- Сейчас я проведу лекцию для всех волшебников. Лекцию о том, чем отличаются чистокровные волшебники, - уверенным и спокойным, усиленным магией голосом сказал Поттер.
Лежать мордой в грязи было неудобно. Но амикусу было не привыкать. Поттер, поставив на его спину ногу, вещал:
- Как мы видим, кровь не вышла из его вен и не напала на меня. Вежливости и учтивости его я не убоялся, да и призраки предков на меня не накинулись. Поэтому я задаюсь логичным вопросом - чем же он, как чистокровный волшебник, лучше меня? А? Может быть, кто-то ответит? Есть желающие? - Поттер осмотрел три с половиной сотни зрителей, которые широким кольцом обступили дерущихся.
- Поттер… - прохрипел Кэрроу.
- Ами, я тебе давал шанс высказаться. Хотя если ты меня просветишь - буду только рад. Хотя нет, - Поттер махнул рукой и Кэрроу стал одет как девочка-волшебница, в ярко-розовое платье, - не дам.
Толпа заржала, смех быстро нарастал. Униженный и оскорблённый Амикус бросился на Поттера ещё раз, но Гарри, ловко уйдя, сделал ему подножку и мужик в розовом платье пропахал землю носом, а Гарри обратился к зрителям:
- Я полагаю, наглядно продемонстрировал? Не важно, чем амикус гордится. Известной и древней семьей, или розовым платьем, есть только Ум и Сила. И ничего более. Будь он хоть триста раз благородный и чистокровный, пока я намного сильнее его, он ничто. Он может выдумывать себе поводы, чтобы оправдать и удовлетворить своё желание быть лучше других….
Бросившийся к Поттеру Кэрроу налетел на магическую стену и разбил себе нос, а Поттер продолжал под хохот аудитории:
- Но пока он слабее, он слабее. Его слепая вера в то, что он лучше так называемых маглорождёных, это всего лишь его личные заморочки, - ещё одно мановение руки Поттера и Кэрроу удостоился высоких дамских сапожек на калблуке. Снять их Амикус не смог, поэтому под хохот зрителей, пытался дорваться до своей цели. Любые попытки думать пресекались яростью и желанием порвать наглого пацана в клочья.
- Не важно всё остальное. Пока я сильнее его, я могу макать его в грязь столько, сколько захочу. Творить такую магию, которая ему недоступна. А что же наш Амикус? А он чистокровный. Он выдумал себе повод считать себя лучше, но как только мы сталкиваемся в настоящей дуэли. Не меренье длинной член… ой, простите, родословной, он встаёт на своё заслуженное место. Выдуманный повод считать себя лучше - ничуть не помогает ему. Или кто-то скажет иначе? - Поттер обвёл толпу, - я был бы рад узнать что-то новое. Но пока что кроме святой уверенности в том, что чистокровные лучше маглорождёных, ничего не увидел. Кто-нибудь из чистокровных может меня победить? - Поттер обвёл взглядом толпу, - Для примера. Или сотворить такую магию, которая была бы мне недоступна? Я был бы очень рад узнать причину, почему все вдруг начали считать, что происходить из магической семьи лучше, чем из магловской. Можете считать это вызовом всем чистокровным. Я заплачу миллион галеонов тому чистокровному, который сможет доказать своё превосходство в дуэли или магии, и столько же тому, кто предоставить убедительные доказательства превосходства чистокровных волшебников. Доказательства вроде "все знают" или "маглы грязные животные" - не принимаются. Только Магический поединок или сотворение магии является показателем силы мага, всё остальное - предрассудки. Кэрроу очухался и Поттер прервал свою лекцию-проповедь:
- Ами, ты уже всё? - Гарри притворно разочаровался, - я так не играю. Вон, смотри, люди из моего клуба недовольны тем, как ты себя показал.
- Заткнись, грязнокровое отребь… - договорить ему не дал мощный удар магией. Кэрроу отлетел в сторону зрителей, но сполз по установленному Поттером куполу. Гарри озаботился тем, чтобы его магию чувствовали. Он подошёл к лежащему на земле магу. Стоящие рядом волшебники и волшебницы почувствовали пусть не всё, на что способен Поттер, но часть его магии точно. И магии вокруг Поттера было столько, что она заставляла воздух звенеть, искажаться, а земля под его ногами подрагивала, мелкие камешки перекатывались и подпрыгивали. У окружающих волосы дыбом встали и пробежал табун мурашек от присутствия Поттера, наличие рядом не скрывающегося высшего весьма сильное отражается на самоощущении. Маги отпрянули, чувствуя, как магия Поттера бурлит в воздухе, а Кэрроу под её напором выглядел жалко, как букашка, которую раздавил слон. Поттер сочувственно вздохнул:
- Ладно, что с тобой сделаешь… ты же не виноват, что твои родители тебе с детства твердили всякую чушь, - Поттер протянул руку и магия его ворвалась в Амикуса. Тот закричал и через минуту затих. Остальные, присутствующие тут люди, спросили:
- Что с ним?
Гарри поднял на них взгляд. Выдержать его взгляд было сложно, глаза слегка светились от разошедшегося ядра и увеличенной выработки магии, Поттер скользнул взглядом по зрителям:
- Он сквиб. Отныне и навеки, будет сквибом. У него будет много времени, чтобы обдумать правильность своего мировоззрения. Правила остаются те же. Я забираю у него Гестию и Флору Кэрроу, не хочу, чтобы девочки вмешивались во всё это. И чтобы тупой мужик, зовущийся их отцом, бил их, - Поттер развернулся и пошёл прочь, оставляя мужика в розовом платье хлопать глазами. За экзекуцией наблюдали все. Аврорат, министр, МакГонагалл, даже Дамблдор к концу представления подтянулся. Поттеру аплодировали - как чистокровные, но в основном - маглорождённые. Он снял купол и тут же был подхвачен толпой, которая, на эмоциях, начала его качать на руках. Кисло, совершенно кисло хлопали сторонники Волдеморта.
Конечно, в процессе лекции Поттер несколько раз останавливал время, чтобы составить себе текст и придумать новые издевательства над Амикусом, но это осталось абсолютно незамеченным всеми присутствующими.
58. Чемпионат ч.1
Эффект прибитых к дверям церкви тезисов Мартина Лютера. Вот как можно описать воцарившийся в обществе шок от дебюта клуба. Моего клуба.
Газеты не написали про это - пока осмысливали происходящее… Это эффект, намного больший, чем казалось - открытое неповиновение и неприятие, а так же публичное оскорбление их заблуждений.
Открытое объявление революции. Пусть и не госпереворота, пусть и не войны, но революции в обществе. И тезисы этой революции я изложил ранее, публично.
Уже через два часа ко мне пришло первое письмо. А потом совы полетели как из рога изобилия - некоторые, особенно чистокровные, бесновались от ненависти, некоторые, особенно маглорождёные, называли меня героем. В очередной раз.
Почту разбирали всем миром, Я, Гермиона, Драко, Эла с Нимфи, Аки, Сириус… Надо было составить своё мнение обо всех, кто мне написал. Чистокровных злопыхателей - тут же посылали в зад и сжигали их филькины грамоты, а вот остальные…
- Сириус, присмотрись к ним, - я кивнул на стопку писем, - присмотрись, тех, кто просто поддерживает мысленно - возьми на карандаш, те, кто реально готовы что-то делать - можешь пройтись по ним и пригласить в наш клуб. Сбор сторонников начался.
- Что, всех?
- Тут сто двадцать семь одобрительных писем и из них только двадцать два человека реально высказали желание оказать поддержку и объявило себя моими последователями. Конечно же, среди них есть и те, кто не готов к серьёзному движению, однако…
- Я думаю, нам надо обозначить наше политическое мнение, - сказала вдруг Гермиона.
- Да, Герми права, - согласился с ней Малфой, - ты в открытую объявил войну старому режиму. Первым. Так что теперь нужно соответствовать. Я задумался. Да, хорошая идея, однако, не всё и не сразу:
- Полагаю, пока ещё рано, Драко. Не всё сразу, давай подождём, когда общество примет это и расколется на моих сторонников и противников. А там уже будем посмотреть.
Сириус, переводя взгляд с меня на Драко, спросил:
- Так что делать то будем?
- Нам надо выпустить буклеты клуба, а с этими… пока что поблагодарим всех за поддержку, а потом вышлем им буклеты клуба с приглашением на публичные лекции. Кстати, первая из них должна пройти третьего сентября, здесь, в клубе. Нужно распространить приглашения. Клиентскаая база уже есть - вышлем всем, кто нас поддержал.
- Хорошая идея, - согласилась со мной Гермиона.
Не до шуток было Альбусу Дамблдору, который метался по кабинету и выдерживал нападки чистокровных магов, которые весьма и весьма активно осаждали его, требуя наказать Поттера. Однако, Дамблдор не мог этого сделать, но тем не менее, выслушивал идиотские выкрики с места, так сказать. И на следующий день, когда в пророке вышла статья, весьма сдержанная и нейтральная, Дамблдор был спасён. Он находился в холле приёмной министра, когда к нему подошёл Люциус Малфой.
- Мистер Дамблдор, я вынужден требовать отчисления Гарри Поттера из Хогвартса! - громко заявил Малфой.
Но Дамблдор не успел ничего сказать.
- По какому же поводу, Мистер Малфой?
За спиной Люциуса стоял Гарри. Во всей своей красе. Блондир резко развернулся и впился в Поттера взглядом, присутствующие тут высшие чиновники общества, собрались посмотреть на бесплатное шоу. Люциус прищурился:
- Вы оскорбили множество достойнейших людей.
- Чем же? - Гарри поднял бровь, - своим заявлением, что так называемые чистокровные уступают маглорождённым?
- Да, - Малфой держал маску аристократа не в пример лучше Амикуса. Поттер порадовался за это и ухмыльнулся нагло:
- Бремя доказательств лежит на обвиняющем, как говорили римляне. Я лишь сказал людям свои наблюдения. И подтвердил их действиями. Хотите доказать мне превосходство чистокровных волшебников? Миллион галеонов, если сможете. И учтите, что я прямо заявил, что всё, что вам надо - это доказать. А вы, требуя, чтобы меня исключили, доказываете лишь то, что никаких внятных доказательств у вас нет и победить меня в магической дуэли вы не можете. При всей своей чистокровности, сэр.