– Позже встретимся в офисе?
– Да.
– Ок, – сказала Голи, и у нее снова зазвонил телефон.
22
Клининговая служба Сагене, как и следовало из названия, была расположена недалеко от церкви Сагене, в хорошо знакомом Мунку районе. Давным-давно они жили здесь с Марианне. Квартира в сорок квадратных метров с крошечной спальней и ванной на кухне. Тогда он только начинал карьеру следователя. Она еще училась на преподавателя. Денег было мало, но жили они очень хорошо. Мунк ощутил небольшой прилив сладкой ностальгии, надел улыбку, выбросил окурок и вошел в стеклянную дверь маленького помещения.
Прачечная и клининговая фирма. Небольшая стойка ресепшена, за которой висят ряды одежды. Улыбающаяся пожилая женщина встала, когда он вошел.
– Добро пожаловать в нашу прачечную, – сказала вьетнамская женщина и достала ручку из-за уха. – Сегодня специальное предложение на рубашки, три по цене одной, и бесплатно, если чистите костюм, а если два костюма, то еще одна бесплатно.
– Полицейский участок Осло, – сказал Мунк и показал ей свое удостоверение. – Вы владелец фирмы?
Женщина надела очки, висевшие на шнурке на шее, и испытующе на него посмотрела.
– Что-то случилось?
– Нет-нет, – слегка улыбнулся Мунк. – Все в порядке, я хочу только задать пару вопросов по поводу одного из ваших сотрудников. Вы отвечаете за это или кто?
– Подождите секунду, – сказала она и исчезла за рядами с одеждой.
Она вернулась в сопровождении молодого, хорошо одетого мужчины примерно лет двадцати пяти.
– Дин Нгуйен, – вежливо представился тот и протянул руку. – Чем могу вам помочь?
– Вы здесь владелец?
– Директор.
Брюки цвета хаки со стрелками. Белая рубашка под черным свитером. Красивые ухоженные руки с золотыми часами на запястье. У Мунка возникло чувство, что ему место скорее в каталоге одежды, а не за прилавком прачечной. Его вид говорил о том, что у Клининговой службы Сагене дела шли неплохо.
– Я ищу информацию об одном из ваших сотрудников.
– Вот как? – с любопытством откликнулся Нгуйен. – О ком именно?
– О том, кто вчера убирал в отеле «Лундгрен». Этнический норвежец.
– «Лундгрен»? Вчера от нас там никого не было, насколько я знаю. Этнический норвежец? Вы имеете в виду, белый?
– Да, говорят, что он белый. Вы знаете, кто может подойти под это описание?
– Нет, к сожалению, у нас семейное предприятие, наши сотрудники – в основном тети и дяди и племянники с племянницами, – сказал Нгуйен, улыбнувшись.
– И никого со стороны?
– Нет, мы…
Его перебила женщина. За этим последовал короткий диалог на, как предположил Мунк, вьетнамском.
– Ах, да, конечно, – сказал он, снова повернувшись к Мунку. – Извините, это может быть один из наших разовых работников.
– Разовых работников?
– Мы стараемся помогать, чем можем, – сказал вьетнамец и кивнул на ряд стульев у окна. – Мы не можем принять всех на постоянную работу, но бывает, что к нам приходят люди в поисках какой-нибудь подработки.
– И она у вас есть?
– Конечно, случается.
– У вас и прачечная, и клининг?
Нгуйен кивнул.
– А как все происходит с этими разовыми работниками?
– Они заходят, садятся и ждут, и если у нас оказалось свободное задание, они его получают.
– Работа уборщика, или…?
– Да, в прачечной людей хватает.
Пожилая женщина снова что-то сказала, но на этот раз Нгуйен проигнорировал ее.
– А кто они?
– Разовые работники?
Нгуйен чуть замялся. Мунк, естественно, понял, почему. Как и в отеле, молодой человек боялся, что Мунк может оказаться из трудовой инспекции или налоговой.
– Как я уже говорил…
– Слушайте, – сказал Мунк, почесав бороду. – Меня не волнует, кто они, ладно? Есть ли у них вид на жительство, платят ли они налоги. Легальностью пусть другие занимаются.
Нгуйен взглянул на него из-под уложенной челки и наконец сдался.
– Да, у нас много мигрантов. В этой стране сложно найти работу. Даже тем, кто тут рожден. Как я уже говорил, мы стараемся помочь, чем можем.
Мунк обезоруживающе поднял руку.
– Еще раз, я полностью вас понимаю. Это не моя работа. Мне только нужно узнать, подходит ли кто-то из них под то описание, что я вам дал.
– Думаю, я знаю, кого вы ищете, – наконец сказал вьетнамец.
– Да?
Нгуйен кивнул.
– Обычно у нас не бывает – как вы их называете? – этнических норвежцев. Такие приходят редко. В основном афганцы, сомалийцы, поляки. Но да, один такой был.
Женщина снова стала что-то говорить, но Нгуйен раздраженно оборвал ее.
– Что она говорит? – полюбопытствовал Мунк.
– Она говорит, что знает, кто это, и что его здесь больше не ждут.
– Проблемы, ужас, – сказала женщина и помахала скрюченным пальцем.
– Мама, я разберусь, – вздохнул Нгуйен.
– О ком идет речь?
– Вы сказали, лет двадцати пяти? Белый?
– Да.
– Да, приходил к нам такой, но я уже давно его не видел.
– Почему?
– У нас случились разногласия.
– По какому поводу?
– Во-первых, разовым работникам абсолютно нечего делать в моем кабинете.
– Вот как?
– И да, вообще, мы просим их зарегистрироваться. Я не намерен принимать на себя удар, если они работают вчерную. Если они работают свыше минимальной границы, то должны показать мне карту налогоплательщика.
– И этот человек не показал?
– Карл, – сказала женщина и покачала головой.
– У вас есть его данные?
– Неполные, – ответил Дин Нгуйен. – Имя, адрес, телефон, но налоговую карту он так и не принес.
– И должен денег, – вставила женщина.
– Мама, я разберусь.
– Надул нас, тысячу раз.
– Он должен вам денег?
Нгуйен вздохнул.
– Как я уже сказал, я отказываюсь нести ответственность за то, что кто-то работает вчерную. Для нас это грозит неприятностями. Поэтому обычно мы не платим за работу, если они не могут показать нам, что будут платить налоги.
– Слишком добрый. Дурная голова, – сказала женщина и снова сняла очки.
– Но вы все же заплатили ему?
Нгуйен кивнул.
– Он сказал, что принесет все бумаги, но этого так и не произошло.
– А как давно это случилось?
– Сколько там прошло… три недели примерно.
– И с тех пор вы его не видели?
– Нет.
– Значит, вчера вы никого не посылали в отель «Лундгрен»?
Вьетнамец покачал головой.
– Нет, никого.
– Вы сказали, что у вас есть его данные?
– Подождите минутку, – сказал Нгуйен и исчез в задней комнате.
– Дурная голова, – повторила женщина, усевшись на стул за стойку ресепшена и взявшись за вязанье.
– Вот, – сказал Нгуйен и положил бумажку на стойку.
– Карл Эйон?
Вьетнамец кивнул.
– Это его адрес?
– Да, но номер телефона не работает, я пробовал.
Пожилая женщина покачала головой, снова что-то сказала по-вьетнамски, что, судя по выражению лица Нгуйена, было явно не похвалой хорошо одетому сыну.
– Вы бы его узнали?
– В смысле?
– Если я пришлю к вам художника, вы сможете дать описание для фоторобота?
– Разумеется, – кивнул Нгуйен. – Его я узнаю из тысячи. Буду рад вам помочь. Могу я спросить, почему вы ищете его?
– К сожалению, нет. Но спасибо большое за помощь.
Мунк взял бумажку со стойки и сунул в карман пальто.
– Мы с вами свяжемся. Спасибо, – сказал Мунк, кивнул в знак прощания вяжущей женщине и вышел на рассветное весеннее солнце.
23
Миа стояла у своего дома, чувствуя, что на свежем воздухе ей полегчало. На мгновение тьма забралась внутрь, но не осела. К счастью. Всего лишь небольшое напоминание. Душа предостерегает ее. О том, что может случиться, если она не будет осторожной. Вот дьявол. Именно поэтому она запланировала этот отпуск. Чтобы отвлечься. «Не подвергайте себя ненужному давлению в ближайшее время». Так вроде она говорила, та терапевт в клинике в Ярене? Тридцать дней в клинике по борьбе с зависимостью, и Миа почувствовала себя новым человеком. Но что теперь думать об этом? Дело об убийстве уже заползло в нее. Просто быть осторожнее. Она напомнила себе, что должна сообщить Виктору на Виргинских островах, что в этот раз она не успеет на яхту. Она вставила ключ в дверь подъезда и, едва успев открыть, столкнулась лицом к лицу с пожилой соседкой. Как там ее звали? Фредриксен?
Старая женщина стояла в коридоре у почтовых ящиков и потрясала кулаком. В другой руке она держала трость. Парик чуть перекосился. Сильный удушающий запах духов. Слишком ярко накрашенные глаза. Морщинистые губы, жирно намазанные ярко-красной помадой. Она заорала так громко, что Мии почти сразу же захотелось обратно на воздух.
– Мы должны убрать их отсюда! Нужно собрать подписи! Вы – та полицейская дама с третьего? Это же ни в какие ворота не лезет! Вы видели мусорные баки на заднем дворе? Чувствуете вонь в коридоре?
Миа слегка покачала головой и прошмыгнула вверх по лестнице, где ее встретило полное ожидания лицо прямо у двери ее квартиры на третьем этаже.
– Здравствуйте, Миа, как ваши дела? Все готово к поездке? Моя сестра действительно очень рада квартире. Она говорит, это потрясающе.
Сосед поднял вверх большой палец и улыбнулся от уха до уха.
Черт, она совсем забыла.
– Сорри, планы изменились, я все-таки не уеду.
– О, – сказал блондин с разочарованным видом.
– Увы, – сказала Миа, открывая дверь.
Сосед собирался сказать что-то еще, но вдруг заметил, что что-то происходило в коридоре внизу.
– Какого хрена? Опять фру Виген?
Он вздохнул и раздраженно покачал головой.
– Она решила, что нужно выгнать из нашего дома всех иранцев с четвертого. Как это типично. Вот в кого все превратились. Расисты хреновы повсюду. Прекратите, фру Виген.
Парень исчез вниз по лестнице. Миа про себя вознесла хвалу за то, что есть еще в мире нормальные люди, и заперлась в своей квартире.