Борьба с депрессией и профилактика самоубийств
Возможно, вы уверены, что вашему сыну и в голову не придет покончить с собой. Может быть, просто пропустить эту главу? Не стоит: по той же самой причине, по которой мы учимся аккуратно водить машину, даже если вероятность погибнуть в автокатастрофе у нас очень мала.
Грозные предвестники самоубийства должны быть известны каждому отцу, каждой матери, каждому учителю – иначе не миновать нам приспущенных флагов на школах.
Частотность самоубийств взлетела до небес во всех развитых странах, везде, где мальчики и мужчины страдают от бесцельности и безотцовщины в сочетании со всеми остальными причинами кризиса мальчиков. Особенно это касается белых мальчиков. Самоубийство уносит втрое больше жизней, чем ДТП, больше, чем лейкемия, инфекции и паразитарные заболевания вместе взятые{462}. Вот она, цена сжатых зубов.
Казалось бы, разница в частотности самоубийств между мужчинами и женщинами должна быть максимальной во время экономического спада. Однако разница в частотности самоубийств между мужчинами и женщинами в США со времен Великой Депрессии утроилась{463}.
Поскольку первый и главный предвестник суицида – депрессия, а мы по многим причинам знаем, как она проявляется у девочек, а не у мальчиков, многие родители пропускают грозные симптомы у своих сыновей.
Суицид старый и молодой
Особенно одиноким и беззащитным мужчина чувствует себя дважды в жизни:
• Слегка за двадцать и
• после шестидесяти пяти – с каждым годом все сильнее.
Когда мальчику слегка за двадцать, у него особенно велик зазор между тем, что ждут от него как от мужчины окружающие, и страхом, что он не оправдает этих ожиданий. В этой возрастной группе мужчины кончают с собой в 5,4 раза чаще женщин{464}.
Но после выхода на пенсию все еще хуже. Когда мужчина перестает работать, функции уже нет, остается только человек. А мужчины непропорционально часто ощущают, что как люди они ничего не стоят. Иногда им кажется, что семье будет больше пользы от их наследства, чем от них самих. К 85 годам частотность самоубийств среди мужчин на 1,650 % выше, чем среди их ровесниц{465}.
Какое отношение статистика суицидов среди пожилых мужчин имеет к вашему юному сыну? Давайте разберемся.
Во-первых, на вашего внука может повлиять пример дедушки. Если дедушка совершает самоубийство, это травма для всей семьи. Моя мать покончила с собой в 48 лет. Нам с сестрой тогда было едва за двадцать, но чем ближе мы подходили к роковой цифре 48, тем сильнее боялись, что повторим ее судьбу.
Во-вторых, если мальчик знает, что суицид у него в игрек-хромосоме, это так же полезно для профилактики, как знать, что у тебя генетическая предрасположенность к раку. Например, это побудит вашего сына воспользоваться различными инструментами вроде Анкеты Уоррена Фаррелла для выявления симптомов депрессии и риска суицида у мужчин, приведенной в этой главе, – так солдат сверяется с картой минного поля.
Причины самоубийств
Информация к размышлению. Среди тех, кто обращается за профессиональной помощью, чтобы предотвратить самоубийство, 75 % – женщины. Среди тех, кто кончает с собой, 75 % – мужчины{466}.
Вот нагляднейший пример того, что мужская показная сила – это маска слабости, а женское право на слабость – это сила. Да, женщины гораздо чаще обращаются за помощью, чтобы не покончить с собой, а мужчины гораздо чаще кончают с собой.
Но ведь женщины, девушки и девочки чаще совершают попытки суицида, не так ли? Так. Однако попытка суицида – это тоже профилактика суицида, просьба о помощи.
Может быть, женщины чаще пытаются покончить с собой, но реже доводят дело до конца, поскольку предпочитают таблетки, а не огнестрельное оружие? Нет. Женщина способна нажать на спуск не хуже любого мужчины.
Разница вот в чем: когда человек предпринимает попытку самоубийства, то обычно подозревает, что он кому-то небезразличен и кто-то придет на помощь, причем будет знать, как именно помочь. Это мольба ко всем, кто любит его, обратить на него внимание – переставить его боль с задней конфорки своей жизни на переднюю.
Но если мужчина или мальчик действительно кончает с собой, как правило, это происходит потому, что он убежден (зачастую ошибочно), что всем безразличен и никто не удосужится прийти к нему на помощь, особенно те, кто знает, как помочь. Точнее, он твердо уверен, что
• никто из тех, кто знает, кто он на самом деле – и лучшие, и худшие его стороны – его не любит;
• он никому не нужен;
• нет надежды, что это изменится;
• если он попытается поделиться своими чувствами или тем, чего стыдится, все, к кому он обратится, утратят к нему уважение, что усугубит его позор.
Но это лишь вершина айсберга, она же врата ада.
Информация к размышлению. Уменьшение ВВП на 1 % приводит к увеличению числа самоубийство почти на 1 %{467}.
Информация к размышлению. Жители беднейших районов Глазго кончают с собой в десять раз чаще, чем в богатейших районах{468}.
Если ваш сын не женат, то чем тверже он уверен, что обязан платить за «пять прихотей» женщины – выпивку, рестораны, поездки, свидания и украшения – и чем сильнее рискует остаться без работы в результате экономического спада, тем острее у него чувство беспомощности, которое в перспективе грозит попаданием в группу риска по депрессии и самоубийству. Если ваш сын до брака оплачивает «пять прихотей», это для него психологическая подготовка к роли единственного кормильца семьи – и к депрессии и суицидальным настроениям в том случае, если он надолго останется без работы, подведет семью и не оправдает собственных ожиданий.
Мы уже знаем, что когда мужчины уходят на пенсию в 65 лет и старше, частотность самоубийств среди них стремительно возрастает и к 85 годам достигает 1,650 % от частотности самоубийств среди женщин того же возраста. Если ваш сын отождествляет себя со своим способом заработать на жизнь («Я юрист»), потеря работы будет равна для него потере себя. А к 85 годам он, весьма вероятно, потеряет еще и жену – очередное свидетельство мужской беззащитности перед потерей любви. Беззащитность перед потерей любви или цели в жизни умирает только вместе с самим мужчиной. Когда мужчина в ответ на увольнение, уход на пенсию или утрату супруги кончает с собой, то, вполне вероятно, убивает то, что уже было убито.
У Гая была депрессия. После развода родителей ярость у него кипела все сильнее, а оценки в школе падали. Все его приятели поступили в приличные колледжи, а его никуда не взяли. Он считал, что всех подвел, в первую очередь самого себя. А стоило ему намекнуть на свои проблемы родителям, как они либо читали ему нотации, либо ограничивались светской болтовней («Да, я понимаю, это трудно, но, может быть, тебе вступить… позвонить… попробовать…») – и это страшно его злило. Друзья скорее жалели его, чем сочувствовали, – тем более что он заметил, что стоит ему открыться им, как его перестают звать на вечеринки.
А потом один его школьный знакомый покончил с собой. На гражданской панихиде в школе и на похоронах одноклассники и родные мальчика восхваляли его на все лады и сокрушались, что так мало старались понять его. Гай представлял себе, как его оплакивают и восхваляют, как горюют все те, кто не разглядел, что ему нужно, и не пришел на помощь. Самоубийство виделось ему словно бы новой жизнью после смерти.
Да, самоубийство может быть заразно, что видно на примере эпидемии самоубийств в Пало-Альто в 2015 году{469}. Что же делать обществу, чтобы минимизировать эпидемии самоубийств? Прежде всего, конечно, в полной мере выразить всю горечь утраты и в полной мере почтить прожитую жизнь мальчика или девочки, решивших покончить с собой. Но потом необходим следующий шаг: всячески хвалить и поощрять всех тех, кто обращается за помощью к существующим общественным ресурсам, и просить их поделиться тем, как эти ресурсы придали им сил. Познакомьте общество с теми, кто стоит за этими ресурсами.
Почему же мальчики из привилегированных районов вроде Пало-Альто кончают с собой даже чаще, чем жители бедных районов вроде Уоттса или Бедфорд-Стайвесанта? В бедных районах, где идет борьба за выживание, мальчики гибнут от руки других. Просто выжить и не попасть в тюрьму для них уже предмет гордости. В привилегированном сообществе ожидания гораздо выше, а когда их не оправдываешь, тебя покрывают позором. А если попросишь о помощи, нарвешься на жалость. Внешний престиж зачастую лишь маскирует столь же огромный страх провала – особенно у мальчиков.
Итак, связь между героической мужественностью и самоубийством налицо. Следующий шаг – различить грань между счастливым героем и мальчиком, который медленно сползает к суициду. И вот каковы симптомы грядущей беды.
Предвестия катастрофы. Анкета Уоррена Фаррелла для выявления симптомов депрессии и риска суицида
Донну одолевала депрессия и преследовали мысли о самоубийстве. Она обратилась к штатному психологу в своем колледже и обо всем рассказала – и ей помогли. В прошлом году она получила диплом.
Тома одолевала депрессия и преследовали мысли о самоубийстве. Ему и в голову не пришло обратиться к штатному психологу в своем колледже. В прошлом году он покончил с собой.
Когда Донна рассказала о своей депрессии специалисту, то попала в статистику, согласно которой депрессия гораздо чаще встречается у девочек и женщин. Когда Том умолчал о своей депрессии, то тоже попал в статистику, согласно которой депрессия гораздо чаще встречается у девочек и женщин.
В своей книге «Миф о могуществе мужчин» («The Myth of Male Power») я подверг сомнению предположение, что депрессия – проблема в основном женская: ведь если мужчины настолько чаще женщин кончают с собой, это как-то не согласуется с мыслью, что депрессия настолько чаще встречается у женщин. Как мы убедились на примере Донны, то, что женщины чаще жалуются на депрессию, говорит скорее о более развитом здравом интеллекте у женщин:
Донна заметила проблему, признала ее существование, поняла, что у нее есть друзья, которые ее выслушают, взяла дело в свои руки, узнала, к какому специалисту следует обратиться, и задействовала общественные ресурсы, чтобы попросить о помощи. Эмоциональный интеллект у Донны развит так замечательно благодаря реакции окружающих: если у женщины срыв, она плачет и просит о помощи, то она включает у мужчин инстинкт спасателя и укрепляет свои эмоциональные связи с женщинами, а это поможет ей и в будущем обратиться за помощью, поскольку она знает, что это не зря. А когда у мужчины срыв, он плачет и просит о помощи, то не вызывает ничего, кроме брезгливой жалости.
После публикации «Мифа о могуществе мужчин» – а это было в 1993 году – исследователи из Мичиганского университета, а следом за ним и другие ученые согласились, что хотя у мужчин и женщин есть некоторые общие способы выразить депрессию, все же мужчины и мальчики склонны заявлять о своей депрессии иначе. И тогда ученые стали смотреть, не склонны ли мужчины к беспорядочным половым связям, а также проверять, не страдают ли и мужчины, и женщины алкоголизмом, наркоманией, вспышками неукротимого гнева, склонностью рисковать, склонностью к саморазрушительному поведению, игровой зависимостью и трудоголизмом. Присовокупив эти критерии к типичному перечню признаков депрессии (вялость, апатия, бессонница, сниженное настроение и пр.), они обнаружили, что у мужчин и у женщин депрессия распространена практически одинаково: ею страдают 31 % женщин и 33 % мужчин. Об этом они написали в статье, опубликованной в журнале «Journal of the American Medical Association»{470}. Это прогресс. Однако новые критерии – лишь верхушка айсберга.
Дело в том, что новые критерии были сосредоточены на разрушительном и саморазрушительном поведении мужчин, имеющем конкретное внешнее выражение (азартные игры, беспорядочные сексуальные связи). Однако ученые упускают из виду широчайший диапазон чувств, которые у мужчин и у мальчиков не находят никакого внешнего выражения – например, чувства, что они не оправдали чьих-то ожиданий, что у них нет цели в жизни, чувства, что они никому не нужны, что их никто не любит и не понимает. Разумеется, если добавить эти критерии, они помогут выявлять депрессию и у некоторых девочек и женщин.
Кроме того, анкеты и вопросники будущего должны выявлять и ситуационную депрессию, поскольку чувства мужчин и мальчиков с большей вероятностью становятся заметны в контексте конкретной ситуации, которая их катализирует. Скажем, юноша собирается с духом и зовет на свидание девушку, которая ему очень нравится, она его отвергает, а потом он слышит сплетни, из которых ясно, что она высмеяла его за попытку. Или, например, он потерял контакт с отцом после развода. Или отец у него умер. Или мальчик настолько не уверен в своих социальных навыках, что для него переезд на новое место равносилен эмоциональной изоляции. Как мы уже видели, все это гораздо больнее бьет по мальчикам, чем по девочкам. А когда мальчик повзрослеет, следует искать другие ситуации – увольнение, развод, разлука с детьми и ощущение, что их настраивают против него.
У всех этих чувств, не находящих внешнего выражения, есть одна общая черта: мальчик или мужчина уверен, что его никто не любит, он никому не нужен и нет никакой надежды, что это изменится.
Кроме того, анкеты и вопросники будущего должны уточнять, не принадлежит ли мальчик или мужчина к группе риска, склонной применять суицид как средство положить конец депрессии: белые, индейцы, богатые молодые люди за двадцать, пенсионеры старше 65 лет, владельцы оружия…
В приведенной на этой странице анкете перечислено свыше шестидесяти грозных симптомов, они же шаги к суициду (к счастью, многие из них имеют диагностическое значение лишь в сочетании с другими). Эта анкета – мой первый шаг к тому, чтобы развернуть исследования депрессии в сторону мужчин, а не обратить их от женщин. Обсудите эту анкету с родными в качестве затравки разговора за семейным ужином.
Если ваш сын (или дочь) обнаружит в ней вопрос, «задевающий больное место», он поймет, что вопрос не попал бы в анкету, если бы с той же проблемой не сталкивались и другие люди. И тогда он избавится от страха, что «он такой один» и «с ним что-то не так».
А что в итоге? Ваш сын почувствует, что его видят, и ему станет легче поделиться своей версией этих переживаний. А это необходимое условие для того, чтобы пожаловаться на депрессию специалисту, то есть сделать первый шаг к излечению.
__ Возникает ли у вас чувство, что никто из тех, кто по-настоящему близко знает вас, вас не любит?
__ Возникает ли у вас чувство, что вы никому не нужны?
__ Возникает ли у вас чувство, что нет никакой надежды, что в обозримом будущем появятся люди, которые вас полюбят или будут нуждаться в вас?
__ Возникает ли у вас чувство, что если вы поделитесь с кем-то тем, что вас по-настоящему тревожит, то утратите его уважение?
__ Стыдитесь ли вы какого-то своего поступка, о котором недавно стало известно или может стать известно в ближайшем будущем (списали на экзамене, обманули человека, который много значит для вас, совершили подлог на работе)?
__ Исключили ли вас недавно (не раньше, чем два года назад) из школы?
__ Вы безработный?
__ Были ли вы безработным дольше года?
__ Были ли вы безработным дольше года при том, что вам нужно было содержать семью?
__ Вы безработный, вам надо содержать семью, а сбережений осталось меньше чем на три месяца?
__ Возникает ли у вас чувство, что вас уволили, поскольку работодателю не нравилось, как вы работаете, вы сами либо и то и другое?
__ Вы белый или индеец?
__ Возникает ли у вас достаточно часто чувство, что родители многого ожидали от вас, а вы не оправдали их ожиданий?
__ Принадлежит ли ваша семья к среднему классу и выше?
__ Чувствуете ли вы, что у вас нет друзей поблизости, с которыми вы могли бы встретиться лично?
__ Ограничивается ли круг ваших друзей далекими или виртуальными друзьями (по социальным сетям или компьютерным играм)?
__ Если вы еще учитесь в школе, переезжала ли ваша семья недавно в новый район?
__ Трудно ли вам общаться с людьми?
__ Думаете ли вы о своих проблемах больше, чем о проблемах всех своих родных и близких вместе взятых?
__ Стыдно ли вам думать о том, чтобы поговорить о депрессии и самоубийстве даже со специалистом?
__ Возникает ли у вас чувство, что у вас нет цели в жизни?
__ Хотели бы вы, чтобы у вас были лучше отношения с отцом?
__ Хотели бы вы чаще видеться с отцом?
__ Злитесь ли вы на своего отца, рады ли, что он не участвует в вашей жизни?
__ Хотели бы вы, чтобы у вас был другой отец?
__ Хотели бы вы знать, кто был ваш отец?
__ Часто ли вам говорили, что вы маменькин сынок и вас слишком опекают?
__ Вам от 18 до 27 лет или больше 65?
__ Вы недавно развелись?
__ Общаетесь ли вы со своими детьми меньше, чем хотелось бы?
__ Проиграли ли вы в суде дело об опеке над своими детьми?
__ Возникает ли у вас чувство, что ваших детей настраивают против вас?
__ Возникает ли у вас чувство, что вам не удастся наладить хорошие отношения с детьми, пока они еще маленькие и вы можете быть им полезны?
__ Пережили ли вы недавно разрыв важных для вас романтических отношений?
__ Этот разрыв произошел по инициативе вашей бывшей партнерши?
__ Вы хотели бы снова быть вместе, но чувствуете, что на это не стоит надеяться?
__ Как вы считаете, у вас есть СДВГ?
__ Вы «не можете жить» без участия в соревнованиях по какому-то виду спорта, где очень силен состязательный дух (лыжи, плавание, баскетбол, велогонки)?
__ Вы «не можете жить» без участия в соревнованиях по какому-то виду спорта, где высок риск травматизма (регби, американский футбол, мотоспорт, скалолазание, хоккей на льду, экстремальные игры, скейтборд, сноуборд)?
__ Штрафовали ли вас за превышение скорости или создание аварийной ситуации на автомобиле или мотоцикле больше одного раза за последние 10 лет?
__ Вы страстный марафонец?
__ Вы страстный троеборец?
__ Вы так увлекаетесь компьютерными играми, что забываете о работе, важных делах, друзьях, родных, занятиях спортом?
__ Вы так увлекаетесь порнографией, что у вас проблемы с эрекцией во время секса с реальной женщиной либо женщины отказывали вам, поскольку вы склоняли их к сексуальным практикам, которые были для них слишком экстремальными?
__ Вы считаете, что если пригласите потенциальную романтическую партнершу на свидание, вам, скорее всего, откажут?
__ Вы принадлежите к ЛГБТ-сообществу и боялись рассказать об этом родителям, в школе или на работе?
__ У вас ожирение или много лишнего веса?
__ Вы занимаетесь физкультурой или спортом меньше трех раз в неделю?
__ Играете ли вы в азартные игры настолько часто, что от этого либо возникает напряжение в отношениях с близкими, либо к концу года вы понимаете, что проигранные деньги сейчас бы очень пригодились?
__ Вы пьете и употребляете наркотики в таких количествах, что это вредит здоровью?
__ Вы такой страстный болельщик, что если ваша команда проигрывает важный матч, приходите в отчаяние или в ярость?
__ Случаются ли у вас достаточно часто (чаще, чем раз в два-три месяца) вспышки неукротимого гнева словно бы на ровном месте?
__ Часто ли вы не спите всю ночь?
__ Ощущаете ли вы хроническую усталость?
__ Есть ли у вас хроническое расстройство пищеварения?
__ Есть ли у вас хронические головные боли?
__ Работаете ли вы с утра до ночи, потому что это предлог, чтобы уклониться от общения с друзьями и родными и прочих обязанностей?
__ Располагаете ли вы доступом к огнестрельному оружию?
__ Писали ли вы или продумывали предсмертные записки, которые оставили бы родным, если бы совершили самоубийство?
__ Думали ли вы о том, чтобы обставить самоубийство как несчастный случай – автокатастрофу или «случайное» падение с обрыва?
__ Возникала у вас мысль, что ваш страховой полис стоит дороже вас самих?
__ Совершали ли вы попытки суицида?
__ Если вы совершали попытки суицида, надеялись ли вы в глубине души, что ничего не получится, а люди в результате станут к вам добрее?
__ Отмечали ли вы, что в последнее время в новостях постоянно мелькают сообщения о суицидах? Случалось ли вам недавно участвовать в похоронах самоубийц?
__ Сидели ли вы когда-нибудь в тюрьме?
__ Были ли вы жертвой физического или сексуального насилия?
__ Были ли тяжелая депрессия или суицидальные настроения у ваших мамы и папы?
Если кто-то из ваших родных и близких ответил утвердительно на 7 и более вопросов – или на один, но очень важный, например, о том, продумывал ли он текст предсмертной записки или возникало ли у него чувство, что он никому не нужен – добейтесь, чтобы он обратился к психотерапевту, в идеале – прочитавшему книгу «Трудно быть мальчиком», чтобы ознакомиться с ситуацией в целом.
Вероятность самоубийства у юношей в возрасте от 15 до 24 лет снижается в два раза, если они просят о помощи{471}. Если вы боитесь, что ваш сын покончит с собой, то вам, вероятно, страшно разговаривать с ним об этом, чтобы «не заронить эту мысль ему в голову». Однако исследования показывают, что прямо говорить о самоубийстве гораздо полезнее, чем закрывать глаза на очевидное{472}. Например, в семье Гордона было несколько случаев самоубийств. Поэтому он не просто следил, чтобы у его сына Хоуи было много друзей и он побольше занимался спортом, но и сознательно давал Хоуи понять, как трудно ему временами живется, рассказывал, кто ему помогал, и подчеркивал, что просить о помощи – признак смелости (недаром говорят «набрался смелости обратиться за помощью»). В результате Хоуи не считал, что папа станет его презирать, если он в периоды тоски и уныния придет к нему за утешением. Более того, Хоуи видел, что искренность и открытость укрепляет связь с отцом.
Если вам очень страшно говорить о самоубийстве, начните с разговора о депрессии. Ваш сын, скорее всего, искренне ответит на конкретный вопрос («У тебя были сегодня суицидальные мысли?» «Ты не думал взять ружье?»), чем сам признается, что у него депрессия. Начать задавать прямые вопросы станет проще, если вы снизите накал интимности и предложите не только вашему сыну, но и всей семье заполнить вышеприведенную анкету: сделайте из этого тему для семейного ужина.
Три грозных предвестника суицида – мужской пол, возраст от 18 до 24 и родители, которые слишком многого ожидают от сына, – характерны для мальчиков, сумевших поступить в ведущие университеты, где гораздо выше вероятность неудачи.
Главный источник новостей для семей, чьи сыновья учатся в таких престижных высших учебных заведениях, – это новостные телепрограммы вроде «PBS NewsHour», NPR, «Today Show» и CNN. А они часто пересказывают сюжеты из «Нью-Йорк Таймс». То есть газета «Нью-Йорк Таймс», в сущности, проникает практически в каждый дом.
Между тем в этой газете часто рассказывают о самоубийствах и очень редко – о специфических проблемах мальчиков и мужчин. Например, в статье о суицидах в университетах объемом в три тысячи слов ни единого слова не посвящено трудностям, которые приводят к тому, что среди студентов университетов юноши кончают с собой в четыре раза чаще, чем девушки{473}. Наоборот, в этой статье, опубликованной в 2015 году, приведены исключительно примеры самоубийств девушек{474}. Все примеры страданий из-за того, что от тебя требуют соответствия крайне высоким стандартам, – это примеры страданий девушек. В этой статье в «Нью-Йорк Таймс» нет ни намека на то, что юноши тоже сводят счеты с жизнью.
Как же газета «Нью-Йорк Таймс» могла бы воспользоваться своей всепроникающей властью, чтобы помочь вашей семье? Например, напечатать интервью с юношами, которые рассказывали бы, как им стыдно, когда над ними возникает угроза исключения из колледжа за неуспеваемость. Как юноше взглянуть в глаза своей подруге, которая по статистике лучше учится и едва ли заинтересуется парнем, которому не по силам соблюдать дисциплину, особенно если у него с самого начала запускается каскад неудачника? Может быть, он боится, что исключение из колледжа понизит его ценность на рынке труда, а следовательно, снизит вероятность найти свою любовь и жениться?
Как мальчику рассказать родителям о том, что он разочаровался в себе? Если мальчик чувствует, что родители делают упор на него как на функцию, означает ли неудача в учебе, что они разочаровались в нем и как в человеке?
Впрочем, газета «Нью-Йорк Таймс» замалчивает проблемы вашего сына не больше, чем любой другой популярный новостной источник. Просто влияние у нее сильнее, а следовательно, больше и моральная ответственность за то, чтобы не служить проводником всепроникающего замалчивания.
Недостаток заботы приводит и к недостатку финансирования. Государство и фонды не станут финансировать то, что никого не заботит. Между тем даже профессионалы, чья работа – заботиться о людях, например, социальные работники и психологи-суицидологи, нуждаются в дополнительном финансировании, чтобы глубже копать. Однако…
Когда Национальная ассоциация социальных работников берется изучать самоубийства, то изучает исключительно женские самоубийства. Социальный работник Том Голден поинтересовался, почему, и получил от исполнительного директора ответ, что финансируются только исследования девушек{475}.
Но постойте, есть же Американская ассоциация суицидологии! А там какая картина? Примерно такая же. Ее исполнительный директор сокрушается: «Как бы мне хотелось возглавить тех, кто решит эту задачу (выяснит, почему юноши кончают с собой)! Но вы себе не представляете, как трудно найти на это деньги»{476}. Финансирование – результат небезразличия, поскольку небезразличие создает политическое давление, которое и обеспечивает финансирование. А СМИ рассказывают о страданиях юношей так редко, что до нашего небезразличия еще очень и очень далеко.
Ген самоубийства SKA2
Если среди ответов вашего сына на анкету Уоррена Фаррелла для выявления симптомов депрессии и риска суицида попались «красные флажки», стоит не просто найти ему хорошего психотерапевта, но и сделать анализ крови на так называемый «ген самоубийства» SKA2. Последние исследования ученых из Университета Джонса Хопкинса показали, что наличие гена SKA2 предсказывает суицидальные мысли и поступки с точностью около 80 %{477}. Если у вашего сына или дочери есть этот ген, они меньше других способны подавлять прилив гидрокортизона в ответ на стресс, а следовательно, не в состоянии справляться с бурей эмоций.
Если ваш сын или дочь и в самом деле генетически склонны к самоубийству, что делать?
Имя Генри Форда ассоциируется у нас в основном с автомобилями, но он еще и придумал, как притормозить самоубийство. «Система здравоохранения Генри Форда» – медицинская организация, расположенная в Детройте, – сумела снизить частотность самоубийств среди своих пациентов с 230 случаев на 100 000 человек до 0 на 100 000 человек в 2010 году{478}. Многие их методы направлены именно на проблемы, характерные для мальчиков и мужчин, хотя и не предназначены исключительно для пациентов мужского пола{479}. Например, у них есть программа «Больной помогает больному», в рамках которой пациенты, опираясь на свой опыт и свои трудности, помогают товарищам по несчастью с похожими проблемами, и у этого есть побочный результат: мальчики и мужчины обретают цель в жизни, чувствуют себя нужными, а это снижает боязнь быть отвергнутыми и прокладывает путь к дружбе. Поскольку частотность самоубийств снизилась до нуля, очевидно, что противоядия от депрессии и самоубийства помогают и женщинам, и девочкам.
Как мы уже говорили, мальчик с большей вероятностью искренне ответит на конкретный вопрос («У тебя были сегодня суицидальные мысли?» «Ты не думал взять ружье?»), чем сам признается, что у него депрессия. Программа Генри Форда показала также, что разговоры, начинающиеся с прямых конкретных вопросов, – надежное средство профилактики самоубийств{480}. Анкета Уоррена Фаррелла для выявления симптомов депрессии и риска суицида также обладает этим свойством.
Три важнейших лекарства от суицида – общение с человеком, которому ты доверяешь, которому ты небезразличен и который каждый день интересуется, как у тебя дела. Программа Форда обеспечивает все три составляющие.
Разумеется, нет лучше лечения от депрессии, чем профилактика. В главе 23 описаны 18 шагов для предотвращения депрессии, и из них я особенно рекомендую организации и группы для мужчин и мальчиков. И то и другое способствует развитию эмоционального интеллекта у вашего сына, но с разных сторон.
Мы уже убедились в эффективности мужских организаций вроде бойскаутов. И многим мальчикам пошло на пользу чувство товарищества и цели в жизни, которое обрели их отцы благодаря членству в организациях, посвященных служению обществу, будь то «Ротари-клуб», «Лайонс-клуб» или «Киванис». А поскольку эти клубы в наши дни открыты и для женщин, ваш сын теперь может убедиться на их примере еще и в том, что мужчины и женщины вполне могут наладить плодотворное сотрудничество в работе над общими проектами. Мне встречались школьники, которые не могли дождаться, когда же можно будет вступить в такую организацию. Служение обществу для таких организаций – средство обрести цель в жизни. Поскольку подобные объединения работают с межличностной динамикой от формулировки цели до ее достижения, они оттачивают эмоциональный интеллект каждого участника по отдельности. Цель в жизни, которую ставят такие группы, все же основана на функции, а не на человеке, но все равно мужчине-участнику там проще быть самим собой, чем на работе, поскольку деятельность организации чисто добровольная, и то, чем он там занимается, лишь очень косвенно связано с его способностью прокормить семью.
А относительно неформальные группы для мальчиков и мужчин всех возрастов работают с мужским эмоциональным интеллектом напрямую. Я еще во введении писал о том, как Национальная организация женщин в Нью-Йорке в начале семидесятых предложила мне создать мужскую группу. Это была первая из сотен мужских (и женских) групп, которые мне предстояло сформировать. Работа большинства таких групп организована следующим образом. Группа примерно из восьми человек собирается в кружок дома у кого-нибудь из участников по очереди, обычно раз в две недели, и участники делятся друг с другом тем, что за это время произошло в их жизни. Главное здесь – полная конфиденциальность, и мужские группы открывают двери для каждого, кто готов открыть свое сердце. Такого рода группы обеспечат вашему сыну тихую гавань, где он сможет поделиться всеми своими сомнениями и найти поддержку. Главной поддержкой для него станет открытие, что многие его товарищи по группе чувствуют то же самое, что и он, и лишь прячутся под маской хладнокровия и невозмутимости. Возможность снять маску для эмоционального интеллекта – как вода для цветка.
Таким образом, неформальные мужские группы служат совсем иной цели, чем бойскауты или «Ротари-клуб». Эти солидные организации не призваны помогать своим членам делиться страхами или чувством беспомощности. Почему? В эти организации стремятся во многом для того, чтобы заручиться уважением, а каждый участник знает, что рассказывать о сложностях в супружеских отношениях, признаваться в неуверенности в себе или во внебрачной связи – значит подрывать свою репутацию. А цель неформальной мужской группы, напротив, – дать возможность мужчинам и мальчикам рассказать о том, о чем в формальной обстановке мужчина должен молчать. Главное в неформальных группах – конфиденциальность, и это избавляет от страха потерять репутацию, способствует откровенности, помогает узнать себя, а следовательно, укрепляет эмоциональный и духовный интеллект.
И те и другие группы делают мужчин сильнее – каждая по своему. Мы уже видели, что моя неформальная мужская группа, в которую вступил Джон Леннон, помогла ему добиться едва ли не самых важных перемен в его жизни – и наверняка самой важной перемены в жизни его сына Шона.
Итак, итог: за все 45 лет организации мужских групп я ни разу не слышал, чтобы человек, активно участвующий в работе мужской группы, был госпитализирован из-за депрессии или покончил с собой.
Если ваш сын – еще подросток, он может узнать, как вступить в подростковую группу или организовать собственную, в организациях вроде «ManKind Project» или «Boys to Men», а может быть, создаст с вашей помощью какую-нибудь организацию для верующих. О том, как это сделать, хорошо рассказано в книге Билла Кота «Мужской кружок» – она старая, но не теряет актуальности{481}.
Если ваш сын старше, расскажите ему о мужском групповом движении так называемых «гаражей», особенно популярном в Европе и Австралии{482}. Наверняка этот опыт скоро переймут и в США.
Ветераны. Как позаботиться о тех, кто рисковал жизнью ради заботы о нас
В принципе, можно сказать, что армия – это предельный случай профессии, связанной с заботой о людях. Однако те, кто завершил армейскую службу, наши ветераны, практически лишены этой заботы. Сегодня в наших силах заботиться о них гораздо лучше, надо лишь проявить небезразличие.
Никто сильнее военных не страдает от разрыва между героическим и здравым интеллектом.
На каждого ветерана с подтвержденным диагнозом «посттравматическое стрессовое расстройство», на каждого, кто покончил с собой, приходится множество других, на чью долю выпали страдания и смерть, которых можно было бы избежать, если бы нашим сыновьям не внушали, что они расходный материал. Такова и душераздирающая история, которую рассказала мне о своем муже Ванесса Данн.
Мой муж был на тренировочных сборах в армии, это случилось в последний день. У них были ночные учения, в конце которых им предстоял ночной марш-бросок на 60 километров. Но при высадке с вертолета пилот по ошибке начал подниматься вверх, когда мой муж еще спускался по веревке, и в результате он упал с высоты метров десяти, не меньше. В результате ему потребовались три операции на ноге и пересадка стволовых клеток, и все равно он потерял слух, у него кальцинирующий тендинит и поврежден тазобедренный сустав. Но вместо того, чтобы сразу отправить его в госпиталь, ему сказали, что не зачтут сборы, если он не пробежит 60 километров прямо сейчас. Хуже того, он согласился – и теперь будет расплачиваться за это всю жизнь{483}.
Социальные соблазны армейской службы, начиная со школы молодого бойца и кончая перспективой стать генералом армии, учат вашего сына отождествлять цель в жизни с ролью пушечного мяса. Социальные соблазны въедаются так глубоко, что от них и не избавиться, они впитываются, будто сироп в оладьи. Это можно сделать, только если пройти вместе с ветераном шаг за шагом весь тот путь, который воспитал в нем героический интеллект, и переучить его, перенастроив на здравый интеллект.
Героический интеллект полностью сохраняется у вашего сына и после возвращения домой, когда, казалось бы, ему уже не нужно считать себя пушечным мясом. Во многом это объясняет, почему, как мы уже знаем, самоубийства американских ветеранов происходят каждые 65 минут{484}.
Если ветеран хочет попасть в терапевтическую программу, ему приходится полгода ждать очереди и сталкиваться с печально знаменитым бюрократизмом и черствостью, однако Управление по делам ветеранов все-таки наладило горячую линию по профилактике самоубийств, сотрудники которой проходят специальное обучение.
И с 2001 года количество самоубийств среди ветеранов, не обращавшихся куслугам Управления, повысилось примерно на 39 %, а среди тех, кто туда обращался, всего на 9 %{485}. И хотя это девятипроцентное повышение, так что праздновать особенно нечего, оно все-таки дает представление о том, что некоторые программы для ветеранов приносят свои плоды, в том числе «Time Cure» и «Veterans’ Transition Program», нацеленные на воспитании у ветеранов умственной дисциплины, позволяющей выиграть новую войну – войну в их сознании. Как это делается, можно посмотреть в видеоролике «A War in the Mind»{486}.
Человеку военному не обойтись без переосмысления своего армейского опыта с учетом его психологической стороны, поскольку армейская культура приучает солдат «оставлять все позади», а если ветеран склонен к деструктивному поведению, он обязан брать на себя личную ответственность за свои поступки. Все, за что погибли его друзья и чуть не погиб он сам, связано с личной ответственностью. Когда ветеран усваивает, что не смог взять на себя личную ответственность, он на шаг приближается к самоубийству.
Пересмотр своего опыта с психологической точки зрения так важен еще и потому, что новые данные указывают на связь психологии с физиологией. Если ваш сын оказался в радиусе 50 метров от взрыва, у него высокий риск мозговой травмы, даже если физически он цел и невредим{487}. В частности, у него могут возникнуть шрамы мозговой ткани, которые со временем не исчезают, а разрастаются, словно эмбрион, и повышают вероятность потери памяти, когнитивных проблем, бессонницы и глубокой депрессии, зачастую чреватой самоубийством. А поскольку шрам растет, со временем опасность лишь повышается{488}.
Эрик Грейтенс недавно вернулся из Ирака, где их бараки попали под бомбежку боевиков и несколько его друзей погибли у него на глазах. Некоторое время он приходил в себя, а потом посетил тяжелораненых ветеранов в Национальном военно-морском медицинском центре в Бетесде и провел с ними целый день. Каждого ветерана он спрашивал: «Чем вы хотите заняться теперь?» И у всех ответов была одна сквозная тема: служить. Вернуться на службу в свое подразделение или вернуться на службу обществу{489}, например, стать учителем или тренером либо поучаствовать в строительстве интерната для детей-инвалидов. В сущности, они хотели, чтобы их миссия продолжалась.
Тогда Эрик решил сделать их миссию своей. Он основал организацию «Mission Continues»{490}. И это не единственная программа такого рода, например, «Team Rubicon» отправила около 7000 ветеранов на борьбу с последствиями стихийных бедствий, в том числе после наводнений в Западной Виргинии и землетрясения в Эквадоре в 2016 году.
Если ваш сын вернулся из армии с депрессией, вашей естественной реакцией будет «дать ему поблажку». Но мальчик, цель которого – служить, может вернуть себе чувство цели в жизни только служением. Ему надо чувствовать себя нужным или дома, или за его стенами, а лучше и там, и там.
Чтобы понять ветеранов, главное – помнить, что многие из них «на лицо ужасные, добрые внутри». Они считают, что заботиться о людях надо не на словах, а на деле. И согласно их определению, любить – значит набраться силы, чтобы совершать эти дела. Ветераны требуют от себя непоколебимой стойкости, чтобы другим она не требовалась. В этом смысле они позволяют всем нам быть «цивилизованными». Ветераны создают благоприятные условия всем, кому не пришлось служить. Они прикрыли меня от огня, и я чувствую себя под надежной защитой, а значит, могу писать в книжке о том, что они прикрыли меня от огня. Духовные лидеры и великие философы цивилизуют нас сверху вниз, а солдаты снизу вверх{491}.
Это важно понимать, чтобы отказаться от представления, что вернувшийся к мирной жизни ветеран должен служить только, так сказать, под открытым небом – строить дома или спасать людей. Если мы пробьемся к его заботливому сердцу, то откроем ему путь и в профессии, связанные с заботой о людях, – он сможет стать и тренером, и учителем, и профессиональным папой, и социальным работником, и сотрудником скорой помощи, и медбратом.
А если мы сделаем ставку на его боевой дух, то сможем направить его на «интеллектуальные бои» и сделать из ветерана нового Гейтса, Джобса, Цукерберга: вспомним, что «GoDaddy» и «Terra Bella» (в прошлом «Skybox Imaging») основали именно ветераны.
Мы привыкли называть ветеранов героями за службу вдали от дома. Но почти все мужчины, придерживающиеся традиционной системы ценностей, приносили свои жертвы во многом в надежде заслужить признание, когда они вернутся домой, и привнести обретенный опыт в домашнюю жизнь. Миссия мужчины (или женщины) определяет его цель ровно в той же степени, в какой окончание миссии приведет к бесцельности и депрессии. Этим и объясняется огромный процент самоубийств среди ветеранов и отставников.
Да, война вызывает посттравматическое стрессовое расстройство, но процесс превращения в солдата приучает мужчину к мысли, что он всего лишь стандартизированная деталь и не должен ничего воспринимать слишком лично, иначе не сможет достаточно плодотворно работать и не сумеет стать идеальным командным игроком{492}. Поэтому солдату нужно знать, что и дома его способности к командной игре не останутся неоцененными. Остается надеяться, что из Части IV читателю стало очевидно, что когда папа вернулся домой, прежде всего нужно знать, как помочь ему найти область для служения не там, где остановились сердца его друзей, а там, куда ведет его собственное сердце.