Оставшиеся два километра второкурсники установили четкий темп и великолепно шли – длинной, гладкой и идеальной стрелой проплыв под автомобильным мостом и финишировав на целых два корпуса впереди лодки Академии. Залп петард послышался с моста, сигнализируя их победу. Сидя рядом с радиомикрофоном, Роял Броухэм радовался триумфу своих любимчиков. В конце гонки на пять километров, как возвестил он, второкурсники выглядели так же, как в конце трехкилометровой гонки годом ранее – как будто, даже не вспотев после гонки, они решили и дальше грести вниз по реке до Нью-Йорка, чтобы посмотреть город.
В вагоне прессы обзорного поезда Эл Албриксон молча наблюдал за происходящим. И таким, внешне спокойным, он оставался все время, пока поезд ехал обратно на стартовую линию, взбираясь на шесть с половиной километров вверх по реке ради гонки основных составов. Внутри же его переполняла неуверенность. Сейчас он был на грани достижения, которое до сих пор ни разу не удавалось ни одному тренеру: он собирался выиграть все три гонки в Поукипси на восьмиместных лодках. Он выполнит таким образом обещание, данное жителям Сиэтла, и вернется домой с четкой целью поехать в Берлин.
По мере приближения главной гонки погода все улучшалась, хотя дождь продолжал идти, но он был слабый и с большими перерывами. Еще больше людей покинули уютные бары и отели Поукипси и спустились вниз, к реке. Несмотря на погоду, никто в городе в тот день не хотел пропустить главную гонку и все желали знать, что за команду собрал Албриксон, раз она смогла заменить талантливых второкурсников.
В слабом вечернем тумане семь университетских команд подошли к стартовой линии, чтобы посоревноваться за национальный титул. Калифорнийский университет вытянул самую удачную дорожку – под номером один, ближайшую к западному берегу реки, где течение меньше всего влияло на лодку. Вашингтонский был следующим, на второй дорожке. Военно-морская академия, Сиракузы, Корнелл, Колумбия и Пенсильвания растянулись по реке на дорожках с третьей по седьмую.
Судья крикнул: «Приготовились!» Один за другим рулевые выкрикнули несколько предстартовых команд своим ребятам, и каждый опустил руку. Стартовый пистолет выстрелил. Одновременно все семь лодок вышли со старта. Какое-то время они оставались на близком расстоянии друг от друга, в пределах сотни сантиметров. Потом Вашингтон медленно вышел вперед всех, взяв небольшой отрыв на пару метров. На корме новенькой «Таматавас» сидел Бобби Мок, который скомандовал своим ребятам удерживать темп. Он был рад, что они оставались лидерами при темпе в тридцать два гребка. На первом километре Вашингтон продолжал вести в гонке с тем же отрывом, дальше шли Сиракузы, потом – кадеты Академии, в нескольких метрах позади Сиракуз. Корнелл и Калифорния порядком отстали.
За следующий километр Корнелл медленно догнал лидирующие лодки и встал на третью позицию. Но и Вашингтон увеличил отрыв от Сиракуз. Калифорния все еще плелась в хвосте. В своем вагоне обзорного поезда Кай Эбрайт начал беспокоиться. Он наклонился вперед, глядя в бинокль, и внимательно изучал лодки. Он решил, что парни слишком отстали, чтобы ближе к финишу набрать достаточно скорости. На отметке в два с половиной километра Вашингтон был впереди больше, чем на корпус, и все еще усиливал свои позиции. В вагоне прессы журналисты и фанаты Вашингтона стали кричать, свистеть и хлопать в ладоши под предводительством Джона Рузвельта, который начал скандировать: «Давай, Вашингтон, давай…» Болельщики на пристанях и яхтах Поукипси стали повторять вариации той же кричалки, когда лодки показались в поле их зрения. Многие хотели увидеть нечто историческое – тяжелую и единоличную победу на Гудзоне, пусть даже и западной команды, которой удалось совершить такой подвиг. Когда лодки пересекли отметку в четыре километра, Вашингтон все еще оставался впереди, хотя его преимущество уменьшилось до всего трех метров. Эл Албриксон внимательно и тихо наблюдал за командой со своего сиденья в вагоне прессы, среди бури горланящих болельщиков. До его такой желанной победы оставалось еще целых два с половиной километра. Он видел, что Калифорния и Корнелл все ближе начали подходить по обеим сторонам его лодки. Академия и Сиракузы, наоборот, отстали. Победу одержит Вашингтон, Корнелл или Калифорния.
Сантиметр за сантиметром, обе лодки стали догонять Вашингтон. Бобби Мок теперь сидел на носу «Таманавас», как жокей, наклонившись вперед, все яростнее подгоняя лодку вперед, командуя парням грести большими десятками, поднять частоту гребка, а потом еще поднять. В середине лодки Джим Макмиллин делал огромные, мощные и плавные толчки. Впереди Чак Дэй, под вторым номером, пытался сгладить их, удерживая баланс лодки гребок за гребком, даже когда ребята все больше увеличивали частоту. Но у них заканчивались силы, а Калифорния и Корнелл только начали борьбу. К тому моменту, как все три лодки прошли под железнодорожным мостом на отметке в пять километров, Корнелл вырвался вперед. Потом Калифорния сравнялась с ним. Медленно, все еще пытаясь вернуть преимущество, Вашингтон ушел на третью позицию. Последний километр Калифорния и Корнелл шли нос к носу, настолько близко друг к другу, что никто не мог сказать наверняка, кто в какой момент был впереди. Но с первого взгляда было понятно, что Вашингтон отстал на два корпуса.
Когда лидеры финишировали, раздался рев аплодисментов. На автомобильном мосту Майк Бого, бармен из Поукипси весом в сто сорок килограммов, ответственный за размещение взрывчатых материалов, которые сигнализировали номер линии победителя, взорвал пять петард в честь Корнелла. Болельщики Калифорнии взорвались. Болельщики Корнелла поторопились взбежать на холм и заглянуть к главному букмекеру города, у которого потребовали свой выигрыш. Через несколько минут были провозглашены официальные результаты: Кай Эбрайт и Калифорнийский университет выиграли уже третий раз подряд национальный титул университетской команды, выйдя вперед на одну третью долю секунды. Теперь болельщики Калифорнии побежали к тому же букмекеру и потребовали свой выигрыш, и ему опять пришлось заплатить. Теперь у букмекера был долг в тридцать тысяч долларов, и стало очевидно, что скоро он официально закроется. Майк Бого, опечаленный, позже прокомментировал: «Мне было все равно, кто выиграл. Я просто хотел взорвать для них петарды».
Калифорния не просто победила – она пришла к финишу очень близко к рекордному времени в 18 минут и 52 секунды, несмотря на резкий боковой ветер и неспокойную воду. Единственная команда, которая показала меньшее время, была команда самого Эбрайта, выигравшая в 1928 году олимпийскую золотую медаль.
Эл Албриксон не показал и тени своих эмоций. Перед тем как покинуть вагон прессы, он, как должно, поздравил Эбрайта и потом храбро вышел к нескончаемому потоку журналистских вопросов. Роял Броухэм задал первый и потенциально самый смертельный для него: «Ошибся ли он, когда убрал из основного состава второкурсников?»
– Определенно нет! – взорвался Албриксон. – Второкурсники замечательно завершили гонку, но они никогда бы не финишировали третьими в основном заплыве. Это была одна из самых быстрых гонок за всю историю регаты… у нас не было мощности и веса, чтобы обойти этих парней.
Но на следующее утро Броухэм снова упомянул в своей колонке, что «эти мои второкурсники» выглядели невероятно свежо, по его мнению, в конце пяти километров своей гонки, а вот университетская команда – совсем нет.
Албриксону же пришлось смириться перед очень важным и суровым фактом: ему опять не удалось сдержать своих публичных обещаний. Представится ли ему еще один шанс – теперь спорный вопрос.
Двадцать первого июня в «Пост-Интеллиженсер» напечатали еще один весомый заголовок на спортивной страничке: «Предложение на 10 000$ будет сделано Боллзу». В статье ниже утверждалось, что предпочитавший оставаться анонимным восточный университет через несколько часов после гонки первокурсников предложил Боллзу должность. Зарплата составляла 164 000$, если перевести в современные деньги – и была намного больше, чем мог предложить Вашингтон, как сразу ему ясно дали понять официальные представители в Сиэтле. В тот день Боллз отрицал этот факт, скорее всего из-за того, что уже отказался от предложения. Ходили слухи, что вместо того, чтобы ехать на восток, Боллз заменит Албриксона в Сиэтле. Боллз еще заканчивал степень магистра истории, и казалось очень сомнительным предположение, что он бросит Вашингтон до того, как закончит обучение. Так или иначе, ситуация с тренерским составом Вашингтона внезапно стала очень неопределенной, и пока популярность Боллза росла, популярность Албриксона резко падала. Двадцать третьего июня Роял Броухэм посоветовал своим читателям игнорировать все слухи, утверждая, что у него есть сведения из надежного источника: Боллз обещал Албриксону, что не станет претендовать на его должность в Вашингтоне до тех пор, пока дела Албриксона не пойдут на лад. Но никто, включая Эла Албриксона, кроме университетской администрации, на самом деле не знал, что происходит. Однако тренер был уверен в одном: он слишком много работал и привел командную программу к слишком впечатляющим результатам, чтобы его бесцеремонно выставили за дверь.
– Я не буду ждать, пока меня уволят, – признался он другу, – я уйду раньше.
Глава одиннадцатая
Когда мозг гребца-спортсмена натренирован университетскими занятиями, а тело – физическими упражнениями, он чувствует себя на другом уровне… Я думаю, каждый гребец понимает, о чем я говорю. Ребята все к этому приходят. Я видел много таких гребцов – я даже знаю одного парня, который настолько был воодушевлен, настолько физически силен и умен, что я видел, как он пытался проломить лодкой стену. Неужени это не кажется нелепым? Но он чувствовал такое воодушевление, что хотел разрушить эту стену.
Старый «Франклин» Джо, скрипя и откашливаясь выхлопными газами, взбирался по длинному, крутому склону перевала Блветт Пасс, наверх, в Каскадные горы. Снег все еще лежал в тени самых высоких пиков, воздух был прохладный, а «Франклин» едва справлялся с крутым подъемом, и Джо волновался, что машина может не доехать до вершины. Казалось, будто прошло уже гораздо больше, чем несколько часов с того момента, как он забросил свое банджо и одежду на заднее сиденье, попрощался с Джойс на все лето и выехал из Сиэтла, направляясь в поисках работы на восток.