«Нись… са…» вместо «Нисида-сан»; «дэ годз…» вместо «дэ годзаимас»; или «уть… дэ…» вместо «ути дэс ка». После этого, если вы дружны с лисами, посетитель или посетительница преподнесет вам некоего рода небольшой подарок и сразу же исчезнет во мраке ночи. И каким бы ни был этот подарок, той ночью он будет казаться намного значительней, чем окажется утром. Ибо только какая-то часть подарка лиса – настоящая.
Один сидзоку в Мацуэ, возвращаясь ночью домой по улице под названием Хиромати, увидел лису, во всю прыть спасающуюся от преследующих ее собак. Он отогнал собак прочь своим зонтом, дав тем самым лисе возможность скрыться. Следующим вечером он услышал стук в дверь и, открыв ее, увидел стоящую на пороге очень красивую девушку, которая сказала ему так: «Прошлой ночью я, несомненно, погибла бы, если бы вы не снизошли проявить свою доброту. Даже не знаю, как я могла бы достойно отблагодарить вас: вот лишь маленький ничтожный подарок». И она положила к его ногам небольшой сверток и удалилась. Он развернул сверток и обнаружил в нем двух прекрасных уток и две серебряные монеты – те самые продолговатые тяжелые монеты листовидной формы, каждая стоимостью десять или двенадцать долларов, за которыми сейчас так рьяно охотятся все собиратели древностей. Через некоторое время одна из монет у него на глазах превратилась в пучок травы, но со второй ничего подобного не произошло.
Сугитэйан-сан, врач из Мацуэ, однажды вечером был приглашен принять роды в каком-то доме за городом, на холме под названием Сирагаяма. Проводником ему служил слуга, несший фонарь, на котором был изображен аристократический герб[101]. Они зашли в великолепный дом, где его встретили с подчеркнутой самурайской вежливостью. Роженица благополучно разрешилась от бремени чудесным мальчиком. Семья угостила врача прекрасным обедом, развлекая его в изысканной манере, и отправила домой, нагруженного подарками и щедро одаренного деньгами. Но на следующий день он не смог найти этот дом: в действительности на Сирагаяме не было ничего, кроме леса. Вернувшись домой, он еще раз осмотрел те золотые, которыми ему заплатили. Все они были в порядке, кроме одной монеты, обратившейся в жухлую траву.
Бывали случаи, когда связанными с богом-лисом суевериями злоупотребляли самым неожиданным образом.
Несколько лет тому назад в Мацуэ процветала тофуя, у которой не было отбоя от посетителей. Тофуя – это заведение, где продается тофу – приготовленный из фасоли творог, по виду очень напоминающий густой заварной крем. Из всего съестного лисы больше всего любят тофу и соба, которая готовится из гречихи. Существует даже легенда, что один лис в образе элегантно одетого мужчины однажды зашел в Ного-но-Курихара-я – собая на берегу озера, где всегда было полно посетителей, и употребил там изрядное количество соба. Но после того как этот посетитель ушел, деньги, которыми он расплатился, превратились в древесные стружки.
Но с владельцем этой тофуя приключилась совсем иная история. Какой-то одетый в рубище человек взял за обыкновение приходить в его заведение и покупать на один те тофу, тут же им поглощаемого с жадностью пришельца из голодного края. Каждый вечер на протяжении многих недель приходил он, однако ни разу не обмолвился ни единым словом, но однажды вечером хозяин заметил кончик пушистого белого хвоста, выбивающийся из-под лохмотьев незнакомца. Это открытие пробудило в нем фантастические догадки и призрачные надежды. С этого вечера он начал всячески обхаживать этого необычного посетителя. Но прошел еще месяц, прежде чем тот заговорил. И вот что он тогда сказал хозяину заведения:
– Хотя я вам кажусь человеком, я вовсе не человек; и я принимаю человеческий облик, только когда намереваюсь прийти к вам. А прихожу я с Така-мати, где находится мой храм, часто вами посещаемый. И, искренне желая вознаградить вас за добродетельность и великодушие, я пришел сегодня вечером, дабы уберечь вас от великой беды. Ибо благодаря чудесному дару, которым я наделен, мне стало доподлинно известно, что завтра на этой улице случится пожар и все дома на ней будут полностью уничтожены огнем – все, кроме вашего. Чтобы спасти его, я собираюсь совершить заклинание. Но чтобы я мог его совершить, вы должны открыть мне свою кладовую (кура), а также не дозволять никому следить за мной, ибо стоит кому-нибудь хоть краем глаза взглянуть на меня – и мое заклинание утратит свою чудесную силу.
Лавочник, рассыпаясь в благодарностях, открыл свою кладовую и с подобающей почтительностью впустил туда мнимого Инари, а также приказал, чтобы никто из его домочадцев или слуг не сторожил дом в эту ночь. И это его приказание было исполнено столь исправно, что все запасы, хранившиеся в этой кладовой, и все семейные ценности заодно с ними были беспрепятственно вынесены за ночь. И на следующий день обнаружилось, что кладовая совершенно пуста. А никакого пожара так и не произошло.
Доподлинно известна также история, приключившаяся с другим состоятельным лавочником Мацуэ, ставшим легкой добычей другого самозваного Инари. Этот Инари сообщил ему, что, сколько бы денег тот ни оставил в некоем мия с наступлением ночи, утром он найдет там эту сумму удвоившейся – в награду за его благочинную и добродетельную жизнь. Лавочник несколько раз относил небольшие суммы денег в этот мия, а утром, по прошествии двенадцати часов, находил их там приумножившимися вдвое. Тогда он начал оставлять более крупные суммы, которые таким же образом приумножались; он даже решился рискнуть несколькими стами долларов, которые также удвоились. Наконец он забрал из банка все свои деньги, там хранившиеся, и однажды вечером оставил их в храме этого бога – и уже более никогда их не видел.
Обширна литература, посвященная теме лис – лис-призраков. Самая ранняя ее часть относится к одиннадцатому веку. В старинных героических и современных бульварных романах, в исторических преданиях и в народных сказках лисы исполняют удивительные роли. Есть весьма замечательные, и крайне грустные, и совершенно ужасные истории о лисах. Есть легенды о лисах, которые обсуждались великими учеными мужами, и легенды о лисах, которые известны любому ребенку в Японии, такие как история о Тамамо-но-Маэ, прекрасной фаворитке императора Тоба, имя которой стало нарицательным, после всего оказавшейся всего-навсего «лисой-демоном о девяти хвостах и в златых мехах». Но наиболее интересная часть литературы о лисах относится к драматургии, где народные верования подчас отражены с наибольшим юмором – как и в нижеследующем отрывке из плутовского романа «Токайдотю Хидза-Куругэ», написанного знаменитым Дзиппэнся Икку[102].
[Кидахати и Ядзи идут из Эдо в Осаку. Когда они уже приближаются к Акасаке, Кидахати прибавляет шагу и уходит вперед, чтобы договориться о ночлеге в самой лучшей гостинице. Ядзи, неспешно продолжая свой путь, заходит передохнуть и подкрепиться в придорожную чайную, которую содержит одна старуха.]
Старуха. Извольте откушать чая, господин.
Ядзи. Благодарствую! Отсюда до ближайшего города – до Акасаки, кажется, – сколько примерно будет?
Старуха. Не больше одного ри. Но если у вас нет спутника, то вам лучше заночевать здесь, ведь на этой дороге озорует один плохой лис, который любит околдовывать путников.
Ядзи. Я боюсь таких вещей. Но я должен идти дальше, потому что мой спутник ушел вперед и будет меня дожидаться.
[Расплатившись за угощение, Ядзи продолжает свой путь. Ночь очень темна, и он изрядно робеет из-за сказанного ему старухой. Пройдя уже довольно большой путь, он вдруг слышит тявканье лиса – кон-кон. От этого он робеет еще больше и кричит во все горло.]
Ядзи. Подойди поближе, и я убью тебя!
[В это время Кидахати, который также был изрядно напуган россказнями старухи и поэтому решил подождать Ядзи, рассуждает про себя в темноте ночи: «Если я не дождусь его, мы непременно будем обмануты». Внезапно он слышит голос Ядзи, и кричит ему в ответ:]
Кидахати. О Ядзи-сан!
Ядзи. Что ты там делаешь?
Кидахати. Я и вправду собирался пойти вперед, но заробел, поэтому решил остановиться здесь и дождаться тебя.
Ядзи (который вообразил себе, что это лис принял облик Кидахати, чтобы обмануть его). Даже и не пытайся меня одурачить!
Кидахати. Ты говоришь какие-то странные вещи! У меня есть вкусный моти[103], который я купил для тебя.
Ядзи. Лошадиный навоз не едят![104]
Кидахати. Не будь столь подозрительным! Я и в самом деле Кидахати.
Ядзи (яростно набрасывается на него). Да! Ты принял облик Кидахати, чтобы одурачить меня!
Кидахати. Что все это значит? Что ты собираешься со мной сделать?
Ядзи. Я убью тебя! (Валит его на землю.)
Кидахати. О, ты делаешь мне очень больно! Прошу тебя, отпусти меня!
Ядзи. Если тебе и в самом деле больно, тогда покажись мне в своем настоящем обличье! (Они продолжают бороться.)
Кидахати. Что ты делаешь? Зачем там твоя рука?
Ядзи. Я хочу нащупать твой хвост. Если ты сейчас же не покажешь свой хвост, я заставлю тебя это сделать! (Вынимает свое полотенце, связывает им руки Кидахати, заложенные за спину, и ведет его впереди себя.)
Кидахати. Пожалуйста, развяжи меня – пожалуйста, развяжи меня сперва!
[К этому времени они уже почти подошли к Акасаке, и Ядзи, увидев какую-то собаку, подзывает ее и тащит Кидахати прямо к ней, поскольку считается, что собака способна распознать лиса в любом обличье. Но собака не обращает на Кидахати совершенно никакого внимания. Тогда Ядзи его развязывает и извиняется перед ним; а затем они оба смеются над своими прежними страхами.]