Г» и «X» — Густав Хинкельдей. Это моё имя.
— «Г» и «X»? — повторил профессор и снова посмотрел на портсигар. — Так оно и есть, господин Хинкельдей.
Он тут же вернул ему обе вещи.
— Простите, ради бога, за откровенность, с какою я указал вам на… смущённо начал директор.
— Ну что вы, что вы, господин Хинкельдей! Если кому из нас и надо извиниться, так это мне. Из-за этой дурацкой рассеянности ко мне вечно попадают чужие вещи.
Профессор тщательно ощупал свои карманы.
— Вот те на! — воскликнул он удивлённо и вытащил на свет божий записную книжку и шариковую ручку. — Это, случайно, не ваше добро?