— Ривз, — говорю Кейду. — Они пришли, чтобы выкрасть для него ноутбук.
Тут в разговор вклинивается Мэдок:
— Что ты имеешь в виду? Что происходит?
— Дрю Ривз, — поясняю я. Следовало предупредить дядю о том, какое поручение коп дал Аро. — Он планировал вломиться в дом…
Вдруг ЭйДжей перебивает нас:
— Папочка, твоя картина.
Все замирают.
— Что? — Мэдок оглядывается на стену позади своего стола.
— Картина открыта, — сообщает девочка, указывая пальцем на пасторальный пейзаж в раме.
Подойдя ближе, мы замечаем, что одна сторона картины действительно отстоит от стены, словно приоткрытая дверь.
Мэдок использует ее в качестве маскировки.
— Они могли залезть и в сейф? — спрашиваю я.
В семье всем известно, где находится тайник, хотя я сомневаюсь, что кто-либо мог разболтать эту информацию чужакам.
Дядя крутит лимбовый замок, дергает ручку, открывает дверцу сейфа, на мгновение замешкавшись, протягивает руку… и достает свой ноутбук.
Подняв устройство, он смотрит на Кейда.
— Я не клал его туда, — отвечает тот.
— Уверен?
— Я не был пьян, пап.
Мэдок вскидывает брови, изучая компьютер.
— Ну, твоя мама и ЭйДжей были со мной…
Получается, единственный оставшийся человек, который знает комбинацию, это…
— Хантер, — произношу едва слышно, бросив взгляд на Кейда. — Он был здесь.
Но когда? Вероятнее всего, до появления Уэстонцев, или… в процессе их нашествия, чтобы вовремя спрятать ноутбук.
Страх Кейда уступает место какому-то иному выражению; его глаза становятся ледяными. Парень оцепеневает. Потом выхватывает устройство, пристально смотрит на него, хмуря брови, и задает вопрос:
— Откуда он узнал, зачем они придут?
Я качаю головой. Понятия не имею.
— Ты войдешь со мной? — спрашивает Аро.
Бар «Кленовая гостиная» виден из ее окна с пассажирской стороны, однако я смотрю на девушку.
Мне бы хотелось, чтобы она знала — ей больше никогда не придется об этом просить.
Прошло два дня после нашего столкновения с Хьюго, и я пытаюсь поставить себя на ее место. Вся ее жизнь теперь в подвешенном состоянии. Меня бы это выбило из колеи. Смена города, смена школы, смена дома… Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу понять, насколько Аро тяжело, но делаю все возможное, стараясь быть для нее единственной константой.
Через неделю она почувствует себя более комфортно в Шелбурн-Фоллз.
Через месяц войдет в привычный режим.
А через полгода Аро будет улыбаться и радоваться жизни без особых усилий. Надеюсь.
Я сжимаю ее руку.
— Да.
Мы заходим в бар. В воздухе витает запах сырого дерева и сигарет. Половина бильярдных столов занята любителями выпить днем. Кевин Хейс, владелец, работает за барной стойкой. Его седой хвост всегда кажется сальным, к тому же я готов поклясться, что у чувака есть бесконечный запас футболок, посвященных весенним каникулам в Форт-Лодердейле, потому что он постоянно такие носит.
Но Кевин хороший парень. Его цель — уйти на пенсию и стать пляжным бездельником в Ки-Уэсте, поэтому он работает семь дней в неделю, чтобы накопить средства на подобную старость.
Он смотрит на нас, когда мы подходим ближе.
— Как дела, деточка? — интересуется у Аро.
Она кивает ему, хотя Кевин, похоже, видит, что девушка тут не забавы ради. Глядя в зал, он окликает:
— Кармен.
Проследив за направлением его взгляда, нахожу мать Аро. Она стоит за спиной какого-то незнакомого парня, одетая в обтягивающий топ и джинсы, с черным фартуком, повязанным вокруг талии. Серебряное украшение в ее пупке сверкает в тусклом освещении.
Отстранившись от мужчины — не ее мужа, — она нерешительно смотрит на дочь.
— Со мной все будет в порядке, — говорит мне Аро, сделав шаг вперед.
Ее мама приближается, лишь урывками устанавливая зрительный контакт с ней. Я остаюсь на месте.
Кармен останавливается перед девушкой.
— Просто помолчи минутку, ладно? — просит ее Аро. — Я не хочу ругаться.
Кармен расправляет плечи, потому что привыкла к проблемам и знает, что ее дочь вряд ли пришла по хорошему поводу.
— Спасибо, что оставила Мэтти и Бьянку у мистера и миссис Трент. Пусть ты сделала это не ради них, но все же…
Вопрос до сих пор висит в воздухе, документы пока не одобрены, однако я уверен, что мои родители готовы взять детей. Мы с Аро поможем.
— А если они соскучатся по мне? — спрашивает ее мать.
— Они всегда скучали по тебе. Ничего, переживут.
Боль отражается в глазах женщины.
— Единственное, из-за чего им будет тяжело в этой ситуации, — Мэтти и Бьянка будут думать, что ты их не любишь, — продолжает Аро, — и поэтому сдалась. — Качая головой, она смягчает свой тон: — Я знаю, что ты любишь их, мам. И позабочусь о том, чтобы они тоже об этом помнили. Просто сделай мне одолжение, хорошо? Не появляйся через шесть месяцев и не пытайся вернуть их, если тебя бросит парень и ты почувствуешь себя одинокой. Позволь им начать новую жизнь. У них появились родители, которые готовят блинчики, организовывают им праздники и развлечения со сверстниками. Мэтти привязался к Джексу.
Несмотря на желание улыбнуться, я сдерживаюсь. Сегодня моему папе пришлось взять мальчика с собой на работу в «ДжейТи Рэйсинг», потому что Мэтти не хотел слезать с его спины. В буквальном смысле.
— Ты будешь с ними видеться, — уверяет Аро. — Просто позволь детям спокойно существовать. Не забирай их обратно. По крайней мере, до тех пор, пока не сможешь предложить им что-то получше. Пожалуйста.
Кармен молчит, но ее глаза говорят достаточно. Они наполняются слезами и отчаянием. Бабушка выглядела так же, когда позволила моей маме уйти? О чем думала папина мать, оставив его?
Не дождавшись ответа, Аро разворачивается. Мы направляемся к выходу, как вдруг слышим позади себя голос Кармен:
— Я никогда…
Аро останавливается, а я оглядываюсь. Ее мама снова подходит к нам.
— Я никогда не думала, что стану такой, — говорит она своей дочери.
Губы Аро дрожат. Не уверен, от печали или злости, только, что бы это ни было, она не хочет давать волю чувствам.
— Знаю, мам, — произносит девушка, не оборачиваясь. — Жизнь порой ломает людей.
Покинув бар, мы идем к парковке. Я жду, когда Аро возьмет меня за руку, прежде чем целую ее в макушку.
Частенько думая о матери моего папы, я испытывал к ней ненависть за то, что она ни разу даже не попыталась вернуть его, защитить от всех ужасов, происходивших с ним.
Правда, потом задаюсь вопросом — не было бы с ней еще хуже? Она тоже могла оказаться жестокой. Возможно, отца ранило ее отсутствие в его жизни, но есть вероятность, что он испытал бы больше боли, если бы разочаровался в своей любви к ней.
Я открываю дверь для Аро. Развернувшись, она смотрит на меня и садится в машину.
— Твои родители точно готовы принять троих бездомышей?
— Троих? — уточняю, вздернув брови.
У меня не возникало сомнений, что Аро останется, но подтверждения не было. В конце концов, ей уже восемнадцать, она не обязана где-либо находиться.
Девушка пожимает плечами.
— Пришла пора разорвать порочный круг. Тем более это ведь всего на год, верно? Один год, чтобы окончить школу.
Мою грудь переполняет приятное чувство, сам не знаю, какое именно.
— Ты уверена?
Мне хочется, чтобы у Аро было все, однако она должна сама этого захотеть. Ей лишь нужно осознать — она способна получить все, что пожелает, если будет бороться за это.
Она кивает.
Коснувшись пальцами ее лица, повторяю:
— Solo un ano.
Всего год.
Ее глаза вспыхивают.
— Ты всерьез говоришь по-испански? — кричит Аро.
Сдерживаю смех.
— Я же рассказывал, что в детстве много времени провел за пределами Америки.
Она шлепает меня по руке.
— Хоук!
Хохотнув, уклоняюсь от ее атаки.
— Что?
Аро была в курсе, что я понял ее, когда она назвала меня «сукиным сыном». Наверное, просто предположила, будто мне известны определенные ругательства и больше ничего.
— Ты должен сообщать людям, что говоришь на их языке!
— Почему? — Затолкнув ее в салон, закрываю дверцу. — Испанский ты использовала только в тех случаях, когда не хотела, чтобы я тебя понял, а это грубо, — обращаюсь к ней через окно. — Ты получила по заслугам.
Я огибаю капот и забираюсь на водительское место. Мгновение спустя Аро обхватывает мое горло руками, оседлав меня.
Она хмурится, явно наигранно.
— Прости меня, детка. — Улыбнувшись, трусь об ее нос своим. — Te amo[20].
— Что? — требовательно переспрашивает она.
— Te amo. — Прикусываю кончик ее носа, после чего опускаюсь к губам. — Te amo, Аро Маркес.
Начав тяжело дышать, она сдается и целует меня.
— Ох, это звучит сексуально. Поговори со мной по-испански, Хоук.
Я фыркаю.
— Сперва вернемся в башню. Поехали.
Аро плюхается обратно на свое кресло, и я мчусь к убежищу со скоростью, намного превышающей допустимую. Прошло всего пара дней, но я уже тоскую по времени, проведенному с Аро там. В какой-то мере даже жаль, что мы не можем затеять еще какую-нибудь эпопею, чтобы и дальше прятаться в нашем тайном укрытии.
Мы спускаемся через люк в крыше. Едва Аро достигает нижней ступеньки лестницы, я подхватываю ее на руки и притягиваю к себе.
— Нам нужно поторопиться, — с придыханием произносит она, стягивая с меня рубашку. — Мэтти будет ждать.
Рухнув вместе с ней на диван, отбрасываю в сторону джойстик от «Плейстейшен». Снимаю с Аро майку, в то время как она распускает волосы, собранные в хвост, затем принимается расстегивать мои шорты.
Однако я спрыгиваю с нее, хрипло простонав:
— Презервативы. — И спешу в комнату наблюдения, с уже затвердевшим членом из-за прилившей к паху крови. Я привез немного провизии пару дней назад, когда заглянул сюда, чтобы удалить все возможные записи с нами на мосту.