ЛЮДИ ИЗ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ХОДЖЕСА – ЖИВОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ ШВЕЙЦАРСКИХ АРМЕЙСКИХ НОЖЕЙ, ОНИ СПОСОБНЫ СПРАВИТЬСЯ С ЛЮБЫМ ПРЕПЯТСТВИЕМ, ВСТАВШИМ НА ПУТИ. Их тренировали для парашютного десанта на вражеской территории, чтобы оказать помощь военным со сбитого самолета. Они умели наводить воздушные удары на позиции противника и направлять движение судов в небе в зоне бедствия. Помимо этого они еще и альпинисты, аквалангисты, геологи, топографы и мастера организации. Это армейское соединение единолично обеспечивало управление воздушным движением на Гаити после землетрясения в 2010 г., проводило геодезическую экспертизу состояния взлетно-посадочных полос во время цунами и последовавшей за ним ядерной катастрофы в Фукусиме в 2011 г., они же помогали оказывать гуманитарную помощь после индонезийского цунами в 2004 г. Беспорядок и постоянно меняющиеся условия чрезвычайных ситуаций – их стихия. Ходжес описал свою работу более лаконично: «Мы решаем проблемы». В Таиланде это означало: «Выяснить, что происходит. Выяснить, какие ресурсы доступны. Связать нужных людей между собой. А затем добиться благополучного исхода».
После приземления в аэропорту Чианграя рядом с самолетами тайских ВМС их встретили представители посольства, сумевшие правдами и неправдами добыть достаточное количество фургонов и грузовиков, чтобы доставить вояк куда нужно. Ходжес отправил большую часть людей спать, но ему самому требовалось лично осмотреть пещеру, чтобы понять, с чем придется иметь дело. Вместе с небольшой командой избранных около часу ночи во вторник, 28 июня, они прибыли к пещере, сразу после британской группы. Дневная суматоха несколько улеглась. Первое, на что обратил внимание Ходжес, – грязная полоса на высоте двадцати футов в «Первом зале»: значит, вот куда может достать поток. Но, отправляясь вглубь, как и другие спасатели, они не сразу заметили, что вода поднималась. И поначалу не обращали внимания на призывы вернуться.
«Через несколько мгновений, – вспоминал Ходжес, – мы услышали более настойчивое: «Назад! Устье пещеры заполняется водой!» Но даже тогда, с того места, где мы находились, ничего особенного не было видно. Несмотря на это, мы решили пойти обратно. На дорогу назад ушло не больше двух-трех минут. Однако именно в этот период вода стала прибывать меньше чем за пять минут. И под ногами у входа уже струился поток. Уровень воды на площади в 460 метров поднялся до 5 или 8 сантиметров. И это за пять минут».
Наблюдая, как стремительно исчезало последнее сухое пространство у входа, он понял две вещи. Первое: вода поступает не из одного источника, а, похоже, просачивается одновременно повсюду. Второе: обстановка в пещере могла измениться в считаные секунды.
Беспорядочное отступление из затапливаемой пещеры той ночью вынудило тайских «морских котиков» отменить все погружения, но они продолжали создавать резерв газовых баллонов. Из многочисленных донесений было понятно, что ограничения касались и британских дайверов. Однако на следующий день Стэнтон и Волантен натянули резиновые сапоги, схватили баллоны и ходовые катушки и отправились на разведку. У них не было полной уверенности, что запрет распространялся на них, да и, сказать по правде, не очень это их волновало. Нужно осмотреть пещеру. В лагере их уже считали знаменитостями, так что охранник у входа не рискнул связываться. Возможно, посчитал, что такие выдающиеся водолазы в состоянии позаботиться о себе сами. Ступив в новый водоем, образовавшийся на пороге «Первого зала», они рассчитывали провести внутри семь часов. Верн и Харпер решили ждать снаружи.
Но всего три часа спустя из-под темной воды замигали слабые отблески света. Наблюдатели заметили поднимающиеся пузырьки – явный признак дыхания живого существа под водой. Через несколько мгновений проявились очертания фантасмагорической фигуры, двигающейся рывками к поверхности во «Втором зале». Проливая струи воды с оранжевого рабочего комбинезона, перед ними предстал тайский парень. Дежурные были сбиты с толку. Стэнтон и Волантен собирались провести обследование пещеры, но как только вынырнули в «Третьем зале» и выбрались из водоема, в свете их нашлемных фонарей заметались четверо отчаявшихся мужчин. Машинистов насоса и команду, отвечающую за сдерживание воды, бросили у этого озерца во время экстренной эвакуации. Они просидели на отмели почти двадцать четыре часа, потому что скалы и вода блокировали все радиосигналы.
Тайцы, как воробьи, устроившиеся на камне, который выступал над водоемом, возбужденно щебетали что-то, неистово указывая в сторону воды. Стэнтон в типичной для него сдержанной манере вспоминал, что уровень поднимался «достаточно быстро», а мужчины «похоже, желали выбраться».
Рик и Джон не были готовы к немедленной спасательной операции. Они не взяли с собой ни запасных масок, ни ласт, ни отдельных резервуаров с газовой смесью. Хотя опытные спелеодайверы обычно имеют при себе минимум два баллона, каждый присоединен к регулятору – устройству, через шланг подводящему дыхательный газ к загубнику, так что обеспечить рабочих воздухом не представляло проблемы. Она состояла в том, что в таком случае каждый спасатель физически связан со своим до смерти перепуганным подопечным. Позволить ему уплыть с большой долей вероятности означало позволить умереть. Они легко прокрейсировали через первый участок затопленной пещеры, но как только над головой появилось светлое пятно открытой зоны, все изменилось.
Чтобы преодолеть водоем, разделяющий «Второй» и «Третий зал», не требовалось длительного погружения: расстояние между ними едва ли составляло четырнадцать метров. Дайвер-любитель (если не боится пару раз с размаху налететь лицом на скалу) вполне справится. Но попробуй объясни это рабочим, которые были «сухопутными людьми», как назвал их Стэнтон. Сухая скала манила куда больше неизвестности, таящейся за блестящей темной гладью бассейна с одним выходом.
Британцам пришлось прибегнуть к языку жестов, чтобы объяснить механизм спасательной операции. Они продемонстрировали каждому свободный регулятор, соединенный с запасным баллоном у них на спине, затем вложили его в рот и изобразили, как плывут. Они собирались переправить их по одному, каждый дайвер возьмет рабочего. Те, кажется, поняли. Но показать на пальцах, что нужно всего лишь позволить спасателям делать их работу и не паниковать, уже не вышло.
Все шло, казалось, хорошо, пока не показалась серебристая поверхность. «Поднимаясь, они увидели близость воздушного пространства и заторопились выбраться, – позже рассказал мне Стэнтон. – Они пытались оторваться от нас, а мы физически пытались их удержать. Было похоже на подводный рестлинг».
ПАНИКА – ГЛАВНЫЙ ВРАГ ДАЙВЕРА, А ВО ВРЕМЯ ЭТОЙ ПЕРВОЙ ИМПРОВИЗИРОВАННОЙ СПАСАТЕЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ «ПОСТРАДАВШИЕ», ТАК ИХ НАЗЫВАЛИ СПАСАТЕЛИ, ЯВНО ЗАПАНИКОВАЛИ. Молотя всеми конечностями, они могли сорвать с лица маску, отцепить регулятор от баллона или, того хуже, вцепиться в спасателей и утащить обоих в подводную могилу.
Естественно, аквалангисты предпочитают доставлять «пострадавших», которые либо сами имеют какие-то дайверские навыки и позволяют собой управлять, либо абсолютно инертны – то есть находятся без сознания или связаны. Этот опыт с машинистами насоса заставил Рика и Джона хорошенько задуматься. Если протащить через короткий сифон четверых взрослых мужчин, умеющих плавать, оказалось так сложно, то чего же ждать от двенадцати испуганных ребятишек и их тренера, когда нужно преодолеть подземную реку в сотни раз длиннее?
Поблагодарив их, рабочие попрощались и растворились в темноте. Стэнтон сказал, что прощание было «несколько разочаровывающим». Когда группа вынырнула, в пещере находилось мало людей, но и те, казалось, не заметили или не посчитали важным то, что четверка могла погибнуть. Но была одна команда, которая отметила изобретательность британского дуэта, – американцы, всего лишь несколько часов назад прибывшие в лагерь. Если у них до этого и были сомнения в способностях англичан, теперь от них не осталось и следа.
В результате наводнения, после которого пещера осталась затоплена до самого выхода, было принято единогласное решение: эвакуация мальчиков по воде больше не рассматривается. Вечером в четверг, 28 июня, в лагере признали, что течение непреодолимо и цели достигнуть невозможно. В лучшем случае этот способ можно рассматривать как самый последний. Тайские «котики» уже признали поражение. ДАЙВЕРЫ СОРВАЛИ КОЖУ НА РУКАХ, ПРОТАСКИВАЯ СЕБЯ ЧЕРЕЗ ПРОХОДЫ, НЕ ИМЕЯ ВОЗМОЖНОСТИ НИ НА МИНУТУ СНЯТЬ С ПЛЕЧ СНАРЯЖЕНИЕ ВЕСОМ ОТ 20 ДО 40 КИЛОГРАММОВ. Раны на ногах начали гнить: кожа размягчалась водой, а потом разрывалась острыми, как зубы акулы, камнями даже сквозь дайверскую обувь. Пещера представляла собой отличную питательную среду для бактерий и микробов, так что инфекция проникала через любую трещинку. На странице «морских котиков» в «Фейсбуке» появились призывы к двум миллионам подписчиков жертвовать на медикаменты и термозащитные одеяла для отряда, проводящего долгие часы в холодной воде.
Стэнтону и Волантену сказали, что вряд ли условия улучшатся – обычно, если уж пещера наполнилась, внутри будет маслобойка, пока тучи, принесенные муссоном, не выжмут из себя последнюю каплю дождя. При самом благоприятном стечении обстоятельств пройдут недели, пока появится шанс нырнуть. Британцы выбросили полотенце. «Мы не хотим сидеть здесь неделями лишь для того, чтобы подтвердить гибель детей. В этом нет никакого смысла, у каждого своя жизнь», – подумал Стэнтон. К тому же дюжина мертвых мальчиков – мрачная реалия, с которой по возможности не хочется сталкиваться. Следует добавить сюда чувство беспомощности, обусловленное культурными различиями и хаосом, творившимся во время этой поисково-спасательной операции. Так что мировая элита спелеодайверов потихоньку присматривала рейсы домой, сообщив американцам и представителям британского консульства, что в данных обстоятельствах вряд ли найдется человек, способный помочь ребятам.