41. Скандалы, Интриги, Расследования
Стоило нам вернуться от Ньюкомена, мы тут же начали активно обсуждать дальнейшую мою учёбу в Хогвартсе.
Мама насупилась и недовольно сказала:
– Гарри, если ты настолько сильный маг, зачем теряешь время в этом Хогвартсе? И вообще, зачем тебе всё это?
– Не знаю, – я был честен с ней, – дело пожалуй в том, что сколько бы я не ездил по странам, везде я себя чувствовал в гостях. А здесь – дома. Пусть дом старый, пусть в нём полно сумасшедших и просто вредных личностей, но это дом. Здесь мне спокойней, здесь люди знакомые…
– Нда… – она цыкнула зубом.
Ньюкомен, к слову, был очень удивлён, но про маму ничего не спрашивал. Это всё равно скоро станет секретом полишинеля. Тем более, что мама была абсолютно не в той одежде, которую следует носить молодой важной девушке – джинсы, толстовка, надвинутый на голову капюшон. Рыжие длинные волосы всё равно не скрыть под капюшоном, но всё же, выглядела она очень… не, не подростково, но одевалась в последнее время – как-то по-домашнему, так, чтобы было удобно, а всё остальное – нахрен. И к слову, как бы это ни было странно, это только подчёркивало её красоту и некоторую безбашенность. Сразу видно, что это не гламурное кисо, которое будет глазки строить, скорее уж пинка отвесит всем недовольным!
– В этом году будет преподавать Ремус. Друг папы, вот я и познакомлюсь…
– Фи, – Мама скривилась, – нашёл тоже мне друзей. Мой тебе совет, мальчик мой, держись от друзей Джеймса – подальше!
– Почему? – я был удивлён. Ну не съедят же они меня? Да? Ну, за Ремуса не ручаюсь, но…
– О, Гарри, я думала, ты уже всё сам понял, – она прошла в квартиру и посмотрев на сложенный ноутбук, стоящий на книжной полке, пошла на кухню, я за ней, – твой отец… не лучший человек. И эти его друзья тоже… – мама налила себе молока, достала палочку и заклинанием вскипятила. А потом заварила кофе прямо на молоке. Оригинально!
Мнение мамы по папе как минимум – контрастировало с официальной версией, так что я не мог не задать вопрос:
– Я понимаю, что он хулиган и всё такое, но почему так сурово?
– Гарри, – она села за стол на высокий барный стул и пригубила кофе, – ты всё поймёшь, если посмотришь на друзей Поттера. Скажи мне кто твой друг и я скажу, кто ты. Кто друзья Джеймса?
Я задумался. Мародёры, конечно. Мама в этот момент налила вторую чашку кофе на молоке. Оригинальный напиток, молочно-кофейный. Но вкусный.
– Ну, Ремус Люпин, оборотень. Сириус Блэк и Питер Петтигрю.
– Поверхностно, но тепло, – кивнула мама, я почувствовал себя несмышлёным ребёнком, – Ремус – оборотень. Сириус – бросил свою семью под влиянием Дамблдора и его пропаганды гриффиндора. Петтигрю… – мама скривилась, столько отвращения было на её лице, – наглядный пример того, что благородство бывает со знаком минус. Серая, скользкая, жирная крыса, думающая только о своём пузе. Без мозгов, без воли, готовая кусать кого угодно… Мразь, одно слово. Отщепенцы, Гарри. Друзья Джеймса – отщепенцы общества. И Джеймс им под стать лидер – на большее, чем собрать банду из отбросов у него мозгов не хватило. Или хватило мозгов не лезть выше и довольствоваться этими…
Что ж… Был повод задуматься. Но почему отец сколотил почти банду из отщепенцев, брошенных обществом по той или иной причине? Не хватило лидерских качеств, чтобы заинтересовать кого-то? Или просто культурным людям, живущим в обществе, постоянно общающимся с разными людьми, было западло общаться с Джеймсом? Должно быть, дело в его характере или чём-то таком, что не давало ему стать лидером более достойной компании. Он мог притянуть только тех, у кого не было старших, которые лучше видят Джеймса и могут запретить с ним общаться.
То, что он хулиган – это и так понятно. Но в чём же причина?
– Может быть, скажешь прямо? Я конечно понимаю, что не без причины Джеймс Поттер связался именно с ними, но вот остальное мне не ведомо.
– Характер, Гарри. Джеймс был жестоким, злым человеком, обожающим пинать слабых, чем они всегда и занимались. Мерзкий характер, даже такое лидерство над бандой отморозков опьяняло его и вызвало опухание чувства нарциссизма. Возомнил себя королём Хогвартса, которому всё сходит с рук, которому все должны… Жаль, я была дура, когда за него вышла. А он казался таким крутым, уверенным в себе, смелым и искренним человеком… Я не знаю, что мне в голову ударило, но я внезапно влюбилась, хотя до этого ненавидела этих уродов, вечно слоняющихся по Хогвартсу и…
– Мам, – я встал, – прости, но я думаю, это Дамблдор.
– Что? – она удивлённо отставила чашку кофе.
– Ну… если верить твоим словам, то тебя должно было воротить от одной мысли о Джеймсе Поттере и его башибузуках. Турецкое словечко, не обращай внимания, – я задумался, – Дамблдор, по крайней мере, без труда использовал заклинания на Драко, чтобы свести его с Дафной. А в твоём случае достаточно небольшой симпатии или даже жалости к Джеймсу, чтобы ты поддалась на его заклинания…
Мама нахмурилась:
– Ты считаешь, что меня околдовали?
– Уверен. Прошло слишком много времени, но можно кое-что проверить, – я встал.
– Эй, ты куда, – она пошла за мной следом. Я направлялся быстрым шагом в оперблок.
Мы зашли в операционную и мама вздрогнула, увидев гроб. К слову, я так сюда и не заходил.
– Прости, – она внезапно сбавила накал, – я… мне трудно поверить, что я была мертва столько времени…
– Ничего. Я накапливал деньги годами, мам, и спустил всё на медицинское оборудование этого блока. Он – практически одно из лучших в мире операционных помещений. По крайней мере, тут столько артефактов и сложной магической медтехники… я потратил на неё почти миллиард – всё, что заработал.
– Гарри… – мама была удивлена и растрогана, – стоило ли?
– Стоило, – я резко подошёл к операционному столу в центре комнаты и не включая режим стерилизации, открыл выдвижную полочку, поставил на стол ноутбук и включил программу управления…
Мама стояла в сторонке и смотрела. Происходящее для неё было непонятно. Я пояснил:
– Не зря я потратил миллиард на эту технику. Ложись, можешь не раздеваться, – убрал ноут.
Мама послушно легла, я поставил ноут рядом, – сейчас, найду кое-что…
Она чувствовала себя неудобно, лёжа на операционном столе.
– Гарри, что с тобой? Почему ты так сорвался с места?
– Нашёл! – я был рад, – видишь ли, мам, если бы я просто оживил мумию, то все следы были бы стёрты смертью и годами… Но я откатил время назад для тебя, капсулировал материальное тело и изменил его движение в течении времени на обратное… Поэтому твоё нынешнее физическое состояние идентично осени восемьдесят первого года. Тебе двадцать один, физически, но что важнее – вернулись и все следы, которые остались, следы чужого влияния, – говорил я быстро. – если бы не откат, они бы рассеялись со временем и стали невидимыми. Положи голову сюда, – подложил подушку под голову мамы, поправив её огненно-рыжие волосы с улыбкой, – хорошо, жди…
Тонкие манипуляции трудно засечь уже через неделю, мама же провела в обществе Джеймса как минимум год без влияния Дамблдора… или это влияние обновлялось? Это только теория.
Я включил специальные присоски, поставил их на виски, смазав их контактным гелем, и начал процесс реставрации. Слава богу – автоматический. Дефрагментация, исследование, стабилизация….
Мама смотрела на экран ноутбука и воскликнула:
– Гарри, ради бога, скажи, что происходит?
– Это аппарат, используемый в ментальной магии. Он изучает твой мозг по клеточкам. Некоторые вещи ты забыла, некоторые – не запоминала, а некоторые запомненные – заблокированы магией. И этот аппарат найдёт такие воспоминания. Обычно Обливиэйт действует только на определённые области памяти, оперативную, последние две минуты стирает полностью, а дальше – по желанию мага. Этот аппарат найдёт заблокированные клетки мозга и разблокирует их. Если я прав – ты должна вспомнить кое-что важное…
– Боже правый, – она поёжилась, – только бы это не было что-то ужасное…
Однако, её надеждам было не суждено сбыться. Аппарат, клеточный ментальный дефрагментатор, изучил состояние мозга и нашёл целых восемь зон с заблокированными воспоминаниями. Я спросил у мамы:
– Хочешь вспомнить всё сразу? Или…
– Да!
– Тогда я посмотрю это вместе с тобой.
– Пускай!
Что можно было сказать про заблокированные воспоминания? Первое относилось к первому курсу Хогвартса, и сделал этот блок Дамблдор, убрав воспоминание о том, как Джеймс избивал Снейпа. Пригласил на чай и заобливиэйтил. Дальше – хуже. Наконец, он дошёл до того, что использовал её, чтобы привязать Снейпа к себе и получить агента. Это было… мерзко. Мама после этого ударилась в плач – теория нашла подтверждение. А Дамблдор… что ж, своей смертью он теперь не умрёт. Но убивать его сразу – слишком поспешно… нужно как следует поиздеваться над скотиной, чтобы страдал… что ж, на этот и последующие пару лет у меня есть цель. Сделать жизнь Дамблдора – кошмаром! Дементоры милые няшки по сравнению со злым мной.
Мама отплакалась и однажды утром пожаловалась:
– Гарри, я не знаю, что мне теперь делать… с кем быть?
– А я? Чем я хуже? – Удивился я тому, что она без доброго дедушки не знает, куда идти.
– Да, точно… – мама улыбнулась своим мыслям.
– Остался ещё влюблённый в тебя Снейп.
– Знаешь, Гарри, тебя тяготила Дафна. Но при этом и вроде бросать её не хочется, и её помешанность на тебе – нервирует, верно?
– Ну…
– А я чем отличаюсь? – выгнула она брось и уперла руку в бок, – нет, Северус хороший человек, не спорю, друг детства, но я совершенно не люблю его! Совершенно! При этом не хочу его обижать и хочу быть другом. И что мне делать? Послать его? Обидится. Приголубить? Поймёт не так и начнёт под юбку лезть, а мне этого совершенно не нужно! Он как чемодан без ручки, и тащить неудобно, и выбросить жалко!