Однако избыток репортеров еще не означал больше информации, ее нужно было раздобыть. Правительство провело инструктаж спасателей и родителей, чтобы те не общались с прессой. Так что за исключением нескольких доверенных источников большинству журналистов приходилось довольствоваться пресс-конференциями, которые зачастую не давали представления о происходящем на самом деле.
Пока люди вокруг Мэй Сай и в остальном мире испытывали смесь облегчения от того, что мальчики живы, и беспокойства об их дальнейшей судьбе, лагерь аквалангистов быстро превращался в улей, гудящий от бурной деятельности – и напряженности. Как только Стэнтон и Волантен вынырнули в «Третьем зале», они тут же прокричали: «Мы их нашли!» Восторг тайских «морских котиков» трудно описать словами. Они прыгали и взволнованно передавали друг другу камеру GoPro, которую просто вырвали из рук Волантена, оставив обессилевших дайверов в воде. Раньше, во время каждого из предыдущих погружений, они с большой заботой и вниманием помогали им выбраться, но сейчас, охваченные ликованием, просто забыли о британцах. Тайские «котики» собрались в углу «Третьего зала» и посовещались. Они немедленно передали сообщение командирам через портативную рацию, несколько человек отправились выкарабкиваться из пещеры, неся бесценную камеру с записью.
К тому времени как Стэнтон и Волантен отцепили снаряжение и проплыли, проползли и дошагали до выхода из пещеры, их уже встречали с почестями, как героев: без конца пожимали руки и похлопывали по спине.
Рик говорил, что, когда они с Джоном добрались до командного центра, все еще мокрые от пота и стекающей с одежды воды, видео уже было размещено на странице тайских «морских котиков» в «Фейсбуке» и доступно более чем двум миллионам подписчиков, включая почти всех представителей прессы. Забавно, но британцы как раз шли, чтобы попросить командиров не обнародовать запись. Боялись, что она окажет огромное давление на всех, и на них в том числе. ВЕДЬ ОНИ НЕ ИМЕЛИ НИ МАЛЕЙШЕГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ, КАК ИЗВЛЕКАТЬ МАЛЬЧИКОВ. НО, УВИДЕВ, КАКУЮ ВСЕОБЩУЮ ЭЙФОРИЮ ВЫЗВАЛО ВИДЕО, РЕШИЛИ НИЧЕГО НЕ ГОВОРИТЬ.
Тайские военные извлекли из них каждую крупицу относящейся к делу информации: какие туннели туда ведут, местоположение ребят, их самочувствие, припасы, где они спят, где уборная – все. Затем поблагодарили британцев за помощь и проинформировали, что больше в них не нуждаются: операция будет полностью в руках тайцев.
Как вскоре узнали Стэнтон и Волантен, командиры «котиков», несмотря на испытываемую радость, были более чем недовольны британцами. На завершающем совещании воскресенья, 1 июля, и на утреннем совещании в понедельник, 2 июля, как сообщили мне многочисленные источники, всем было ясно, что в понедельник ожидается прорыв. Даже если не получится найти детей, скорее всего, найдут их следы, какие-нибудь хлебные крошки, ведущие к месту укрытия. Условия были благоприятные, вода упала на 30 см, и толстая веревка ходового конца была усердно проложена до Т-образной развилки. Самая вероятная гипотеза была основана на существующих планах пещеры и небезосновательных предположениях Верна Ансворта о боковых полостях с поднимающимся уровнем пола: если мальчики выжили, то они находятся в нескольких сотнях метров за «Пляжем Паттайя», сгрудившись в маленьком тупиковом зале с высокой насыпью, на которой можно спастись от воды. Там, собственно говоря, их и нашли, в одной из подземных пустот, которая вскоре будет известна всем под названием «Девятый зал».
Как это поняли и европейские аквалангисты, и тайский дайвер-спелеолог, он же менеджер «Дженерал моторс», Руэнгрит, и все остальные тайцы, договоренность между дайверами заключалась в следующем: на контакт с мальчиками первыми должны выйти тайские «котики» – они друг друга поймут без труда, к тому же усилится ощущение, что операция проходит под руководством властей Таиланда. Отличная пиар-возможность укрепить национальное самосознание.
Руэнгрит вспоминает, что это соглашение трудно было сформулировать более ясно: «Мы знали о таком решении, и все были с ним согласны. После того как наша команда [Бен Рейменантс и Максим Полежака] совершила погружение в тот день [утром 2 июля, прокладывая ходовой конец сразу за Т-образной развилкой], дайверы из Великобритании заявили о желании отправиться внутрь и пройти «Пляж Паттайя». Но вместо того, чтобы прокладывать ходовик, они воспользовались основной катушкой [британцы называли ее «резервной», потому что использовали ее после того, как израсходовали более толстую веревку], чтобы забраться дальше точки, где заканчивалась линия проложенного ходовика.
В сущности, объяснил Руэнгрит, то, что британцы, израсходовав весь запас прочной веревки, развернули запасную шпулю – а она намного легче, менее громоздкая и позволяет продвигаться быстрее, – сильно осложнило жизнь аквалангистам, что пошли вслед за ними. Для не слишком опытных спелеодайверов, какими были, например, тайские «морские котики», работать с резервным тросом труднее. Пловцам спецназа нужна была достаточно прочная веревка, чтобы, держась за нее, подтянуться. А этот тонкий голубой шнур годился разве что в качестве зубной нити.
Стэнтон, со своей стороны, назвал «смехотворным» мнение, что они нарушили какое-то соглашение. По его словам, всем было понятно, что они с Волантеном – именно та команда, которая найдет что-нибудь, возможно, даже мальчиков. Никто не давал им команды поворачивать назад в каком-то конкретном месте, и даже если бы такая команда была, они нашли бы ребят до того, как кончилась шпуля с голубым тросом.
Позже Рик сказал: «Теперь, когда мы отыскали дорогу, что нам следовало делать? Оставить их, не доплыв десять метров?»
Сама идея позволить тайцам водрузить флаг на отмели, где находились дети, казалась ему лишенной смысла. Они с напарником не привыкли так действовать – дайверы продолжали движение, пока не проложат весь имеющийся у них ходовой конец, не упрутся в тупик, не израсходуют газовую смесь или не найдут то, что ищут.
Вне зависимости от того, кто прав, тайское военное командование было разочаровано. И разлад, возникший при обнаружении мальчиков, стал только началом той общей нервозности, что последовала в часы после их нахождения. До того как стало известно их местоположение, разные команды аквалангистов – британцы, команда Руэнгрита, тайские «морские котики», американцы, австралийцы и китайцы – были едины в достижении цели: проложить ходовик как можно дальше, чтобы способствовать продвижению в глубь пещеры. После обнаружения мальчиков эту цель можно было считать достигнутой, но теперь стояла другая, куда более масштабная и труднодостижимая: решить, что делать дальше.
Руэнгрит, Рейменантс и другие члены команды уже вернулись в отель в Па Ми и давали интервью моему коллеге по «Эй-Би-Си Ньюс» Джеймсу Лонгману, когда на телефоны стали приходить сообщения, что дети найдены. Они прервали интервью – как бы то ни было, все, что они собирались сказать, уже не имело большого значения, натянули гидрокостюмы и вернулись к пещере со съемочной группой «Эй-Би-Си» на хвосте. Дайверы были удивлены, что британцы обнаружили мальчиков, и, возможно, немного завидовали.
«Мы расстелили им красную дорожку, чтобы они смогли триумфально водрузить британский флаг», – сказал Руэнгриту Рейменантс.
Ко времени их прибытия в лагерь группа аквалангистов – члены отряда специального назначения Военно-воздушных сил США и командиры тайских «котиков» – уже собрались в зоне для совещаний под путаницей голубых тентов, защищавших оперативный центр «котиков». Они теснились у двух белых складных столов, подсвеченных флуоресцентными фонарями. Британцы сидели с одной стороны, тайские «морские котики», включая самого контр-адмирала Апакона, – с другой. Капитан спецназа ВВС США Митч Торрел расположился у дальнего конца. На столе стояла круговая камера, записывая все происходящее. Китайская команда переминалась позади, стараясь следить за разговором с помощью измученной переводчицы. Рядом выстроились в ряд другие переводчики – преимущественно молодые тайцы с блокнотами, напряженно пытавшиеся уловить и передать диалог между говорящими на английском и тайцами.
Волантен и Стэнтон уверяли «котиков», а затем и американцев, что эвакуировать мальчиков вплавь, используя дайверское снаряжение, «абсолютно невозможно». Рик потом припомнил, что рассказывал группе об участке между «Девятым» и «Третьим залом», где приходится нырять, – проход там был труден даже для них: почти полтора километра длиной, с настолько холодной и мутной водой, что заставлял нервничать опытных аквалангистов. По пути следования много ловушек, уводящих дайверов-спасателей прямиком в тупик. На тот момент уже всем сообщили, что никто из мальчиков не умеет плавать. Не говоря о том, что обнаруженные ими несколько часов назад похожие на привидения существа, сидящие на корточках в грязи, явно испытывали слабость и отчаянный голод. Во время заплыва они могут умереть от переохлаждения или захлебнуться. Это просто неосуществимо. Памятуя об опыте с четырьмя панически бьющимися рабочими, которых они спасли несколько дней назад, БРИТАНЦЫ ПРЯМО ЗАЯВИЛИ, ЧТО В ДАННЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ОПЕРАЦИЯ ПО ИЗВЛЕЧЕНИЮ МАЛЬЧИКОВ ВПЛАВЬ НЕ ВИДИТСЯ ИМ ВОЗМОЖНОЙ. Они-то точно в такой участвовать не будут.
Рейменантс и некоторые другие из присутствовавших утверждали позже, что бельгиец попытался подойти к Рику и Джону с предложением оливковой ветви мира и союза ради спасения ребят, но те его отвергли. Со своей стороны, Бен отказывался смириться с мыслью, что живые люди будут брошены в пещере, неважно, с каким риском сопряжена их эвакуация. Он выражал мнение и других активистов в лагере, готовых рискнуть жизнями ради спасения детей, и требовал незамедлительных действий – сейчас.
Волантен оборвал его: «Нельзя просто пойти и вытащить их. Мальчикам придется побыть там еще. С ними, кажется, все хорошо».
«Вы что, врач? – огрызнулся тот. – У вас есть медицинский опыт? Ваша квалификация позволяет делать выводы об их самочувствии?»